Тайна и следствие: почему ребенку важно знать, что он – приемный

Тайна усыновления остается одной из важных и спорных тем. Введенный в 1969 году закон запрещает без согласия усыновителей сообщать сведения об усыновлении ребенка кому бы то ни было. А в отдельно взятой семье закон оборачивается вопросом, который мамы и папы решают сами: должен ли ребенок знать, что он – приемный? Родители и эксперты поделились своим опытом и мнениями с фондом «Измени одну жизнь».

Мнения приемных родителей

Анастасия, Москва:

«Я воспитываю девочку, биологическая мама которой отбывает срок в местах лишения свободы.  Настя – приемная дочка – знает о ее существовании, они иногда созваниваются. И наличие обеих мам она считает неправильной вещью. Говорит, что любит и ее, и меня.

При этом девочка стесняется говорить о кровной матери. И на вопрос о том, кто твоя мама, Настя называет меня. Она знает, что кровная мама ее родила, но ей хочется думать и верить, что родила ее именно я. И мне самой не хочется переубеждать Настю, раз она для себя так решила. Я считаю, что не нужно отдалять детей от себя такими понятиями, как «приемный родитель», «неродной ребенок».

Тайна усыновления нужна. Всех троих детей я воспитываю по договору опеки, но планирую усыновить и удочерить. И, наверное, в будущем не стану раскрывать тайну остальным детям.

У многих сирот родители  – наркоманы и алкоголики. Зачем им знать, что их папы и мамы пили, кололись, совершали преступления?

Биологическая мать одного из моих сыновей сидела на наркотиках, и, скорее всего, ее уже нет в живых. Ребенку нужно знать все это? Не уверена».

Ольга Щеголева, Самара:

«Моей старшей дочке было три месяца, когда я взяла ее в семью. Знакомые и друзья знали, что она приемная. Когда девочке исполнилось 7 лет, я задумалась о том, чтобы рассказать ей правду о ее кровной семье. По характеру дочка – максималист, и лучше было бы получить информацию о кровной семье от меня, чем от посторонних.

Мы пошли к психологам, которые сразу сказали: вы пришли вовремя. В более позднем возрасте ребенок, узнав правду, может наделать множество ошибок. Специалисты считают наиболее оптимальным возрастом для подобных откровений с 6 до 9 лет.

Читать историю Ольги Щеголевой — «Приход ребенка в семью – точка невозврата»

Когда я рассказала дочке о том, что она мне не родная, она заплакала. Тот факт, что мы оказались ей приемными родителями, расстроил ее. В подростковом возрасте она начала задавать вопросы, касающиеся кровной матери. Но никакой подробной информации у меня не было.

Сейчас дочери 17 лет, и у нас очень близкие отношения. Любая тайна несет в себе ложь, которая не может пойти на благо человеку».

Надежда Афанасьева, Москва:

«Каждый имеет право знать о себе, своем происхождении. И лучше об этом знать с раннего детства. В подростковом возрасте принятие правды может проходить очень болезненно. Если ребенок с младых ногтей знает, что он приемный, растет с этой мыслью, то в будущем ему легче будет жить.

Моя дочка пришла в нашу семью в полтора года. Через полгода мы с мужем сделали фотокнигу: первые страницы – фотографии из дома ребенка, как мы ее забирали, первые дни дома, первые прогулки с братьями и сестрами. Книга написана в форме сказки: девочка потерялась, но ее нашел аист и принес нам. Думаю, что до 7-8 лет эта история еще будет востребована, а дальше мягко и постепенно мы расскажем дочке о нашей приемной семье.

Информации о биологической матери практически нет. Она отказалась от дочери на второй день после родов, есть только паспортные данные этой женщины. При желании можно найти ее. Но сейчас дочка не проявляет особого интереса к этой теме, мне кажется, она еще мала для понимания этого».

Мнения экспертов

Яна Леонова, директор фонда «Измени одну жизнь»:

«Тайна усыновления действительно охраняется законом, но касается она судей, вынесших решение об усыновлении ребенка, должностных лиц, осуществивших государственную регистрацию усыновления, а также лиц, иным образом осведомленных об усыновлении (ст. 139 Семейного кодекса РФ).

Безусловно, решение о раскрытии тайны усыновления перед внешним миром принадлежит только семье, исходя из интересов самой семьи и ребенка. Но то, что касается сохранения тайны для самого ребенка, все же не столь однозначно.

Это большая ответственность, решиться на построение отношений с ребенком, в условиях сокрытия такого важного события. Это большой стресс для всех членов семьи.

