Как объяснить приемному подростку, зачем нужна школа?

Зачем нужна школа? Чем рискует приемный подросток, если он прогуливает уроки и не делает домашнее задание? Каков минимум образовательных требований, который ему необходимо соблюсти обязательно? Замещающие семьи и психологи в материале корреспондента фонда «Измени одну жизнь» делятся опытом и советами, как помочь тинейджерам полюбить обучение.

Вводим систему поощрений

«Первые полгода жизни в семье никто из детей не желал делать уроки, — рассказывает Юлия Канышева. —  Дело в том, что в детдоме никто не проверяет, сделал ребенок уроки или нет. У воспитателей очень большая загруженность, им элементарно не хватает времени».

Читать историю семьи Канышевых — «Пока ты меня не обманываешь, я верю тебе безоговорочно»

Что получается в итоге: один раз не сделал уроки, второй… Неуспеваемость и лень нарастают комом. «Мы забирали в семью 15-летнего подростка, он учился в тот момент в седьмом классе и мог лишь два умножить на два. Считал по какой-то линеечке, которую мы сразу выкинули, научили считать нормально. Правда, во время адаптации не вторгались в его учебный процесс, поскольку сами привыкали к ребенку, а он – к нам», — говорит Юлия.

Через пару месяцев приемные родители вернулись к учебе сына и ввели систему поощрений. «К примеру, нравится ему какое-то лакомство, мы покупали подарок и дарили после того, как он выучит 2-3 правила, столбец из таблицы умножения. Сделал еще задания  — что-то приятное получил в подарок», — рассказывает приемная мама.

«Если ты сделаешь выбор в пользу образования, то мы сделаем все для твоего развития».

Если ребенок не хотел делать уроки ни под каким предлогом, то Юлия просто говорила ему: «Будем делать. И точка». Мальчик сопротивлялся, но родителям удавалось его переубедить. «Иногда мы могли делать уроки до трех часов ночи. Длилось это недолго, так как ребенок оказался все же понятливым, и через два месяца сопротивление прекратилось», — рассказывает она.

Заставить делать уроки не так сложно, поскольку вы можете создать систему поощрений или просто заставлять, считает Юлия.

«Гораздо труднее сделать так, чтобы он начал учиться, полюбил обучение. В детдоме нет возможности развить собственную индивидуальность, заняться чем-то интересным, поэтому тяга к познанию может атрофироваться. Нужно понять, какой предмет ему интересен и активно этим заниматься. Тогда и проснется интерес к учебе», — уверена приемная мама.

Предлагаем сделать свой выбор

Алла Миндиашвили воспитывает троих кровных детей и двух приемных, которые приходятся ей племянниками. «Мы говорим о том, что учеба нужна не нам, родителям, а самому ребенку. Мы давно отучились и состоялись, как личности», — делится опытом Алла.

«Ты можешь не учиться, мы уважаем твой выбор, но в жизни помогать не будем. Если ты сделаешь выбор в пользу образования, то мы сделаем все для твоего развития», — вот что  говорит детям Алла. И они, по ее словам, учатся, не всегда успешно, но стараются.

Читать историю семьи Миндиашвили — «Ситуацию спасли младшие дети»

Старшая приемная дочь Александра понимает, насколько важно образование в современной жизни. Влад учился в коррекционной школе, но Алла с мужем перевели его в обычную. «Мальчик учится без троек, так что решение о переводе было правильным, — рассказывает приемная мама. — Учится он, в принципе, нормально, но не всегда любит, когда мы проверяем его тетради, потому что иногда встречаются ошибки».

Прививаем спортивные увлечения

«У старшей дочери Вали были определенные трудности с обучением, — рассказывает Инна Сеуткина из подмосковных  Люберец. Она воспитывает двух приемных дочерей: Валентину (16 лет) и Дану (6). — Мотивировать Валю к обучению нам помогает хобби».

Валя увлекается конным спортом с 8 лет – с тех пор, как пришла в семью. По словам приемной мамы, Валя — физически активная девочка, ей необходима спортивная нагрузка. Инна говорит, что они с мужем долго подбирали секцию, дочку ничто не интересовало. А конный спорт ее увлек.

Правда, эти тренировки требуют большого участия родителей. «Валю нужно отвезти (а занятия проходят далеко от дома), тренировки длительные — мамам и папам приходится ждать. Часто бывает, что многие просто перестают возить детей на занятия».

Но Валя занимается уже 7 лет, даже помогает тренерам младших групп. Она очень мотивирована к тому, чтобы в будущем конный спорт стал ее профессией.

«В некоторой степени это помогает ей преодолевать нежелание учиться, — говорит Инна. — Кроме того, навыки, приобретенные в спорте, со временем нашли место и в школьной жизни. Например, это умение доводить дело до конца, собирать необходимые для спорта или учебы вещи, находить общий язык с тренером или учителем».

