Приемный папа Сергей Косушкин: «Мы просто люди, готовые заботиться о Свете, как о родной»

Москвичи Сергей и Юлия Косушкины растили дочку и двоих сыновей. Посмотрев видеоанкету 12-летней Светы, вместе с детьми решили взять девочку в семью.

Читали статьи и смотрели видеоанкеты на сайте фонда «Измени одну жизнь». Увидев в ролике 12-летнюю Свету, Сергей, Юлия и дети вместе решили ей помочь. А позже они взяли к себе и 16-летнего подростка Мишу, сейчас ему 20 лет, он живет отдельно, но всегда на связи с приемными родителями.

Недавно Свете исполнилось 18 лет, и Сергей рассказал в интервью нашему фонду о том, как видеоанкета помогла девочке из далекого города стать частью их семьи.

Поисковик предложил изменить жизнь

Мне 40 лет, работаю в институте и преподаю детям математику. У нас с женой Юлей двое кровных сыновей, им по 12 лет, а еще старшая дочь, она уже студентка.

Несколько лет назад тема усыновления стала активно появляться везде вокруг — об этом много говорили в СМИ, на улицах висела реклама, плюс наши знакомые стали усыновителями. Они взяли в семью девочку.

Мы стали больше интересоваться темой приемного родительства, что привело нас к вопросу о возможном поиске ребенка.

Читать также — 5 шагов к принятию ребенка в семью

По первому же запросу в Интернете поисковик выдал нам ссылку на сайт фонда «Измени одну жизнь».

Было ощущение непростительной ошибки

Для начала нам интересно было узнать, что представляют из себя дети, живущие в детских домах.

Закрытость этих заведений не дает возможности почувствовать, как там живут мальчики и девочки, какой у них распорядок дня, как они обходятся без близких и родных им людей в повседневной жизни.

Случайно увидев анкету Светы в числе одной из первых, я никак не мог смириться с тем, что девочка живет где-то далеко в казенном учреждении, что она лишен всех тех возможностей общения, семейного тепла, которые есть у наших кровных детей.

Было ощущение какой-то непростительной ошибки, хотелось как-то помочь, что-то изменить, исправить несправедливость.

Не смогли забыть эмоции

В тот момент мы совершенно не были готовы еще стать приемными родителями, но и забыть нахлынувшие при просмотре анкеты эмоции были больше не в состоянии.

Наши кровные дети укрепили нас в мысли о том, что надо попробовать забрать Свету к нам в семью, и дальше уже мы решительно двинулись в этом направлении.

Было много сложностей как формального, так и психологического характера, но все это было успешно преодолено, и я смог поехать знакомиться со Светой в дальний регион нашей страны.

Настоящее знакомство было впереди

Такое, конечно, не забывается. Первая встреча с ребенком, к которому ты едешь через огромное расстояние, о котором ты почти ничего не знаешь — это невероятно волнительно.

Такой Света была на фото в базе.

Совершенно невозможно предугадать, какая будет обстановка первой встречи, какие слова нужно говорить, что при этом доведется испытывать…

Помимо этого, я прекрасно представлял, что ребенок тоже будет находиться в стрессовой, непривычной ситуации, к которой никак не готовят, да и, пожалуй, невозможно адекватно подготовиться, особенно когда ребенок уже не маленький. Свете тогда было 12 лет.

В итоге все прошло проще, чем я думал, хотя настоящее знакомство было, конечно, впереди.

Читать также — Приемный ребенок в семье. Что дальше?

Света не меньше, чем на первых секундах своей видеоанкеты, убедила меня в том, что мы не ошиблись. И, хотя знали, что будет трудно, но решимости тогда было хоть отбавляй.

Почему дети не должны жить в детских домах?

Это, пожалуй, лучше спросить у детей, которые прошли через эту систему, а потом оказались в приемной семье. Они как никто знают разницу, и их отношение к детскому дому совершенно однозначное.

После Светы мы взяли в семью еще и 16-летнего подростка Мишу, сейчас ему 20 лет, он живет отдельно, но мы постоянно с ним на связи.

Оба наших приемных ребенка всю сознательную жизнь мечтали попасть в приемную семью и очень сожалели, что оказались в детском доме.

Пребывание в системе оставило в них глубочайший след. К сожалению, возможно, на всю жизнь, закрепило нанесенные им в детстве психологические травмы.

А еще сбило нравственные и личностные ориентиры и заставило практически все время, проведенное потом в семье, посвятить не столько развитию, обучению и взрослению, сколько реабилитации, восстановлению базовых жизненных установок, системы ценностей человеческих взаимоотношений, доверия к миру и окружающим людям, эмоциональному отклику, каким-то созидательным желаниям и интересам.

Дочь боялась доверять нам

Сложности все время менялись — как по степени влияния на нас, так и по сути. Некоторые из них преследовали нас практически все время, некоторые возникали и затем уходили.

Когда Света получала аттестат после окончания 9 класса, поддержать ее пришли родители, сестра и брат.

Самое основное, пожалуй, было и остается доверие. Дважды преданный в прошлом ребенок не склонен ожидать от заботящихся о нем взрослых ничего иного, кроме того, что уже наносило травмы в прошлом. Доверять нам — значит ставить под угрозу себя, попадать снова в капкан.

