«Я забрала племянника из детского дома. Он стал называть меня мамой»

У Веры Чичендаевой из Санкт-Петербурга приемный сын Илья, ему 15 лет. Он двоюродный племянник своей приемной мамы. Вера приняла его в семью, когда мальчику было почти шесть лет

Она рассказала нам о своем пути в благотворительность, волонтерство, в сложный мир социального сиротства, который помог ей не только стать приемным родителем, но и обучаться на психолога по работе с детьми с нарушениями развития.

— Расскажите про Илью, как он остался без кровной семьи?

— Илья — мой двоюродный племянник. К сожалению, так получилось, что с рождения он оказался в доме ребенка.

— За все это время кто-то еще из кровных родных брал его к себе на гостевой режим, навещал?

— Пока он жил в доме ребенка и детском доме, никто из кровных родственников не общался с ним.

— А кандидаты в приемные родители приезжали с ним знакомиться?

— Илья рассказывал мне, что к нему до меня «уже приходили мама и папа, подарили машинку, сказали, что еще придут, но больше не пришли». То есть, видимо, какая-то семья рассматривала его в качестве приемного ребенка, но почему-то отказалась.

Вера говорит, что до того, пока она не забрала Илью в семью, страхов как таковых у нее не было.

— Почему вы решили принять его в семью?

— У меня был долгий путь к приемному родительству. Еще живя в своем родном городе, однажды я захотела подарить новогодний подарок ребенку из детского дома. Открытками детей были украшены елки в торговом центре.

Я выбрала одну открытку и решила отвезти подарок лично. По иронии судьбы отвезла в детский дом, из которого потом забирала Илью.

С мальчиком, которому подарила открытку, даже общались какое-то время, а потом мне посчастливилось принять участие в том, как его нашла кровная семья. Мама восстановилась в правах и забрала его. Это был мой первый опыт соприкосновения с темой сиротства.

Позже, когда я переехала жить в Санкт-Петербург, однажды решила побыть волонтером одного благотворительного фонда и посидеть с детьми-отказниками в больнице. Мне, кажется, тогда и случился переломный момент. Именно тогда я увидела малышей, которые принадлежат государству, а не маме и папе. Это произвело на меня очень большое и тяжелое впечатление.

Параллельно с этим я несколько раз ходила в дом ребенка с другими волонтерами, мы играли с детьми, когда они были на прогулке. Малыши нас всегда очень ждали и бежали к нам, как только разрешали воспитатели, чтобы скорее «занять» себе своего взрослого. Очень тяжелые были чувства. Я понимала, что мы (волонтеры) приходим и уходим, а дети остаются там.

Спустя пару месяцев я стала искать Илью. А после того, как нашла его видеоанкету, решение его забрать пришло само собой. Я стала готовиться к приемному родительству.

— Что запомнилось в видеоанкете? Каким вы увидели племянника?

— В видеоанкете запомнилась улыбчивость Ильи, он производил впечатление домашнего ребенка. Это была любовь с первого взгляда.

Кадр из видеоанкеты Ильи.

Читать также — Как мы создаем видеоанкеты 

Видеоанкета, конечно же, повышает шансы ребенка найти семью. Она позволяет будущим родителям понаблюдать и увидеть «своего» ребенка. Все-таки фото в базе данных сложно сравнить с видеоанкетой. Кроме того, есть шанс, что ролик поможет избежать ребенку излишних надежд от встреч, которые не приведут его в семью.

До видеоанкеты, несколькими годами ранее, я находила анкету Ильи в федеральной базе данных, но я не была уверена, что это он. Точно поняла только уже в опеке, когда увидела его дело, там было то самое фото из базы данных. Лично мы с Ильей раньше не встречались.

— Как прошла первая встреча с Ильей?

— Когда я нашла видеоанкету Ильи, он жил в детском доме в городе Прокопьевск   Кемеровской области.

Наша встреча случилась через год после того, как я нашла ролик о нем. Во время знакомства я заметила, что Илья изменился: немного подрос, похудел, был коротко острижен. И честно, когда увидела первый раз, никакой схожести с домашними детьми уже не было.

Помню, меня поразило, какой он худенький. А еще удивило, что он достаточно легко шел на контакт.

Первый вопрос, который Илья задал мне: «Ты моя мама?» Я сказала, что нет, мамина сестра, его тетя.

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

— Илья сразу согласился к вам поехать?

-Воспитатели говорили, что Илья ждал каждую нашу встречу. И, наверное, на пятой-шестой встрече Илья спросил: «Когда мы поедем домой?»

