«У сирот нет плохих генов, есть травма брошенности. И ее надо преодолеть»

Татьяна Иванова – усыновитель со стажем. Первого ребенка она взяла 10 лет назад. Татьяна рассказала, как на своем опыте убедилась: у приемных детей не бывает «плохих генов» — это мифы, но есть «травма брошенности» с которой надо работать с момента попадания маленького человека в новую семью. Сейчас у нее родная дочка и уже трое приемных детей. 

Идея усыновления пришла ко мне из ниоткуда

У меня было двое детей: мальчик и девочка, погодки. В 12 лет старший ребенок, мальчик, умер. Через два года после потери ребенка я стала остро ощущать нереализованное желание быть матерью. В те годы, 10 лет назад, путь усыновительства не был столь популярным, поэтому я даже рассматривала варианты искусственного оплодотворения и т.д., поскольку тогда я была в разводе. Я пришла в храм, чтобы попросить благословения у батюшки на это и, конечно же, его не получила.

Собственно идея усыновления пришла ко мне ниоткуда: я просто проснулась утром и подумала об этом. Я стала искать информацию в интернете, и попала на форум приемных родителей. Постепенно я узнавала все больше и больше информации об этом, и эта идея меня очень радовала. Потом я пошла в органы опеки, где получила список документов, который надо было собрать.

И тут передо мной начали возникать непреодолимые препятствия. Я была формально замужем, и нужно было согласие от мужа, были нюансы с жильем, которые нужно было решить… В результате муж мне официально дал согласие на усыновление, хотя это человек совершенно другого плана. Более того, он даже оставил мне квартиру. Иными словами, все разрешилось совершенно магическим образом.

…Шаг за шагом – и у меня появился двухмесячный крошка. Моя мечта стать мамой осуществилась.

За вторым ребенком я пошла через два года. Он получился незапланированным. Просто мы ездили помогать в детдом, общались там с детьми, и мне понравился 9-летний мальчик Саша. Год я брала его к себе на гостевом режиме, а потом так к нему привыкла, что решила его взять совсем. Третий ребенок появился у меня только через четыре года, так как на второго пришлось потратить достаточно много сил: Саша был трудный мальчик с достаточно сложной историей.

В том, что касается адаптации, у меня ситуация была довольно комфортная. Арсения я взяла в семью 2-месячным, а Машу – в годик. Поэтому адаптации никакой не было, и я даже не понимаю, что это такое. Я этих детей с самого начала ощущала, как своих родных. И даже с 9-летним Сашей проблем особенных не было. Хотя история его была очень тяжелой.

«Травма брошенности»

Его воспитывала прабабушка, потому что от него отказались бабушка с дедушкой, которые свою дочку выгнали из дома, потому что ребенок родился национальным, кавказских кровей. Поэтому он жил у прабабушки в пригороде Серпухова, в развалившемся доме. Там еще жил его дядя, которому было тогда 17 лет. С ним очень жестоко обращались, и в 6 лет Саша от них сбежал. Из-за этого он  с большим недоверием относится к миру, но меня он слушался и доверял, потому что до начала совместной жизни, у него было время меня узнать.

Но сложности начались позже. Когда ему стало 15 лет, начался переходный возраст. Теперь я понимаю, что ребенку надо работать с психологом с того момента, как он попадает в семью, прорабатывать «травму брошенности». Проблема  в том, что такой ребенок не ощущает своего места в роду. Получается, что мать его родила и отказалась от него, его род как будто его вычеркнул. В первые годы жизни ребенок всего этого не осознает, но в подростковом возрасте это все всплывает. Саша этот возраст очень тяжело переживал. Было такое впечателине, что у него произошел откат назад, что лет, которые он провел в нормальной обстановке, не было и он стал вести себя как питекантроп. Стал проводить время в плохих компаниях, хотя до этого ничто не предвещало. В 15-16 лет дошло до того, что ему сказали больше не продолжать учиться в школе. Он ушел в колледж, а там было еще хуже, там они начали пробовать наркотики, курительные смеси. Сейчас Саша стал более спокойным эмоционально, но остались проблемы с употреблением наркотических веществ.

Сейчас хорошее время, потому что по вопросам усыновления есть много книг, а тогда вся литература была только на английском языке, и я не могла знать, как правильно работать с этой проблемой, «травмой брошенности». Об этом очень хорошо пишет психолог Людмила Петрановская. Она говорит, что ребенку необходимо дать понять, что он пришел не из неоткуда, надо составить с ним Книгу жизни. Почему это проявляется именно в подростковом возрасте? Потому что именно тогда он особенно ярко начинает ощущать отсутствие корней, и их надо ему прицепить. Нужно собрать информацию о маме, папе, дедушке, бабушке, даже о детском доме. Неважно, что папа был алкоголик, а мама лишена родительских прав. Ребенку нужна почва, чтобы он на ней стоял и не ощущал себя суховеем. И неправда, что в связи с таким проблемами говорят о генах, якобы у него папа алкоголик и он таким стал. Ничего подобного! Это дает о себе знать «травма брошенности».

Мне очень жаль, что тогда я обо всем этом не знала, эти знания появились года два назад. И вот сейчас я собираюсь это с ним осуществить, потому что лучше поздно, чем никогда.

По просьбе действующих лиц все имена и фамилии изменены.