Сделай погромче! Молчать или кричать о благотворительности?

5 сентября ежегодно проводится Международный день благотворительности. Мы спросили экспертов, надо ли громко заявлять о том, что протягиваешь руку помощи

«Поможешь анонимно, тихо – значит, что-то скрываешь, а сделаешь добро и всем об этом расскажешь – обвинят в пиаре». Так как же участвовать в благотворительных проектах? Ведь акции для сбора средств нуждающимся тихими быть не могут.

А что вы думаете по этому поводу?

Люди помогают нам помогать любыми доступными им способами

Яна Леонова, директор фонда «Измени одну жизнь»

Я считаю, что благотворительность может быть громкой. И дело вовсе не в самолюбовании от совершения важных поступков, а в том, что своими действиями ты расширяешь круг людей, которые: а) узнают о проблеме, б) узнают, как помочь решению этой проблемы.

На мой взгляд, это важный шаг к формированию другой действительности, в которой люди сообща решают общую задачу. Считать ту или иную задачу важной они смогут, когда узнают о ней.

Если говорить о нашем опыте, то около 30 процентов людей предпочитают жертвовать анонимно. Среди компаний этот процент совсем небольшой, основной части доноров важно говорить о своей корпоративной социальной ответственности, и это очень ценно и для благотворительных организаций, и для коммерческих, и для людей вообще.

Среди наших анонимных жертвователей есть разные, бывают очень крупные пожертвования, бывают – 1 рубль. Приблизительно половина крупных доноров перечисляла средства анонимно. И, возможно, эти люди не то чтобы не хотят заявлять о своей благотворительности, а скорее, пользуются возможностью лишний раз не проявляться в публичном пространстве.

Мы стараемся говорить с нашими сторонниками и единомышленниками в разных форматах и через разные каналы, к примеру, на своем сайте мы создали собственную платформу «Хороший повод», где люди сами привлекают средства на программы фонда, это пример волонтерского фандрайзинга. Когда любое событие человек сможет отметить в пользу фонда и привлечь к этому своих друзей, родных, расширяя таким образом круг осведомленных и помогающих людей.

И, безусловно, мы всегда интересуемся, в социальных сетях, в опросах, рассылках —  что именно отозвалось в человеке, когда он принял решение помочь нам в решении проблемы сиротства. Мы получаем много обратной связи, и люди, и компании делятся своими мыслями и предложениями, для нас это очень важно.

Исходя из того, что в принципе, существует проблема доверия и к политикам, и бизнесменам, СМИ, фондам, мы каждый день стараемся завоевать это доверие.

Привлекаем известных людей, чтобы с их помощью продолжать говорить о важности решения той проблемы, которой мы занимаемся, мы предоставляем отчеты, отвечаем на все вопросы, которые к нам поступают, ежедневно общаемся в социальных сетях с людьми, мы создаем понятное и открытое пространство на своем портале.

Вопрос не в деньгах, вопрос в доверии и общих ценностях.

Люди помогают нам помогать любыми доступными им способами, самое главное, что становится больше тех, кто готов влиять на тот мир, в котором они захотят однажды проснуться.

Не стоит делать добро и бросать в воду

Саша Бабкина, руководитель социальных проектов Mail.Ru Group, руководитель проекта «Добро Mail.Ru»

К сожалению, в России очень много традиций, которые предполагают, что правая рука не знает, что делает левая. Конечно, вопрос о том, помогать ли открыто, – личный для каждого человека.

Но для развития благотворительности, для того, чтобы каждый человек, столкнувшийся с тяжелой ситуации в жизни, мог получить помощь, важно, чтобы как можно больше людей участвовали в добрых делах.

Согласно исследованию Добра Mail.ru совместно с ФОМ, каждый второй будет помогать, если узнает, что это делают его друзья, знакомые, близкие люди.

Это значит, что помогать открыто – это возможность привлечь к добру ближний круг, показать пример и вдохновить тех, кто, возможно, раньше даже не догадывался о том, как и кому можно помочь.

Говорить о том, как расходуются пожертвования – это обязанность наша и наших фондов-партнеров. По завершении абсолютно каждого проекта на Добре фонды публикуют финансовые отчеты, первичные документы, которые подтверждают, что помощь была направлена именно так, как необходимо.

Мы стараемся объяснять, что лучше всего помогать с умом. Не стоит делать добро и бросать в воду – такой подход очень удобен недобросовестным организациям и мошенникам. Важно знать, что вы помогаете проверенному фонду, что этот вид помощи – именно то, что необходимо в конкретной ситуации.

Конечно, вместе в проверенными благотворительными фондами можно не только помогать: к экспертизе фондов можно обратиться в том случае, когда помощь нужна самом человеку, его близким или друзьям.

Фонды, которые специализируются на решении проблем, накопили огромный опыт и помогают построить маршрут помощи, рассказывают, как получить помощь от государства, что можно сделать бесплатно и в Росcии, и в каких случаях, и где имеет смысл проходит зарубежное лечение. Чтобы помочь людям найти профильный благотворительный фонд и обратиться за помощью, мы создали сервис «МАЯК».