Хобби может стать профессией

Для развития ребенка важно наличие такого хобби, которое в будущем может перерасти в профессию. Хобби – это некий локомотив, за которым следует весь учебный процесс и стремление ребенка к познанию, к работе над собой, говорит приемная мама.

«Многое зависит от состояния здоровья и истории развития ребенка, — добавляет она. — Одни дети вполне успешно проявляют себя в разных сферах, другие кажутся неспособными ни к чему. Однако у каждого ребенка есть определенные способности. Важно выявить их и создать среду для их развития».

Увлечения – это точки роста для любого ребенка. Только увлечение должно на самом деле захватить, а не быть «обязаловкой», навязанной родителями. Необходимо найти эту точку роста и сосредоточить основные усилия на ней. А дальше нужно попытаться увязать увлечение с будущей профессиональной деятельностью, понять, какие предметы необходимо будет сдавать для поступления в вуз или в колледж, и подтягивать, в первую очередь, именно их, говорит Инна.

«На «проседание» успеваемости по остальным предметам можно смотреть лояльно: некоторые дети не могут быть даже относительно успешными одновременно в нескольких направлениях,  — объясняет она. — Опять-таки важно вести диалог с учителем, чтобы он тоже понимал задачу, не требовал больше возможного и способствовал мотивации ребенка».

Вообще, подростки – это бунтари, главная задача которых сепарироваться от родителей. Так или иначе бунт будет. «В подростковом возрасте ребенок отвечает на вопросы «Кто я?», «Какой я?», «Где я нахожусь?», «Куда иду?», — объясняет приемная мама. — Ему важно утвердить свой статус взрослого человека. Часто это самоутверждение имеет перекос в сторону внешних изменений.

Как правило, подростку важно быть «крутым». Не всегда для этого достаточно внутреннего ресурса, поэтому так важна бывает принадлежность к какой-либо группе».

Меняем формат родительского контроля

Здесь, по словам Инны, важно внимательно следить за ценностными ориентирами ребенка, за его окружением, поскольку оно серьезно влияет на мировоззрение. Именно ценности и окружение будут формировать понятие о том, что круто, что именно дает статус «взрослого».

«Среди таких понятий могут быть, например, «круто хорошо учиться» или «круто иметь хорошие отношения с учителями, а для этого нужно выполнять их требования», — говорит Инна. — Я еще поощряю и поддерживаю свою дочь во всех ее устремлениях во внеучебной деятельности: участие в мероприятиях в качестве волонтера, в организации мероприятий в школе и в спортивной школе, участие в конкурсах от школы, спортивных мероприятиях.

Ради этой активности дочери могут быть перенесены или отменены семейные дела. Так она видит, что делает что-то особенно важное и ценное для семьи, для общества. А это значит, она проявляет себя по-взрослому. Это развивает чувство ответственности, которого обычно подросткам не хватает. Чувство ответственности в значительной степени влияет и на учебный процесс».

Не стоит ожидать от подростка истинной взрослости, объясняет приемная мама. Все же большинству из них еще трудно самостоятельно выстраивать долгосрочные планы, какой бы привлекательной ни была цель.

«Внешний родительский контроль должен быть, — отмечает Инна. — А вот форма контроля, конечно, должна быть такой, как в отношениях взрослый-взрослый: очень деликатной, ни в коем случае не менторской. Иначе можно потерять доверие ребенка и контакт с ним».

Подростку интересно исследовать мир отношений

Таисия Лотарева, психолог:

«Как показывает опыт сопровождения замещающих семей, к вопросу успешности приемного подростка в обучении необходимо подходить комплексно.

Во-первых, необходимо разобраться в характере трудностей ребенка в обучении с помощью диагностики дефектолога, логопеда, педагога-психолога. Наиболее типичные причины чаще всего связаны со сниженной мотивацией, нарушениями волевой и познавательной сфер или педагогической запущенностью ребенка. Иногда мы имеем дело с сочетанием нескольких нарушений.

Также снижение желания учиться связано с особенностями подросткового возраста, когда на первый план для ребенка выходят задачи интеграции в коллектив сверстников, общение с  ребятами и девочками. Подростку интереснее исследовать мир отношений, а не науки.

Три шага к успешному обучению

1. Организовать рекомендованные специалистами коррекционно-развивающие занятия.

2. Использовать жетонную систему стимулирования учебных достижений. Условные жетоны (бусины, уникальные карточки с подписью родителей или что-то еще) ребенок может получать за: присутствие на всех уроках, исправление оценок, выполненное на 100% домашнее задание, похвалу со стороны учителей  и т.д. – в зависимости от его проблем. Потом эти жетоны он может обменивать у родителей на что-то для себя значимое: деньги, технику, билеты на матч и т.д.

