Ангелы ошибаются, или Как я нашла свою дочь

Как найти ребенка, который станет частью тебя, твоей семьи? Как прочитать список диагнозов и понять, верны ли они? Удастся ли преодолеть и превозмочь? А когда и как рассказать ребенку о том, что он приемный? Что предстоит пройти до этого момента? Кто может знать, как пройдет адаптация?

Обо всем этом и не только рассказывает многодетная приемная мама Мария Вздыхина. Это первая часть истории о ее пути к большой семье

Марина в доме ребенка и сейчас.

История одной девочки

В одном городе жила семейная пара. Супруги очень любили друг друга и мечтали стать родителями. Они каждый день просили у Бога, чтобы Он послал им любимое чадо.

И вот Господь услышал их молитву. Послал благую весть с Ангелом. На листочке было написано: голубоглазая девочка со светлыми кудряшками.

Но, когда Ангел летел на землю, началась сильная метель. Записка выпала, и ее ветром принесло к дому одинокой женщины. Она была скромной и не смела ослушаться Господа, поэтому 27 января на свет появилась ТА САМАЯ малышка.

Милая женщина понимала, что не сможет воспитать эту крошку. Ее сердце подсказывало, что девочку ищут мама с папой. Тогда она красиво спеленала новорожденную и отнесла в домик, где живут дети, которые ждут своих родителей.

Целый год и три месяца провела в доме ребенка девочка. Она плакала. Плакала еще громче и еще. Приходили разные тети, кормили ее, одевали, но никто не приходил, когда она кричала. А она кричала.

Кричала об одиночестве, которое никто не в силах выдержать. Кричала от боли из-за кучи диагнозов. И, однажды, перестала кричать…  Ведь никто не придет! Ушла в себя и уже никак не реагировала на взрослых, не плакала и не улыбалась.

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

В тот день мама случайно проходила мимо того самого домика. На детской площадке гуляли дети лет трех. Они увидели проходящую женщину и побежали к калитке с криками: «Мама! Моя мама! Нет, не твоя! Это МОЯ мама!»

Женщина замерла от неожиданности. Подошла ближе. Воспитатели объяснили, что это дом ребенка, здесь дети-сироты очень ждут своих родителей, и пригласили женщину войти. Они же рассказали про ту самую девочку, которая ни на кого не реагирует, и, если ее срочно не устроить в семью, она может умереть.

— Я заберу ее! — сказала женщина. — Принесите малышку.

Через пять минут нянечка принесла девочку. Когда женщина встретилась с ней взглядом, девочка расплылась в улыбке, вцепилась своими ручонками в свою МАМУ и расплакалась.  Вокруг рыдали все! И кто был на площадке. И кто наблюдал за происходящим в окно…

Недавно той самой девочке исполнилось 14 лет.

Диагнозы: как они выглядят на бумаге и в жизни 

Когда я только собирала документы для опеки, то представляла себе, как буду любить свою дочь, дарить объятия и поцелуи. Как она будет улыбаться и отвечать взаимностью.

Марина дома, в семье.

Как бы не так! Марину я приняла в семью с кучей диагнозов. От хронического гнойного отита со всеми его последствиями до эпилептиформной активности головного мозга. Но это все на бумаге. Как же все это выглядит в жизни?!

Читать также — 4 главных вопроса о группах здоровья детей-сирот

Начнем с того, что у дочери не дышит нос совсем. Когда засыпает, храп на всю квартиру. Пришли из опеки с проверкой, думали пьяный мужик в доме. Но когда я их провела к детской кроватке — слегка были удивлены. Так как в носоглотке постоянный отек, все это отразилось и на слухе.

На руках держать малышку можно только вертикально и на расстоянии. Если уложить на руку или прижать ближе к себе, сразу начинается истерика. В глаза не смотрит. Взгляд отсутствующий, где-то по сторонам.

Но самое страшное было ночью. Начинался ларингоспазм. Дочь задыхалась. С учетом того, что она панически боялась врачей, вариант лечь в больницу не рассматривался.