Нам достаточно быстро оформили документы, и примерно через 10 дней после первой встречи, мы с Ильей отправились в его новую жизнь.

— Были ли у вас страхи, что не справитесь с воспитанием? Отговаривали ли в ШПР, родные, друзья?

— Меня отговаривали все вокруг, боялись, что я не справлюсь одна с воспитанием ребенка. В ШПР никого не отговаривали, но готовили к тому, что это непростой процесс.

До того, как я забрала Илью, страхов не было. А вот уже после того, как он стал жить со мной, переживаний, что я не справляюсь, стало очень много.

— Первые дни дома у вас как проходили? Что ему было непривычно, непонятно, незнакомо?

— Илье было интересно все, особенно что-то делать на кухне. Сложности были с поездками куда-либо, он очень быстро уставал. А мне приходилось брать его везде с собой, так как оставить было не с кем. Оформляла документы в поликлинике, подавала заявление в детский сад и постановку на учет в опеку, и везде Илья был со мной. Он жаловался, что вокруг много людей, много машин, уставал от этого.

— Какие-то его фразы, вопросы тех пор запомнились?

— По дороге из детского дома Илья увидел опоры линии электропередачи, удивился, спросил, что это такое. Спрашивал дома про бытовые приборы, как ими пользоваться. Обожал смотреть мультфильмы про фиксиков.

— Что для вас было сложным в принятии Ильи? А ему что непросто, может быть, давалось?

— Первое время Илья мог плеваться, кусаться, обзываться. Было сложно это выдерживать. Но об этом предупреждали в ШПР, поэтому теоретически я понимала, что это нормально.

Также было сложно куда-нибудь ходить с Ильей, как я уже рассказывала, так он очень быстро уставал и, видимо, пугался всего нового. И это, конечно, сказывалось на поведении Ильи.

Но мне помогало часто просто обнять его и говорить, что я теперь рядом с ним, мы вместе, что я его не оставлю и буду рядом. От этих слов он начинал плакать, а потом успокаивался, и поведение выравнивалось.

Дома, в семье, Илья узнал, что такое мама, забота, любовь и тепло.

— Как вы думаете, что вас с ним сблизило?

— Я старалась вместе с ним заниматься творчеством, что-то делать вместе. Когда он стал постарше, я старалась как-нибудь интересно проводить выходные, это всегда нас сближало.

-Илья общается с кем-то еще из кровных родственников?

— Когда я забрала его к себе, то у его родных бабушки и дедушки появилась возможность с ним общаться. Я сама близка с ними, это мои родные дядя и тетя. Когда мы с Ильей прилетаем в Кемеровскую область к моей маме, они тоже всегда приезжают в гости.

— Как он вас называет, а вы его? Вы тетя и племянник или мама и сын?

— Примерно на третьей — четвертой встрече он стал называть меня мамой. Так мы стали мамой и сыном.

Вера старалась вместе с Ильей заниматься творчеством, что-то делать вместе.

— Как менялся Илья за то время, что он живет в вашей семье?

— В самом начале Илья называл всех женщин вокруг «мама», и потребовалось какое-то время, чтобы он перестал так делать.

Мне кажется, самым большим изменением было то, что Илья привык, почувствовал, что у него есть мама, есть дом, своя устойчивая жизнь.

Читать также — Травма потери в младенчестве: что внутри?

Еще вспоминается, как в мы с ним первое время приходили в магазин игрушек, и для меня было удивительным то, что Илья ничего не просил, пока я не догадалась, что он просто не знает, что это можно.

Также были сложности с определением свое/чужое в плане вещей. Он мог брать чужие вещи, потому что у него ранее не было ничего своего. Приходилось подчеркивать, что вот, это твое, а это принадлежит кому-то.

Илья довольно открытый ребенок, очень интересующийся всем вокруг, особенно в младшем возрасте. Был период, когда ему были очень интересны различные микросхемы, разбирал свои игрушки, вынимал детали с микросхемами, моторчиками и паял. Какое-то время занимался футболом и айкидо.

Сейчас, в силу возраста – ему 15 лет — главным его увлечением являются друзья.

— А как за это время изменились вы?

— Мне кажется, что я очень сильно изменилась. Первое время я неприятно удивлялась себе. Мне казалось, что я очень-очень терпеливый человек, что могу всегда контролировать свои реакции и непременно, правильно реагировать на сложное поведение ребенка… Я ошиблась. Но считаю, что приемное родительство стало моим ростом.

Я обратилась к психологии, что позволило мне лучше узнать и понять себя. Сейчас я учусь на психолога по работе с детьми с нарушениями развития. Этот интерес появился именно благодаря приемному родительству.

