Алена Доброва: «Нам удалось компенсировать ДЦП у приемного ребенка»

Алена и Никита Добровы уверены, что в жизни существуют лишь те границы, которые люди ставят себе сами. Супруги решили, что хотят большую семью, и удочерили двойняшек, когда Алена уже была беременной. Захотели жить в другой стране, и переехали в Канаду. Сейчас у Добровых двое приемных и двое кровных детей, Алена ждет малыша. О своем пути к приемному родительству многодетная мама рассказывает фонду «Измени одну жизнь» и в своем блоге.

Преодолейте собственные страхи

После полутора лет брака мы с мужем осознали, что хотим детей. Мы знали, что где-то уже живут дети, которым нужны родители, и решили, что нам с ними было бы здорово найти друг друга. Мы понимали, что малышам не место в детском доме, что надо отдать нашу любовь тем, кто нуждается в ней, как в воздухе.

Три года после бакалавриата мы с Никитой жили во Франции, учились в магистратуре, а по вечерам работали гувернерами. Этот опыт показал нам, как чужой ребенок может стать родным, когда растет у тебя на глазах.

Тоня и Сима. Такими они были в доме ребенка. Фото — БФ «Дети ждут».

Это был 2012 год, когда ШПР еще не была обязательна, поэтому мы ее не проходили. Зато мы купили много литературы на тему приемства и воспитания детей в Испании. К сожалению, тогда на русском языке источников на эту тему было мало.

Страхи у нас были. Муж боялся, что полюбить красивых и обаятельных детей уважаемых, успешных родителей — это одно дело, а малыша из детдома — другое.

Мы оба боялись и того, что вдруг влюбимся в ребенка, а забрать его из системы по каким-то причинам не сможем, или что его диагнозы окажутся очень тяжелыми, и мы не справимся.

Разберите скелеты в шкафу

Родители наше решение не одобрили. Когда я сообщила маме, что получила заключение в опеке, то услышала в трубке возмущенный крик: «Кааак?! Да мы категорически против! Не вздумайте кого-то там брать! Я запрещаю!» В течение трех месяцев, пока мы не взяли детей, мама полностью игнорировала разговоры об усыновлении. Когда мы позвонили сказать ей, что взяли девочек, — бросила трубку.

Полтора года никто из моей родной семьи со мной не общался, даже когда я забеременела и родила кровного ребенка. Родители считали, что я их предала тем, что после Сорбонны и Вышки страдаю ерундой и стираю грязные пеленки…

Девочки с мамой, в семье. Фото — из семейного архива Добровых.

Сейчас, когда прошло уже четыре года, у нас все наладилось. С родителями мужа мы не общаемся совсем, так как там отношения с ними сломались еще до появления детей.

Если вы собираетесь взять приемных детей, я бы посоветовала прежде всего проработать с психологом все внутренние конфликты: претензии к партнеру, недовольство собой, травмы из детства — все это может всплыть в самый неподходящий момент и отнять у вас силы и необходимый ресурс.

Мой нерешенный конфликт с матерью и с кровной семьей стал единственным фактором, который омрачал первые полгода родительства. Лучше бы мы разобрались с этим вопросом до появления наших девочек.

Найдите своего ребенка

Вернусь к нашей истории… Наших будущих дочек мы нашли через пиар другой пары сиблингов. Те дети нашли семью, а нам сообщили, что есть еще девочки-двойняшки, здоровье у них слабенькое, и им очень нужна семья для реабилитации, так как была угроза ДЦП. Мы все бросили и помчались за ними.

Во время нашей первой встречи ничего не екнуло. Поскольку до этого мы уже знакомились с двойняшками и из-за придирок к документам забрать их не смогли, в этот раз мы держали пальцы крестом, чтобы все прошло хорошо.

Тоня и Сима подросли. Фото — из семейного архива Добровых.

В учреждении был карантин, девочек нам вынесли на минуту, подержать не дали. Сначала принесли одну, подсадили на пеленальный столик, спросили: «Нравится?» — «Да!». Малышку унесли, принесли другую… После этой короткой встречи мы бегом понеслись к заведующей подписывать документы.

В доме малютки няни дали мне совет: «Чтобы малышкам было легче адаптироваться, первое время стоит избегать переизбытка внимания. Дайте им к вам и к новому дому присмотреться, потом за всю жизнь еще натискаетесь». Я подумала, доверилась этому совету и не пожалела.

Прислушайтесь к советам и к своему сердцу

Адаптации у нас не было. Нам с мужем было легко: за годы работы гувернерами в Париже мы привыкли подстраивать свою жизнь под детей и их распорядок. Первое время наш день проходил так: Сима и Тоня просыпались, я брала их по очереди на ручки, обнимала, качала, поглаживала, говорила с ними, несла умываться, менять белье и пускала на мягкий детский коврик на полу. Клала им по паре игрушек, периодически переворачивала то на животик, то на спинку, через недельку стала потихоньку присаживать, подкладывая подушечки.

Спали они по два раза в день перед обедом и после, прикорм я давала, держа их на руках по очереди, так как в стульчиках сидеть они еще не могли, голову еще не держали. Я лежала с ними на полу, иногда потряхивая погремушкой, а когда уставала, ложилась рядышком на диван, читала книги, краем глаза поглядывая на них. Няни сказали, что дети привыкли засыпать сами с бутылочкой — так я их и укладывала.

Интенсивная реабилитация очень помогла Тоне и Симе. Фото — из семейного архива Добровых.