Крайне тяжело, крошечными шажками мы давали почувствовать Свете, что никакие обстоятельства, никакое ее поступки не заставят нас вернуть ее в детский дом.

Со всех сторон мы шли на компромиссы

Кроме того, очень трудно было смириться с совершенным равнодушием Светы в отношении любых видов, на наш взгляд, интересной, полезной деятельности, будь то хобби, учеба или физическая активность.

Даже то, что нравилось ей в детском доме и о чем она прежде мечтала, быстро наскучивало, она поначалу рвалась от нас изолироваться во внешнюю среду (уйти гулять, прибиться к компании сверстников), а потом в себя (забиться в свой уголок, сидеть рисовать в наушниках, не видя и не слыша никого вокруг).

Только когда мы со всех сторон оказались готовы идти на компромиссы, дело начало сдвигаться в положительном направлении.

Казалось, дочь не ценит нас и нашу заботу

Ужасно волнительно было ощущение, проистекавшее из Светиного поведения и отношения к нам, что она совершенно не ценит нас, нашу заботу, не нуждается в нас и готова уйти из семьи обратно в детский дом — более привычную ей на тот момент среду обитания.

Нынешняя Света — это совершенно другой человек, чем тот ребенок, которого Косушкины забирали из детского дома.

Хотелось всеми силами не допустить этого, но было совершенно непонятно, как именно надо было это делать.

Неоднозначно складывались ее отношения с младшими братьями. Поначалу они вызывали у нее неприязнь, тщательно скрываемую агрессию, потом сменившуюся безразличием.

И лишь в последние годы она почувствовала с ними связь и научилась принимать их и нормально с ними общаться.

Пережили адаптацию, потеряв нервы и силы

Были, конечно, и некоторые моменты обострения, типичные для приемных подростков в адаптации, но они были нам достаточно понятны.

И мы просто пережили их, потеряв, конечно, некоторое количество нервов и сил, но после каждого такого эпизода, как мне кажется, наши отношения еще больше укреплялись.

Правильно считается, что адаптация подростков никогда не заканчивается, многие моменты и сейчас вызывают трудности. Но нынешняя Света — это совершенно другой человек, чем тот ребенок, которого мы забирали из детского дома.

Там была лишь видимость, оболочка личности, собранная из страхов, заблуждений, стереотипов и каких-то отдельных, выработанных на горьком опыте приемов выживания в мире, где она одна и никому не нужна.

Мы в полной мере ощутили себя родителями

Света довольно быстро стала называть нас мамой и папой — ей это, видимо, нравилось, создавало приятное ей внешнее ощущение семейного ребенка, но смысла в эти слова она никакого не вкладывала, совершенно не воспринимала нас как родителей.

Лишь позднее мы смогли донести до нее мысль, что мы не стараемся занять в ее душе место ее настоящих, биологических родителей, и не претендуем на то, чтобы быть именно такой семьей, о которой она мечтала, живя в детском доме.

Читать также — 5 навыков будущих опекунов и усыновителей

Мы просто те люди, которые готовы заботиться о ней, как о родном ребенке, даже если для нее в данный момент это пустые слова.

Позднее она приняла такую нашу позицию, и в итоге мы в полной мере ощутили себя ее родителями, хотя с нашей стороны практически с момента знакомства мы внутренне приняли ее как члена семьи.

Поначалу мы прислушивались к своим ощущениям, к разнице в отношении к Свете и к нашим кровным детям, но уже вскоре это не имело никакого значения, она была нашим ребенком.

Важна поддержка психологов и других замещающих семей 

Думаю, что любые приемные родители переживают в какой-то момент огромный стресс, пропорциональный той травме, что получил когда-то приемный ребенок.

На прогулке всей семьей. Света — с ободком с «ушками». 

Крайне важно в такие моменты иметь не только внутренний ресурс, но и внешнюю опору — прежде всего, это опытные приемные родители, которые могут дать дельный совет и правильно поддержать, а также психологи, хорошо разбирающиеся в теме приемного родительства.

Запишитесь и получите онлайн-консультации психологов фонда «Измени одну жизнь». 

ПОДДЕРЖАТЬ ПРИЕМНЫХ РОДИТЕЛЕЙ

Нам повезло и с тем, и с другим, поэтому в любой стрессовой ситуации, когда нам требовалась внешняя поддержка, мы ее получали.

И мы очень благодарным всем окружающим нас людям, чье участие было для нас в иные моменты попросту бесценным.

Каждому ребенку нужна семья

Мы иногда читаем на сайте фонда истории приемных семей, это очень воодушевляет и по-настоящему интересно, потому что такие истории бывают в чем-то созвучны нашей.

Иногда они заставляют проникнуться человеческой добротой и теми усилиями, которые люди прилагают для спасения детей, попавших под тяжелые удары судьбы.

Приятно осознавать, что усилиями множества неравнодушных людей, благотворительных фондов удается коренным образом менять жизни детей, оставшихся без родительской заботы.

И очень хочется верить, что со временем все люди осознают и проникнутся тем, что каждому ребенку нужна семья, заботящиеся о нем близкие, хоть и не обязательно кровно родные, люди.

Все фото — из семейного архива Косушкиных.