Алексей Рудов: «Ребенок должен увидеть, что любовь к нему сильнее любых эмоций»

Алексей Рудов - основатель первой Школы приемных родителей, клинический психолог, специалист по семейному устройству, многодетный папа

С детства интересовался психологией, философией и радиоинженерным делом. В 80-е годы победила страсть к радио и электротехнике, стал электрофизиком. После развала СССР и фактической гибели производственного объединения, в котором работал, ушел в бизнес.

В 1996 году Алексей начал помогать беспризорным детям, и судьба свела его с детским приютом «Дорога к дому» в Москве. Приют стал вехой возвращения интереса к социальной работе, психологии, а удочерение подтолкнуло Алексея к идее помощи осиротевшим детям в обретении новой семьи.

Алексей Рудов.

— Когда вы решили стать приемным родителем?

— Мы помогали приюту: возили подарки, делали ремонт, создали библиотеку, компьютерный класс. И в один момент возник вопрос: а чем мы еще можем помочь? Примечательно, что в то время я не был психологом, занимался бизнесом, связанным с компьютерами.

Тогда директор приюта попросил помочь в поиске родителей или родственников «неопознанных» детей. В приюте записывали детей на видео во время их «поступления» – в каком состоянии поступил, во что одет, что говорил.

С помощью знакомых из МУРа удалось найти родственников всех детей, кроме одного. Этим ребенком была наша будущая дочь.

Тогда было решено показать ребенка в эфире программы «Времечко».  Для этого нужно было сдублировать кассету с записью. Я принес кассету домой, поставил на перезапись, пошел ужинать, а жена решила посмотреть, что копируется.

Она посмотрела видео, разволновалась и сказала, что Ксюша – наш ребенок, да и с Мишей (нашим сыном) они были одногодками.

Читать также — как мы создаем видеоанкеты

— Что вам сказали ваши родственники на ваше предложение взять в семью ребенка?

— Я поговорил с тещей, своими родителями. Теща была не против, но моя мама была категорически против приемного ребенка.

Нужно понимать, что на дворе был 1999 год, страна находилась в тяжелейшем экономическом кризисе. Плюс она считала, что приемные дети имеют плохую наследственность.

— А как вы с женой готовились к тому, чтобы стать родителями Ксюши?

— Мы начали готовиться сами и готовить сына. Но это отдельная необыкновенная история, финал ее вошел в книгу Владислава Крапивина «Стража лопухастых островов».

Читать также — 5 шагов к принятию ребенка в семью

Так мы с супругой стали опекунами. Мише и Ксюше сейчас по 28 лет, они постоянно общаются, хотя в детстве частенько дрались, обижались друг на друга. Дети выросли, с нами живет только средняя дочь — Ксюша.

— Как проходила ваша адаптация?

— Самая сложная адаптация была у средней дочери, которая проверяла нас всеми доступными способами: кидалась горячей кашей в маму, била брата, сбегала из дома. Смотрела на реакцию родителей.

Младшая дочь Оля (мы ее взяли в семью намного позже) пряталась, игнорировала обращения, отказывалась от подарков.

Когда привязанность сформируется, ребенок начнет копировать вас в привычках, соблюдении правил этикета и так далее. Человек перенимает модель поведения от тех, кто ему важен.

— Расскажите, что такое привязанность?

Начну с рекомендации: почитайте курс лекций, посвященный привязанности. Автор: Джон Боулби, английский психиатр и психоаналитик. Привязанность – фундаментальная вещь. Ребенок сам себя не сможет защитить и потому нуждается в родителях. Привязанность – это чувство защищенности.

Ксюша и Миша.

Представьте себя сидящем на рельсах и читающим книгу. Вы не сможете сосредоточиться на книге, поскольку ежесекундно думаете о мчащейся электричке.

В отсутствии защищенности ребенок не может нормально развиваться. Вода, тепло, еда, сон есть. Не хватает последнего кирпичика – привязанности. Только после того, как у ребенка в голове закроется потребность в защищенности, он начнет задумываться о дальнейшем развитии.

Процесс формирования привязанности – это процесс, включающий испытания родителя ребенком. Как вы знаете, сначала идет медовый месяц, когда ребенок только входит в семью и пытается понравиться. Затем начинает проверять родителей на прочность.

Мол, хорошим вы меня любите, посмотрим, будете ли любить плохим. Ребенок начинает создавать проблемы родителям: грубить, не слушаться, закатывать истерики, бить других детей в семье. Сначала родитель терпит, потом может давать волю эмоциям. Но как только он прибегает к угрозе возврата в детдом – все: экзамен провален.