Потом, в 2014 году, вышла книга Людмилы Петрановской «Тайная опора. Привязанность в жизни ребенка», где я прочитала о важности телесного контакта и укачивания. Детям тогда было уже года по два, и я подумала, что, наверное, надо было давать им бутылочку только на руках и укачивать перед сном.

С другой стороны, возможно, именно тот режим, близкий к дому малютки, которого я придерживалась по совету нянь, дал детям возможность привыкнуть к новому дому без тяжелой адаптации в первые две недели. Даже гулять я в этот период не водила, так как на улице они до этого были лишь дважды: когда их перевозили из больницы в дом малютки и когда мы их забирали.

Помогите детям в борьбе с диагнозами

У обеих девочек подтвердили ДЦП, и нужно было заниматься реабилитацией. В 10 месяцев Сима и Тоня не переворачивались, не сидели и не вставали у опоры, гуления или лепета не было, но на обращенную речь они реагировали. Первый месяц дома мы дали им возможность привыкнуть к нам и к окружающей обстановке, а потом активно взялись за их развитие.

Наша программа развития включала массаж, обертывания парафином, электрофорез, ЛФК, курс ноотропов, бассейн и иппотерапию. Все это мы делали в родном Ханты-Манскийске.

Месяц интенсивных занятий чередовался с месяцем отдыха, только в бассейн мы ходили без перерывов три раза в неделю к семи утра до работы мужа, так как тогда я уже забеременела и боялась ходить одна.

Через пять месяцев девочки сели, поползли, начали произносить звуки, но у опоры так и не вставали, и ножки были слабенькие. Тогда им было уже год и два месяца, и мы уехали на три месяца в Испанию, где прошли курс реабилитации по методике Томатиса и курс войта-терапии.

Мы много времени проводили на море с песочным пляжем, где они ползали и ползали кругами по несколько часов в день. Это дало сильнейший скачок в их развитии, они стали произносить первые простейшие слова: «мама», «папа», «ав-ав». Я научила их азам языка жестов, которого они раньше не понимали, к полутора годам они стали вставать на ножки с поддержкой и делать пару шагов за ручку.

Тоня, Сима и Лука. Фото — из семейного архива Добровых.

Забегая вперед, скажу, что в результате интенсивных занятий у Тони в четыре года сняли диагноз ДЦП. У Симы органическое поражение центральной нервной системы (ЦНС), но реабилитация дала потрясающие результаты, и ДЦП компенсировалось.

Наш кровный сын родился, когда девочки провели в семье полгода. Не думаю, что они были способны осознать это событие, но вместе с родителями были рады новой «куколке».

Когда сыну исполнился год, их развитие с девочками было на одном уровне, они практически одновременно пошли, заговорили и до сих пор растут одной бандой, как тройняшки.

А вот младшую кровную дочь, которая младше их на пять лет, девочки очень ждали, она получила от них абсолютное обожание: Сима и Тоня души в ней не чают и не спускают с рук. Сейчас они c нетерпением ждут еще одного братика.

Рассказывайте детям, что они приемные

Я никогда не скрывала от дочерей, что их родила не я. С самых первых дней дома, укачивая малышек вечерами, я говорила им, как мы с папой рады, что нашли их, как мы мечтали о дочках, как нам повезло, что они у нас есть.

По мере взросления появлялись вопросы: «Почему нас родила не ты? Где мы были, когда были маленькими? Почему мы не остались с той мамой?» Пик таких расспросов пришелся на возраст 4,5 — 5 лет, Тоня говорила об этом практически каждую неделю, рассматривая ситуацию под самыми разными углами. Примерно  год назад поток таких вопросов стих, и никто из детей об этом не вспоминает.

Дочери все разузнали, прожили ситуацию, насколько это возможно в их возрасте, и приняли это как данность.

Сейчас, когда у меня есть опыт удочерения и опыт рождения кровных детей, я могу сказать, что не вижу между ними никакой разницы. Наверное, это связано с тем, что Тоня и Сима появились у нас совсем маленькими. Но в любом случае, как только ты начинаешь заботиться о ребенке и искренне дарить ему тепло своего сердца, он становится твоим родным.

Раздвигайте границы своего мира

В апреле 2019 года мы переехали в Канаду. Это был давний проект, о возможности пожить в этой стране мы задумывались еще до появления детей, когда жили во Франции. Шесть лет мы ждали документы постоянного резидента, чтобы въехать.

Скоро в семье появится пятый ребенок. Фото — из семейного архива Добровых.

Симе и Тоне сейчас 7 лет, Луке — 6, Стеше почти 2, я беременна пятым. Страхов нет, так как у нас богатый опыт иммиграции в прошлом, плюс есть куда вернуться – свой дом в России. Дети привыкли к переездам, относятся спокойно, немного скучают по садику, а старшие дочери еще и по секции синхронного плаванья в России, очень ждут начала школьных занятий.

Почему мы вообще решились на эмиграцию? Никаких веских причин уехать из России у нас не было.

Мы много путешествуем, и нам нравится изучать другую культуру изнутри. Мы с мужем по три месяца жили во Франции, Испании и Таиланде, я провела какое-то время в Мексике, а муж — в Швейцарии.

Но именно Канада привлекает нас высоким уровнем жизни, школьной системой и внимательным подходом к детям, развитой инфрастуктурой, карьерными возможностями для мужа и возможностью говорить на французском языке. В планах пожить несколько лет в Мексике, а потом хотелось бы в Новую Зеландию или Ирландию.