Началась круглосуточная работа по восстановлению здоровья дочери. Как психического, так и физического.

Для начала Мариночку крестили. Заказала сорокоусты о ее здравии сразу в три храма.

Чтобы картина была полной, сдали анализы на аллергены и чувствительность к антибиотикам. В результате — аллергии не выявлено ни на что! Я рада!

Но! Из целого списка антибиотиков она чувствительна только к одному. Его мы берегли на крайний случай.

Я запаслась ингалятором и кучей лекарств. В уколах, чтобы ночью снять приступ, если вдруг начнет задыхаться. В таблетках и сиропах — для ежедневного лечения. И да, пришлось научиться делать уколы.

Мне очень повезло, что моя мама — медик. По всем вопросам я обращалась к ней.

Психолог сказала, что Марина, когда была одна, постепенно, через истерики и плач погружалась в состояние безразличия. Чтобы ей выздороветь, нужно пройти все то же самое. Она как будто опустилась вниз и теперь поднимается обратно. Лесенки те же самые. Истерики. Плач.

Чтобы понимать, что происходит с дочкой, приходилось очень много читать и учиться.

Читать также — Травма потери в младенчестве: что внутри?

Когда я была без сил, эмоционально вымотана, снова читала, чтобы понимать, что происходит со мной. Училась восстанавливаться, чтобы адекватно реагировать на очередные истерики. Собственное бессилие очень сложно принять.

Адаптация Марины и меня самой

В день Мариночка могла устроить по 7–10 истерик с криками и лежанием под столом. Она так билась, что, казалось, сейчас из одежды выпрыгнет.

Психологи учили — не успокаивать в такие моменты. Бесполезно. Она все равно не услышит. Ей нужно «выпустить пар». Просто молча наблюдать.

Истерика заканчивается. Мариночка лежит без сил, ни на что не реагируя, несколько минут. Встает. Подходит. Крепко обнимает. И снова — обычный ребенок.

Адаптацию мама с дочерью проходили вместе с самых первых дней. 

Это сильно выматывало. Но я понимала, что время лечит. У ребенка травма. Это нужно пережить. Все пройдет.

Самое страшное в моменты обострения ОРЗ — это ночь. Перед сном делала укол Марине, а чтобы дочь не задыхалась, нужно было поднимать изголовье. Пробовала — подушками, но она быстро опускалась вниз.

Поэтому я садилась на кровать. Брала ее на руки. И так мы, сидя, спали.

Когда же она дышала так громко, что мне становилось страшно — вызывала скорую. Нас забирали в больницу, делали гормональные уколы. Утром я писала отказ от дальнейшего лечения, и мы ехали домой. За все время в больницу с приступами мы попадали раза четыре.

Поездка в Дивеево

И вот однажды я решила свозить свою больную дочь к отцу Иоанну в Дивеево. Он с рождения был инвалидом и сиротой. За ним ухаживала одинокая женщина. Их дом находился возле того самого женского монастыря, куда съезжаются паломники отовсюду.

Чтобы попасть к нему в гости, нужно знать пароль. Подходишь к калитке, звонишь. За высоким забором никого не видно.

Только слышишь женский голос:

— Пароль?

— Господи Иисусе Христе сыне Божий, помилуй нас грешных.

— Заходите.

Отцу Иоанну из-за болезни было очень сложно разговаривать, и я не всегда понимала, что он говорит. Мне помогала его келейница. Переводила.

Отец Иоанн сказал, чтобы я не переживала. Выздоровеет моя доченька! К школе уже восстановится.

И еще сказал, что я уеду жить в деревню. Для меня эта новость была шокирующей. Казалось, что я и деревня абсолютно не совместимы! Но он сообщил, что мне будет знак, когда придет время собираться.

Я ждала этого знака больше года. Все случилось с точностью, как меня предупредил отец Иоанн.

Как изменилась Марина в семье

У Мариночки после деревни были явные улучшения. Теперь я точно знала, что ей там хорошо.

