Кровная семья Алины

Дочка затосковала. Ей очень захотелось посетить родной дом. В ней будто поселился червяк, который ее грыз. И я решила свозить ее. Но вначале пришлось рассказать про смерть мамы... И вот мы приехали.

Часть 5. Публичность приемных детей

Читать все записи в блоге Натальи Сумской

Несколько лет назад на новогодние праздники снится мне сон. Незнакомая женщина что-то мне говорит. Проснувшись, единственное, что помню: нужно ехать в родительский дом моей приемной дочки. Подумала, надо же, какая дурь приснилась. И выкинула из головы этот сон. Весной снится опять та же женщина и что-то мне выговаривает. Рассказала сыну сон, предложила ему съездить в родительский дом Алины. Самой поехать страшно… Сын обещал подумать. В конце апреля приходит письмо с суммой задолженности по алиментам от приставов — тчет о проделанной работе с биородителями Алины. Алименты не заплатили. Дочку не проведали. Даже не позвонили. Неужели все равно, как растет твой ребенок? А в августе снится мне опять эта же женщина, плачет и пытается мне что-то сказать.  Уговорила сына, поехали — чуть больше ста километров. Дочку не брали и не рассказывали пока о поездке. Адрес я знала, так как у меня была выписка решения суда о лишении их родительских прав на Алину.

Родители

Приехали. Маленький домик в плачевном состоянии, кругом мусор и запустение. На дверях амбарный замок. Постучали к соседям. Нам рассказали, что мама Алины умерла еще в декабре. Выходит, это она мне снилась? Ей было всего 36 лет… Отца забрала к себе его дочка от первого брака. У Алины, помимо Руслана, есть еще два брата и две сестры со стороны отца. Отец-герой! Имеет 6 официальных детей от трех женщин. Соседи рассказали про маму Алины. Гражданка Украины приехала на заработки, полоть свеклу. Встретила будущего отца Алины и влюбилась. (Он старше ее более, чем на 20 лет). Бросила мужа и сынишку. Так что, получается, у Алины есть еще и сводный брат со стороны мамы, живет в Харькове. О других маминых родственниках соседи не знают. И вот ради любви мама Алины бросила все, поменяла свою жизнь. Потом пошло что-то не так, и она запила… Я не знаю выпивала она раньше или нет. Дочка в первый раз попала в детприемник в 3 года. В 7 лет ее изъяли из семьи. И у меня вопрос: с кем работали приставы? Если отчет прислали в апреле, а в декабре мамы уже не было?

Дочке мы решили ничего не говорить об этой поездке. Она рассказывала, что после изъятия мама приехала к ней и Руслану в больницу. Потом она с папой раз приезжала в детприемник, привозили гостинцы. (Мама тогда приезжала со сломанной рукой, родители подрались.) Обещали сделать дома ремонт, устроиться на работу и забрать дочку из приюта. Навестили всего один раз! Больше не приезжали и не звонили. Я спрашивала в опеке. Никто больше ни разу не интересовался судьбой ребенка — ни родители, ни родственники, ни соседи.  Выходит, Алину вычеркнули совсем из своей жизни. Никому ребенок не нужен…

А в 12 лет дочка затосковала. Ей очень захотелось посетить родной дом. В ней будто поселился червяк, который ее грыз. И я решила свозить ее. Но вначале пришлось рассказать про смерть мамы.

Приехали. Дом еще в большем запустении. Не знаю, как повела бы себя дочка, встретив отца… Алина обошла дом со всех сторон, заглянула в каждое окно. Из угла вышел пушистый черный кот. Дочка схватила его. «Это моя Муха. Давай заберем домой. Его здесь нельзя оставлять». Посчитали с дочкой, что Мухе 10 лет. Солидный возраст для кошки.

Вышли соседи. Алину  они не узнали. Мы представились. Дочка с Мухой на руках побежала к подружке. Собралась толпа народа. Сказали, что Алина очень похожа на маму. В детстве она больше на папу была похожа, а сейчас вылитая мама. Вышли и родители подружки. Сказали, что Муха живет у них очень давно, привыкла к ним, поэтому не стоит забирать кошку. Я стала просить показать могилу Алининой мамы. Дочка пока еще мала, а вдруг ей очень надо будет знать где похоронена ее мама? Моя задача сохранить могилу. Памятник ставить я не буду — Алина вырастет и сама решит, что ей надо. Хоронил сельсовет в райцентре. Никто не знает, где искать. Потом нашлась женщина, вызвавшаяся показать. Прибежала еще одна, которая захотела узнать, где похоронена ее кума — она оказалась крестной Алины. Поехали.

Дочка не смогла подойти к могиле мамы… Я не стала настаивать. Стоит деревянный крест с едва читаемой надписью. Вот и кончилась жизнь человека. В последний путь проводили чужие люди. Осталось трое детей.