Ни в коем случае не говорите ребенку про возврат. Когда он убедится, что родители не вернут его в детдом, то постепенно прекратит дальнейшие проверки на прочность.

Второй важный момент: ребенок не может быть сильнее родителя. Вы – более стойкий, вдумчивый и должны пройти испытания.

Любовь и привязанность – самое сложное явление в жизни человека, они – многокомпонентные. Улыбаться в ответ на проступки ребенка – не самый лучший способ установления привязанности.

Бесконечно терпеть вы все равно не сможете. Момент выплеска накопившихся эмоций произойдет. Его задача вывести вас максимально и наблюдать за реакцией. Вы можете накричать на ребенка в порыве эмоций, но ребенок должен увидеть главное: любовь к нему сильнее любых эмоций.

— Привязанность у Ксюши как формировалась?

— В истории с Ксюшей привязанность сформировать было проще, поскольку она успела пожить в кровной семье и имела привязанность, хотя и негативную. Она инициировала формирование привязанности.

Мы с супругой навещали ее в детдоме, и однажды Ксюша весь день прождала нас сидя на заборе, хотя воспитательница заранее предупредила о том, что конкретно в этот день мы не придем.

Для нее ожидание будущих родителей – это уже посыл к формированию привязанности. После был медовый месяц.

Проверка нас как родителей началась с супруги и самым неожиданным способом. Утром пришлепала на кухню и спросила супругу: «Мама, а в туалет можно?» У супруги аж челюсть отвисла так как до этого таких вопросов она не задавала.  Далее: «Мам, а свет включить? Мам, а сидушку опустить? Мам, а дверь закрыть?»  И обратно: «Мам, а сидушку поднять? Мам, а свет погасить? Мам, а дверь закрыть?» К вечеру она замамкала супругу до истерики.

Потом чего только не было: кидалась кашей, кусалась, грозилась выпрыгнуть в окно, убегала. Кстати, в ШПР мы часто разбираем кейс с побегом. Ребенок сбежал из дома. Что делать? Ответ «проголодается – вернется» — неправильный.

Родители должны показать ребенку, что он им важен. Поступок отделяем от человека, а самого ребенка принимаем. Нужно выстраивать границы, сдерживать собственные общения, не давать заведомо невыполняемые обещания.

— Помните, когда почувствовали, что Ксюша вам доверяет?

— Ксюша вдруг стала на четвереньки и лаять, как собачка. Мы были в шоке. Это была игра.

Ксюша придумала историю о том, как семья приютила собачку. В тот момент игру поддержал сын (они ровесники), сказал, что Ксюша – собачка, которую мы приютили.

Таким замысловатым способом она доверила свою жизнь и воспитание нам. Ребенок вручил вам ключи от своего сердца, но история на этом не заканчивается.

Следом идет чрезмерное проявление привязанности. Ксюша не могла сделать шаг без мамы. Ксюша в 7 лет сидела у дверей ванной и ждала, когда мама выйдет, не отпускала ее от себя ни на секунду, хваталась за платье.

Как правило, так себя ведут младенцы. Это регрессивное поведение: ребенок вдруг представляет себя малышом, просить покормить с ложечки, сюсюкается. Чрезмерная привязанность, навязчивость тоже является серьезным испытанием.

Всего на формирование привязанности у Ксюши ушел примерно один год. Но адаптация проходила волнообразно.

Сначала она утвердилась в доверии к нам, через некоторое время захотела перепроверить. Любой процесс формирования, становления носит волнообразный характер.

— В какой момент вы с супругой приняли Ксюшу как дочку?

— Это развивалось постепенно в течение года. Знаковым стал момент с больницей. Через три месяца после того, как Ксюша пришла к нам, она попала на операционный стол с тяжелыми проблемами почек.

Решено было делать операцию. Я встречал ее из операционной в палате интенсивной терапии. И всю ночь провел рядом с ней, держал за палец.

Как уже говорил в самом начале, ребенок должен чувствовать себя защищенным. Особенно ярко это должно проявляться в трудных ситуациях. Так же, как в дружбе. Друг познается в беде. Законы психологии, социологии, биологии едины.

— Профессиональные знания психолога помогали вам в адаптации?

— Психологам, наверное, тяжелее. Ребенок знает твои слабы места, ты знаешь, что он знает, а он знает, что ты знаешь, что он знает твои слабые места. И получается битва.