Эмоционально же постоянно были качели. То ангелочек, то истерика. Я заранее готовилась. Если Мариша веселится и хохочет, значит — жди «концерт». В такие моменты главное — отойти подальше, наблюдать тихонечко и ждать, когда у нее закончатся силы орать…

Мама учила Марину не сдаваться, идти к цели, к победе.  

Я начала приучать доченьку к ручкам. Ложилась посреди комнаты на пол. Сажала ее рядом. Постепенно она подползала ближе. Потом тихонько начала дотрагиваться до меня. Наконец, положила голову на живот и обняла. У меня были слезы радости. Шаг за шагом моя красавица превращалась в принцессу.

Конечно, были доброжелатели со словами: «Не носи дочь на руках! Привыкнет!» К слову, так и было. Но меня это абсолютно никак не напрягало. Я в такие моменты получала мощный энергообмен.

Однажды, в храме, во время литургии Марина, будучи уже лет десяти, забралась на ручки. Слышу сзади чей-то голос: «Да что ты, лошадь! Раздавишь маму! Слезай скорее!» Я так и не решилась обернуться. Но с тех пор Мариша уже не просилась на руки.

Зато, когда укладывала ее спать, мы долго обнимались. Я гладила ей ручки, личико, спинку. Пела сначала колыбельные песни, потом разные церковные песнопения. На молитве «Царице моя Преблагая…» дочь всегда засыпала.

Мне хотелось дать лучшее. Компенсировать ей тот год, который она провела в одиночестве.

Отдых на море. Отдых на даче. Детские мероприятия. Дни рождения. Игрушки.

Она очень любила быть в центре внимания. При каждой возможности танцевала. Как-то в сельский клуб приехал цирк. Наши билеты были в первых рядах. До начала представления оставалось немного времени. Я встретила кого-то из знакомых. Отвлеклась. Смотрю, моя дочь уже на сцене. Танцует. Зрители хохочут, хлопают. Пора начинать цирк, а у нас Мариночка со сцены не хочет уходить. Еле выманили. Ну, думаю, звездой будет!

Марише построили детскую площадку! Проект нашла где-то на просторах интернета. Местные плотники приехали и все воплотили в жизнь. Пока я копалась в огороде, она играла в своих домиках, песочнице. Качалась на качельке, прыгала на батуте. Ну и, конечно же, помогала мне. Чем? Например, помидорки при посадке в лунку опускала и закапывала.

Мы всегда были вместе. Я готовлю, дочь рядом играет с крупами или посудой. В магазин — вместе. Прибираемся — вместе.

Марина первое время боялась воды. Поэтому мылись мы тоже вместе. Залезали в ванную. Брала ее на руки. Включали душ. И с песнями да с плясками на несколько секунд под воду, чтобы голову намочить. Потом намыливаю, пританцовываю.

Смывать тоже по несколько секунд под частушки. Казалось, что я никогда в жизни столько не пела. Зато сейчас дочь, как Ихтиандр. Готова часами мокнуть в воде.

«Давай, Марина! Вперед!»

За месяц до школы Мариночке удалили аденоиды и уши прооперировали. В первый класс она пошла почти здоровой.

Но мне пришлось скрывать один из ее диагнозов. Эпилептиформная активность головного мозга. Эпилепсия, другими словами. На бумаге.

Но в жизни этот диагноз никак не проявлялся. У нее не было никаких приступов. Тем не менее, если бы я рассказала о нем, то никаких бассейнов, соревнований и так далее, дочери не видать. А это наложит свой отпечаток.

После обследования, лечения нам не прописали, так как мозг еще не сформирован. Контроль каждые полгода. И никаких стрессов!

Марина подросла и очень захотела, чтобы у нее была сестренка. 

Когда Марина ходила на секцию в бассейн, я плавала на соседней дорожке и не спускала глаз. Мало ли что!

В школе ей предложили поучаствовать в лыжных соревнованиях. Согласились. Высокий риск, так как стресс. Зато какая вера в себя будет у дочери, если все пройдет хорошо!