Мне кажется, важно делиться позитивными примерами людей, которые помогают открыто, приводят в благотворительность друзей и коллег, говорить о том, каких удивительных результатов можно достичь, объединившись. А еще важно создавать удобные технологии и сервисы, которые помогают людям активнее участвовать в благотворительности.

В России жертвователь чаще решает свои внутренние проблемы

Владимир Берхин, президент Благотворительного фонда «Предание»

На Западе, насколько я понимаю, задача жертвователя — решить некую проблему вместе с фондом/активистами/политической партией. В России жертвователь чаще решает свои внутренние проблемы — своего сочувствия, своей самоидентификации.

В России пожертвование предполагается как акт личного совершенствования, как духовная практика (и от того профессиональные благотворители часто считаются в народе святыми, в то время как на Западе они просто менеджеры), а поэтому направлена почти всегда на конкретного человека, ибо духовно расти в деле решения какой-нибудь системной абстракции кажется немного странным.

Отчасти это наследие советской поры, когда благотворительность была запрещена, и понимание ее архаизировалось.

Возможно, есть тут и влияние традиционного православия, в котором в центре акта пожертвования стоит не проситель, не его проблема, а даритель и его отношения с собственной душой и Господом.

Я не очень понимаю, что значит благотворительность «должна» быть открытой. Это было бы выгодно обществу, да. Объяснять — постепенно, медленно и не рассчитывая на скорые успехи, идя от частного, то конкретных судеб к обобщенным проблемам.

Постепенно люди, по мере накопления «жирка», будут все сильнее интересоваться не только самими собой, и приходить к необходимости решения более обобщенных проблем.

Есть на этом пути и успехи — мало кого 10 лет назад волновала вполне актуальная сейчас проблема домашнего насилия.

«Ты знаешь этот фонд?» «Знаю». «Тогда и я ему помогу».

Татьяна Задирако, учредитель и исполнительный директор Благотворительного фонда поддержки и развития социальных программ «Социальный Навигатор»

На мой взгляд, формат пожертвования значения не имеет. Очень часто получатели помощи даже не знают, кто конкретно им помогает. Почему так?

Первый важный момент: в обществе не сформирован запрос на открытость деятельности фондов. Обратите внимание, какие суммы собираются в ходе благотворительных сборов на лечение больных детей в Фейсбуке, например.

Второй момент: почти всегда пожертвование происходит вследствие эмоционального порыва. Люди не разбираются досконально, кому они помогают. Они не выбирают адресатов помощи по каким-то критериям. По параметрам и характеристикам человек выбирает вещь, но никак не адресата благотворительной помощи.

Чаще всего происходит следующий диалог: «Ты знаешь этот фонд?» «Знаю». «Тогда и я ему помогу». Пока нет запроса на рынке, в том числе и на рынке фандрайзинга, нет и предложения.

Третий момент: восприимчивость жертвователя к конкретной тематике. Например, защита животных, которая пользуется большим успехом в обществе и в разрезе сбора денег. Кроме того, существуют лояльные целевые группы доноров по конкретным темам. Самый яркий пример: ЛГБТ и все проекты с этой темой связанные (вопросы дискриминации, сопутствующие заболевания и т. п.). Это очень разогретая аудитория, лояльная к теме и готовая жертвовать деньги на эту тему.

На мой взгляд, фонды должны тратить силы и средства на экспертизу, работать над развитием собственных фандрайзинговых инструментов, системой отчетности, нефинансовой отчетностью и тому подобными вещами. Незачем тратить время на то, чтобы увеличить число публичных пожертвований, пока этого не требует общество. Необходимо действовать по принципу: есть запрос – есть предложение.

Кто должен поощрять и продвигать своего рода пиар участия в благотворительности? Здесь я бы выделила две группы стейкхолдеров.

К первой группе относится государство: оно в данном случае является интересантом №1, поскольку в последние 7-10 лет является главным системным грантодателем некоммерческого сектора в Российской Федерации.

После ухода иностранных доноров именно оно взяло на себя роль ключевого распределителя средств в лице таких институций, как  Фонд президентских грантов, грант Мэра Москвы, Департамента труда и социальной защиты населения г. Москвы.

Операторы грантовых конкурсов заинтересованы в прозрачности. Им важно видеть распределение средств. При этом надо понимать, что государство в виде операторов грантовых конкурсов не может надавить на организацию, которую финансирует, и заставить публично раскрыть имена анонимных частных доноров.

Амбассадорами продвижения идей благотворительности выступают, в основном, селебрити. Кстати, именно селебрити могли бы рассказывать о добрых делах, поскольку являются ролевыми моделями для фанатов, последователей, подписчиков. Небольшая часть известных людей рассказывает про собственные благотворительные проекты, но в целом большинство известных людей говорит: «Я помогаю и молчу об этом».

А между тем, это помогло бы продвинуть идею благотворительности в общественном сознании далеко вперед. И нам как сектору помогло бы в значительной степени привлекать больше средств и на рекуррентной основе, и в виде значительных сумм от индивидуальных доноров.