— Психологи обращаются к психологам за помощью? Или сами разбирают свои кейсы?

— Родители-психологи обращаются к специалистам наравне с остальными. К примеру, младшая дочь посещает собственного психолога, поскольку, в первую очередь, я для нее отец, а не психотерапевт.

Но были моменты (и довольно часто), когда приходилось проявлять свои профессиональные навыки в семье. Например, с младшей Олей. Первое время она буквально везде падала или ложилась на асфальт, на пол.

Можно было подумать, что у нее нет сил, но оказалось, что она так просится «на ручки» (это в 12,5 лет). Во-первых, было очень не просто понять, что происходит, во-вторых, пришлось придумать игру, замещающую бесконечные вытаскивания из сугробов, поднятия с земли или пола.

А еще она исчезала. В магазине, особенно крупном, стоило мигнуть — и ребенок «испарялся». Потребовалось разобраться в причинах и выработать особую тактику реагирования. Кстати, это было сродни побегам средней дочери — Ксюши.

Если Ксюшка хотела, чтобы ее возвращали, то младшая стремилась к тому, чтобы ее искали и обязательно нашли. Тогда Оля могла сказать себе, что она нужна, и ее любят.

— Что обычно ждут приемные родители, находящиеся в кризисе, от психолога? Каковы их ожидания? И что могут в реальности дать им консультации специалиста?

— В первую очередь, родителям нужно дать выговориться, а не атаковать советами. Принятие и внимание – вот, что нужно и родителям, и детям. Только дети показывают потребность во внимании иначе. А взрослые люди могут рефлексировать на уровне слов. В процессе адаптации возникает страх (не смогу, не выдержу), и это нормально.

Алексей с женой и детьми Мишей и Ксюшей.

Однажды дочка легла на коврик перед дверью (дело было на даче), потому что знала, что ее поднимут, обнимут, напоят чаем. Таким необычным способом она просила внимания.

— Может ли случиться такое, что психолог может посоветовать приемному родителю вернуть ребенка? Что может послужить причиной такого предложения о возврате?

— Это не роль психолога — давать такого уровня советы. Его задача помочь понять семье, что происходит и принять взвешенное решение. Если отношения разрушают семью, и ресурсов  победить это нет, то да, такая ситуация часто приводит к отказу от воспитания.

К примеру, одна семья взяла ребенка с серьезными отклонениями в психике, а в семье младший кровный ребенок. Придя в семью, приемный ребенок всеми силами пытался избавиться от кровного.

Сами родители оказались неспособны выстроить иерархию, не смогли управлять своими эмоциями. Ребенок ставил над ними эксперимент и тем самым проверял на прочность, но родители испытание не прошли.

— В ШПР как и когда вы понимаете, кто из слушателей продолжит после занятий свой путь к детям, а кто нет? 

— В ходе общения с кандидатами почти всегда становится понятно, станет он брать ребенка или откажется. Это заметно по психо-эмоциональному поведению.

На самом деле, патовой является ситуация, когда «дети» хотят воспитывать детей. То есть, инфантильный человек стремится стать приемным родителем, но в реальности ребенок им управляет, а не наоборот. Для него ребенок — это не дочь или сын, а игрушка, конкурент, объект для самоутверждения.

Некоторые родители нарушают фундаментальное правило: берут в семью ребенка, который старше других детей. Нельзя этого делать категорически.

— Что бы вы посоветовали семьям, которые находятся на пике кризиса?

— Радоваться, что этот момент наступил, потому что в другом случае наступил бы кошмар, но значительно позже.

Если у ребенка не сформировалась привязанность, то начинают возникать девиации поведения. Формируются патологические способы защитного поведения, закрепляются они очень сильно.

Это может быть разное поведение. Например, чрезмерно конформное, когда ребенок готов дружить и идти куда угодно с кем угодно, если к нему проявляют внимание или что-то обещают, сильно расторможенное или агрессивное поведение. Довольно часто сначала развивается беспомощность, а потом и депрессия.

Ребенок начинает проявлять годами выносить мозг, проявляться длительную агрессию.

— Почему ребенок не должен расти в учреждении, почему так важна семья?

— Рядом с ребенком в детдоме нет человека, который бы защитил, проявил заботу. Ребенок не может сформировать привязанность к тем, кто приходит-уходит.

В детдоме у ребенка отсутствует возможность сформировать поведения   взрослого человека т.к воспитателя только на работе, а не в быту и в общении с членами семьи, аналогично и родительскому поведения.

Фото — из семейного архива Алексея Рудова.