Соревнования. Старт. Я, как дурочка, бежала рядом от самого начала и кричала: «Давай, Марина! Вперед!» Знаю, что надо мной смеялись. Ну и пусть смеются! Зато у Мариночки — первое место!

На вторых соревнованиях — тоже бежала рядом. Тоже призовое место. Дочь расцвела и поверила в свои силы. Что она может.

На всех последующих — уже не бегала. Помолюсь. Перекрещу. И — с Богом, детка. Соревнуйся!

В 11 лет все диагнозы сняли. Дочь официально здорова!

О родственниках Марины

До 11 лет Марина не знала подробностей своего происхождения. В ее свидетельстве о рождении в графе отец стоит прочерк.

Куда делась та самая милая женщина, которая родила для меня дочь, тоже никто не знал.

Были известны только ее фамилия, имя и отчество. На все мои заявления в полицию о розыске приходил один ответ: «Не найдена». Чтобы оформить Марине юридический статус, нужно было лишить кровную мать родительских прав. А лишать некого.

В 2021 году я подала в суд, чтобы признать ее безвестно отсутствующей. И что вы думаете? Нашли! Она вышла замуж и сменила фамилию.

Марина у нее — пятые роды. А значит, где-то есть еще четверо кровных сестер или братьев. Мне удалось разыскать и их. Сестры. Одна из них живет в приемной семье в Нижнем Новгороде. Две сестры — в приемной семье в городе Богородске. Еще одну или одного — не нашла.

Я не знаю при каких обстоятельствах дети оказались без мамы. Думаю, что для нее это были очень тяжелые времена.

Меня очень радует, что сейчас у нее все в порядке. Есть муж, родились еще двое детей, сын и дочка. Соседи охарактеризовали, как порядочную женщину. Мы лично не знакомы. У нее есть страница ВКонтакте. Марина — ее копия. Такая же красивая!

На суде ее не было. По телефону судебным приставам она ответила, что не знает такую девочку. За это я ей благодарна от всего сердца!

О том, как тайна была раскрыта 

В мае 2022 года перед выпускным в начальной школе, я рассказала дочери ту самую историю, с которой начался мой рассказ.

Читать также — Тайна и следствие: почему ребенку важно знать, что он – приемный

— Мама, а ты знаешь эту девочку? Кто она? Я хочу с ней познакомиться

— Доченька, та девочка — это ты.

— Правда, мам? Эта сказка про меня? Ура! Теперь у меня есть своя сказка! А можно я расскажу ее своим друзьям?

— Чуть позже расскажешь.

— Мама, а в том домике еще остались дети?

— Остались.

— Тогда я хочу себе сестру!

С тех пор Марина не интересовалась своими кровными родственниками. Думаю, когда ей исполнится 18 лет, мы все же съездим ко всем в гости на чашечку чая. Конечно, если дочь захочет.

Мечты о сестрах

У меня на душе стало спокойно. Я 10 лет хранила тайну. Переживала, как дочь воспримет такую новость. А все прошло так, как я и мечтать не могла. Слава Богу за все!

Именно Марина снова направила родителей на путь приемства.  

А Марина с тех пор начала мечтать о сестре. Тогда я впервые обратилась к мужу с вопросом:

— Ты бы хотел принять в семью еще двоих детей из детского дома?

— Давай сначала переедем в Москву, а там посмотрим.

На душе появилось трепетное чувство ожидания. Все чаще мелькали мысли о наших детях. Где они? Чем сейчас занимаются? Интересно, какой у них возраст?

В храме наблюдала за двумя маленькими девочками. Как они интересно общаются между собой. А Марина хотела сестру такого же возраста, как она. Чтобы все делать вместе. И тогда я смотрела на детей постарше…

О том, что было дальше – расскажем в следующей статье о семье Марии.

Фото — из семейного альбома Марии Вздыхиной.

Дизайн — Наталья Лунькова.