Во время адаптации Вере помогали книги, истории приемных семей, консультации психолога.

— Как проходила адаптация, кто вам помогал в трудные моменты?

— Адаптация не обошла нас стороной. В самом начале было очень трудно в связи с тем, что я была одна, мне нужно было и работать, и заниматься развитием и адаптацией Ильи. Очень уставала.

Помогал поиск информации о том, что происходит с детьми, оказавшимися в детских домах. Укладывала Илью спать и смотрела вебинары на сайте фонда «Измени одну жизнь». Также очень помогали книги и лекции Людмилы Петрановской.

Когда я заканчивала ШПР, психолог поделилась своими контактами, сказала, что можно обратиться к ней, когда заберу ребенка. Эти встречи тоже очень помогли, я могла просто приезжать и получать сочувствие и поддержку. Это было очень ценно.

Также мне удалось получить помощь психолога в фонде «Измени одну жизнь».

— Расскажите, как помог вам психолог фонда?

— Да, действительно, еще практически в самом начале приемного родительства я обратилась в фонд за консультацией психолога. Очень хорошо помню этот момент, была как раз одна из ночей просмотров вебинаров.

Увидела на сайте информацию о том, что можно обратиться за помощью к психологу. Долго не решалась отправить заявку, но в какой-то момент эмоционально стало совсем сложно, и я все-таки решилась.

На мое удивление со мной связались чуть ли не на следующий день, и сама консультация психолога фонда Ирины Гарбузенко тоже состоялась очень быстро. Ирина оказала мне очень большую поддержку, помню, как она сказала, что думала, что у нас ситуация на грани возврата, а у нас оказывается все довольно хорошо.

Я тогда поняла, что о возврате я совсем не думаю, но все-таки были мысли, что не справляюсь, что часто реагирую на поведение ребенка не так как нужно, что есть какие-то идеальные приемные родители, до которых мне далеко… Этот мой миф тоже был развеян.

Возможность бесплатной психологической помощи профессиональных психологов сложно переоценить. Порой получить качественную помощь сложно по финансовым обстоятельствам, а в случаях приемного родительства, мне кажется, такая помощь часто нужна как неотложная.

Этот проект помогает получить поддержку, когда она очень необходима и своевременна, помогает вдохнуть воздуха и понять, что ты не один на один с проблемой.

Позже я нашла Ассоциацию приемных родителей Санкт-Петербурга и попала в сообщество близких людей. Через Ассоциацию я познакомилась с БФ «Найди семью» и также получала там помощь в виде онлайн групп поддержки для приемных родителей, а также индивидуальных консультаций психолога.

Еще мне помогало понимание того, что Илья получил очень тяжелый опыт, который, к сожалению, не может пройти бесследно.

Тетя и племянник стали мамой и сыном.

— Что, по-вашему, делает семью настоящей — кровное родство или что-то другое?

— Конечно, наличие кровного родства безусловно дает большой плюс. Для меня это ресурс в выстраивании отношений с сыном, что мы родственники. Я рисую ему нашу родословную и рассказываю о родственниках. Он часть этой большой семьи.

Но в то же время, настоящей все же делает семью принятие и любовь, взаимоуважение и учет потребностей друг друга. Только безусловное принятие ребенка позволит ему почувствовать себя в безопасности и поможет укрепить отношения с ним.

Конечно, не все зависит от приемного родителя, иногда дети получают очень глубокие травмы, излечить которые не удается. Но шанс всегда есть, и за него нужно бороться.

— Что для вас значит «быть приемным родителем»?

— Прежде всего для меня это ответственность. Я приняла решение стать родителем, о котором меня ребенок не просил. Сама решила, самой и отвечать.

А еще для меня это возможность принять участие в чьей-то жизни, постараться изменить ее в лучшую сторону. В минуты, когда мне кажется, что я не справляюсь, я думаю, о том, что еще можно сделать из того, что еще не сделано.

Конечно, я не знаю, как сложатся наши с Ильей отношения в дальнейшем, какие решения примет он, но мне очень хочется, чтобы мы остались семьей навсегда.

Вера мечтает о том, чтобы Илья всегда считал ее своей семьей.

— Почему дети не должны жить в детских домах?

— Каждый рожденный человек должен расти в любви и поддержке, это самое необходимое, что нужно ребенку.

Именно присутствие постоянной заботы и любви помогает вырасти здоровой, полноценно развитой личности и не позволить продолжить историю сиротства.

Фото — из семейного архива Веры Чичендаевой.

Дизайн — Наталья Лунькова.