3. Сотрудничать со школой. Важно, чтобы учителя были с родителями и ребенком заодно в вопросах понимания его трудностей и осуществления индивидуального подхода к его развитию».

Тинейджеру по возрасту положено сражаться

Дина Магнат, психолог:

«Подростку по возрасту положено сражаться. Искать опасности и преодолевать их, бороться с трудностями, добиваться признания взрослым. Это одна из основных задач возраста – пройти через инициацию, встроиться в среду ровесников, научиться независимости, стать взрослым.

А мы пытаемся их убедить, что главное в их жизни – это школа.  Есть, конечно, дети, которым решение олимпиадных задач подходит, как достойное поле сражения; есть те, кто именно в школе нашел свою референтную группу сверстников, с удовольствием ходит туда общаться, ну, и учится заодно, вроде как не так это и сложно. Но родители таких детей обычно и не задаются вопросом, как же им объяснить, что в школу нужно ходить, дети и так туда ходят.

Большая часть подростков, кстати, в школу вполне себе ходит, аттестат получает, ЕГЭ хотя бы как-то сдает. Тех, кто наотрез отказывается, все-таки не очень много. Другое дело, что далеко не всех родителей устраивает «хоть какой-то» аттестат.

Часто под желанием «объяснить ему, что в школу нужно ходить», имеется в виду «объяснить, что учиться надо как можно лучше», иногда еще и в сильной школе. При этом у ребенка вполне могут быть другие интересы, и даже социально-приемлемые, спорт, например, или музыка.

Приходится принять, что далеко не всегда мы можем убедить или заставить своего подростка учиться так, как нам хочется, но важен диалог между родителем и ребенком.

Что мы обычно делаем? Ведем один и тот же бесконечный диалог. Раньше детей пугали перспективой работы дворником, сейчас – работой в Макдональдсе.

Мы уже рассказали ребенку о всех положительных и отрицательных примерах: о папе-кандидате наук, о двоюродном брате-алкоголике. К подростковому возрасту дети достаточно заучивают этот текст и уже перестают на него реагировать. Рациональные аргументы вроде «не поступишь – будешь вечно шваброй махать» не действуют.

Что нам остается? Смотреть, насколько действительно нужна ребенку школа. Может быть, достаточно посещать ее, получать тройки только ради того, чтобы ребенка не выгоняли оттуда? Минимальные требования социума удовлетворены: среднее образование ребенок получает, и, слава Богу.

Важно понять, что школа – не главное. В масштабе человеческой жизни школа – достаточно маленький этап. Что плохое может случиться? Вы загоните ребенка в школу и намертво испортите с ним отношения.

Да, он как-то  сдал ЕГЭ, поступил в институт. Но в институте он не желает учиться, потому что всю свою жизнь делал не то, что хочет, а что от него требовали. Он не слышал своих собственных желаний.

При этом отношения с родителями испорчены, и уже никакого влияния вы на него не имеете, а ему самому нужны годы, чтобы найти свое место в жизни. Эта картина мне представляет более трагичной, чем учеба на тройки.

Что делать? Нужно сохранять контакт с ребенком в подростковом возрасте. Мы переходим с общения «сверху» к общению на равных. Общаемся с ним, как со взрослым.

И если контакт есть, если мы можем с ребенком вести диалог, а не просто читать нотации, то можем продолжать обсуждать, какие образовательные траектории куда ведут, чем он рискует, если не учится, где тот минимум требований, который обязательно надо соблюсти.

Ищем пути выхода вместе со своим подростком

Мы рассказываем об альтернативных вариантах обучения, может, обсуждаем экстернат. Вообще-то российская школа дико устарела и не соответствует запросам времени. Это не могут не чувствовать все задействованные стороны: учителя, дети, родители. Это порождает большое количество сложностей и неврозов, потому что все заняты чем-то не тем и чувствуют это.

Учителя пишут отчеты, вместо того, чтобы учить. Дети отказываются включаться в процесс заучивания огромных массивов данных в эпоху Гугла, не получая того, что понадобится им в жизни: навыков критической оценки информации, системного межпредметного взгляда, даже бытовых знаний  – умения понять, например, стоит ли брать кредит под тот или иной процент, нужно ли принимать антибиотики при лечении гриппа?

Неврозы случаются и у родителей, на которых школа перекладывает ответственность и за фактическое образование детей, и за выполнение ими требований школы. Родители пытаются заставить детей, отношения портятся, и так — по кругу.

Изменить систему образования мы, родители, не в силах, но мы можем признать, что все это – порочный круг, навязанный нам обстоятельствами, и вместе со своим подростком искать пути выхода».