Понятны волнение и опасения родителей, просто здесь важно решить для себя — готовы ли вы скрывать всю жизнь от ребенка его прошлое, готовы ли вы к тому, что оно, скорее всего, будет раскрыто, потому что большое количество людей, так или иначе, знают об этом: от судов, органов опеки  до поликлиник, УФМС и прочих инстанций.

Так получается, что рано или поздно ребенок узнает. И реакция бывает самой разной, но для него это всегда шок и стресс. По отзывам взрослых усыновленных, это были болезненные переживания, вопросы, абсолютная растерянность от того, что рухнула их картина мира, которая была заботливо выстроена приемными родителями, пытавшимися сохранить тайну.

Перед тем как принимать решение, все же важно не забывать о праве ребенка знать свое происхождение, корни и историю (тот же Семейный кодекс об этом говорит). Необходимо также ознакомиться с разными методиками и техниками раскрытия тайны, посоветоваться со специалистами, постараться договориться о сопровождении этого процесса, возможно, это снимет вашу тревожность относительно способа подачи информации. Безусловно, в прошлом усыновленных детей много тяжелых событий, но можно научиться правильно о них говорить.

Важно помнить о том, что ребенок все равно хранит многое из своего детства в памяти и в подсознании,  пусть даже не всегда получается это проговорить, он помнит свои чувства и ощущения. Ребенку необходимо, чтобы родители разделили его чувства, объяснили и помогли пережить их».

Елена Альшанская, президент БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам»:

«Нет ничего, чего мы не знаем о себе. Все, что с нами было — знает наше тело, наш организм. Помимо сознательной части существует огромный пласт информации, которую мы не осознаем или не помним. Например, мы чаще всего вообще до четырех лет себя не помним. Но какие-то события, которых мы даже не помним, могут быть тяжелыми триггерами каких-то травматических ощущений.

То есть, наш мозг, конечно же, все знает, что с нами происходило, но лишь небольшая часть этого находится в нашей актуальной памяти. Когда мозг начинает получать от близких людей информацию о реальности противоречащую тому, что он знает, человек очень часто начинает себя чувствовать дискомфортно,  либо подозревать что-то. Это может приводить к тяжелым состояниям в подростковом и более старшем возрасте.

Кроме того,  отношения близких людей не должны быть построены на лжи. Ложь сложно хранить, на это требуется много энергии и постоянного самоконтроля. Какие настоящие и искренние отношения устоят в постоянной большой лжи, которую надо скрывать каждый день? И всегда существует риск, что кто-нибудь расскажет правду: бабушка-соседка, сотрудник поликлиники. Или сам родитель в гневе проговорится: «если бы ты был мой ребенок, ты бы так не сделал».

Чем позже человек узнает об этом, тем тяжелее для него последствия. Потому что вмиг рушится  вся его жизнь, все, на чем она была основана, понимание того, кто ты такой — оказывается неправдой. Ощущение, что вся твоя жизнь ложь, – очень тяжелое для взрослого человека. В то время как маленький ребенок получает информацию постепенно и в доступной для него форме, и это не вызывает у него никаких сильных негативных эмоций. Ему можно рассказывать, как одна мама родила, но не смогла  растить, нашлась вторая мама, которая смогла быть мамой и взяла к себе.

Кроме того, любой человек имеет право знать о себе правду.  Кто он и откуда — это часть его личности. Никто не имеет права скрыть от другого человека существенную информацию о нем самом».

Таисия Лотарева, педагог-психолог Центра содействия семейному воспитанию «Наш дом»:

«Тайна усыновления – тема деликатная и многоаспектная. Тайна от ребенка в семье – это один вопрос, в котором психологи чаще всего помогают членам семьи преодолеть тревоги, связанные с нежеланием разрушить отношения с ребенком или покоробить его самооценку, и рекомендуют не скрывать от него факт его «приемности».  К тому же,  последствия неожиданного раскрытия тайны, как правило, более травматичны для всех членов семьи.

Существуют также факторы возраста ребенка, готовности и умения родителей обсудить с ним его историю жизни. В этих вопросах также помогает психологическое сопровождение семьи.

Но, пожалуй, самой сложной проблемой, на данный момент, остается проблема отношения приемного ребенка с социумом: учителя, одноклассники, родители одноклассников… Зачастую ребенок сталкивается с непринятием и неготовностью общества к встрече с сиротой и приемной семьей.

Сирот по-прежнему боятся и недолюбливают. Именно эта ситуация требует соблюдения этических правил педагогами о нераспространении информации о судьбе ребенка, если это грозит небезопасными для него последствиями, а также очень корректной работы с учениками и с их родителями, направленной на интеграцию ребенка-сироты в коллектив класса и школы».