Другие родственники

Крестная Алины стала выпрашивать бутылку: «Ты должна теперь ее помянуть! Она — мать Алины!»  Я ответила: «Никому ничего не должна. Этого человека я даже не видела. Если Алина сочтет нужным, сходит в церковь и помолится за свою маму!» Мною остались очень недовольны.

Алина оставила свой номер телефона подружке детства. Я попросила подружку больше никому номер не давать. Первое время так и было. Девочки созванивались и общались. У дочки очень мало друзей. С детдомовскими подружками она перестала общаться: «Мама у нас с ними разные интересы. Я не знаю, о чем с ними говорить». С одноклассниками у Алины не получается дружить. А тут появилась старая знакомая, воспоминания детства. Алина повеселела. Потом начала названивать крестная Алины (клялась в любви и т. д.) и понеслось… Алина стала убегать из дома, гулять до часа ночи, прогуливать школу, написала донос на меня. А тут еще встречи с родным младшим братом. И у дочки снесло голову. С эмоциями ребенок не справился… Мне пришлось даже поместить Алину в приют на 3 месяца. (Это отдельный разговор, опишу следующий раз.)

Там она сделала выводы. В приюте ее никто не навестил. Никто даже ни разу не позвонил. Почему, когда Алина жила у меня, крестная и все остальные названивали, рвались встретиться? А когда ребенок оказался в приюте, никто про него не вспомнил? Они знали, где находится Алина!

Прошло немного больше года. Приходит мне сообщение от некой Валентины. Ее дочка Ульяна и моя Алина — родные сестры по отцу! Как я поняла, Валентина — вторая жена отца Алины! (Алина от третьей жены, а ведь есть еще первая. И впоследствии она тоже позвонила. И тоже любит и помнит…) И вот Ульяна якобы очень хочет встретиться с Алиной! Они всегда о ней вспоминали. Искали ее целых 5 лет! Даже ездили в старооскольский детдом. Алина там никогда не была, но ладно, ведь любовь. Я предложила встретиться в любом кафе Белгорода. Родственники обрадовались, назначили встречу. За три дня до встречи звонят: «Мы ищем машину что бы приехать всем вместе». Это Ульяна с двумя детьми — 5 лет и 1,5 года — и все остальные. Ехать больше 50 км. Зачем тащить маленьких детей? Потом звонят за день до встречи: «Ульяна заболела, температура. Приехать не может. Давайте вы сами к нам приедете. У вас же есть машина. Привезете Алину и оставите ее, пусть погостит!» Я, четно говоря, была в шоке. Ехать непонятно куда, непонятно пока, к кому. Мы друг друга ни разу не видели. Везти ребенка к больной Ульяне… Да еще и оставить! Я, конечно, ответила, что никуда не поеду и ребенка не повезу. На меня очень обиделись! Начали угрожать, обещали найти на меня управу. Я послала их в опеку. Написали Алине: «Зачем она так себя ведет. Мы же тебя любим!» Я не «она», а мама ребенка и за него отвечаю, поэтому так себя веду.

Я долго думала, выставлять фото дочки или нет? Но после того, как объявились очередные родственники, не вижу смысла скрывать. Подчеркиваю, это только мое мнение. И вообще порой кажется, что детей надо брать из другого региона. Хоть тогда такие родственники не появятся и не будут мозг выносить. И без них проблем хватает.

Родная дочь

А у нас с дочкой начался повторный сценарий.

— Ты не имеешь права запретить мне общаться с моими родственниками! Я хочу встретиться со своей сестрой!

— Ты не можешь заставить меня тебя к ним везти. Я их не знаю. Я предложила твоим родственникам встретиться с тобою в кафе, хотя могла этого и не делать. Они сами не захотели. Да, Ульяна заболела, можно просто перенести встречу на другой день. И все!

— По фото они нормальные. Я буду с ними встречаться! Ты не имеешь права мне запретить встретиться с сестрами.

— Без проблем. Я отвожу тебя в приют, ты там сидишь и ждешь сестер. Напоминаю, я предложила им  встретиться в кафе. Они не захотели. Еще начали мне угрожать.

— Я твоя родная дочь! Говоришь, что любишь, а сама в приют.

— Да, я люблю тебя. Но моя родная дочь принадлежит моему роду. У моей родной дочери нет родственников, которых я не знаю. Ты определись, к какому роду ты принадлежишь!

Дочка отправила голосовое сообщение своим родственникам. Потом дала мне его послушать. Очень хорошо объяснила свое состояние и их «любовь» к ней. Пока тихо. Надолго ли…

— Мама, я тебя очень люблю, я твоя родная дочь! Принадлежу твоему роду. И больше мне никто не нужен.