На краю. Как спастись от эмоционального выгорания?

Когда наступает эмоциональное выгорание? Почему опекуны и усыновители так боятся признаться самим себе в том, что у них началась депрессия? К чему это может привести? В какой момент надо обратиться к врачу? Елена Мачинская, психолог, приемная мама рассказывает историю женщины, усыновившей 5-летнего мальчика, и дает профессиональные советы приемным родителям.

«Здравствуйте. Я хочу рассказать свою историю тем, кто только мечтает об усыновлении, кто уже принял ребенка, специалистам и просто всем, кого интересует жизнь приемных семей.  Ради собственной безопасности я изменю некоторые имена. В остальном мой рассказ будет предельно честным.

Весна

Счастье. На приемно-родительском форуме я пишу: «Ура. Я с Виталиком еду домой!». Виталику 5 лет, я увидела его данные в сети. С того момента я мечтала его забрать. И все получилось.

Читайте новый раздел на нашем сайте – 5 шагов к принятию ребенка в семью.  Он создан для тех, кто думает о том, чтобы взять ребенка из детского дома. Подробные инструкции написаны в удобном формате. С чего начать? С шага №1!

В те дни я чувствовала себя окрыленной, весь мир улыбался мне, я успевала за день сделать сотню дел: и порисовать (я дизайнер, работаю дома), и поиграть с Виталиком, и погулять, и переделать все домашние дела, и заниматься общественной работой. Хватало времени на все: ездили по паркам и музеям Москвы, катались на лошадях и пароходе, навещали друзей. Весь мир, казалось, вращается только для нас.

Лето

Наверное, я не справляюсь. Все не так просто, как казалось раньше. Виталик не слушается, ему постоянно приходится все по 100 раз повторять. Я знаю, что это – адаптация, и однажды станет легче. Но он постоянно шумит, ноет, чего-то требует, врет и манипулирует мной. Неожиданно стал писаться, хотя раньше такого не было. Меня все это раздражает, и мне стыдно, что я стала часто срываться и кричать на ребенка.

Все как-то в тягость стало, в магазин сходить – уже подвиг. На работу теперь не хватает времени. И вообще работать стало тяжело, то, что раньше делала за час – теперь занимает неделю: постоянно отвлекаюсь, не могу собраться. Поэтому денег стала зарабатывать меньше.

Ощущаю усталость, утром встаю неотдохнувшая, словно на мне пахали всю ночь, и только к вечеру становится легче. Голову словно обручем сдавливает, плохо стало с памятью.

Осень

Я ушла с работы, живем только на пособие. Мне кажется, я серьезно больна – сильная слабость, я худею, прекратились месячные, тошнота, головокружения.  Я постоянно хочу спать. Болит сразу все: тело, руки, ноги, голова. По ночам долго не могу заснуть и часто просыпаюсь, снятся кошмары. Иногда кажется, что не хватает воздуха, в глазах туман, сердце колотится. Мне иногда кажется, что я умираю. Врачи, однако, ничего не находят. Я не понимаю, что со мной.

Виталик меня бесит – его повадки, речь, игры. Он невыносим. Я прошу его поиграть молча, объясняю, что мама болеет, а он назло мне начинает орать. Он вообще постоянно орет, я больше не могу его видеть, моя голова готова лопнуть от его постоянного нытья и истерик.  Я часто срываюсь на него, пока не дашь ремня — вообще не слушает. Как будто специально провоцирует.  Мне постоянно хочется плакать. Приемный ребенок — самая большая ошибка в моей жизни. Я не создана для детей. Все чаще думаю о возврате, но не могу решиться.

Все вокруг мне говорят: «Возьми себя в руки, устройся на работу, ты себя распустила». Я пробовала взять в руки, но не получается, я ничего не могу и не хочу, кроме как лежать в кровати, накрывшись одеялом, плакать или спать.

Зима

Подавленность. Апатия. Пустота. Жить не хочется. Кажется, я перестала чувствовать, мне все равно, что происходит в мире, как я выгляжу, во что одета. Я похудела на 17 килограммов. Ночные приступы продолжаются, но больше меня не пугают, ведь теперь я мечтаю о смерти. Наверное, если бы я умерла, всем стало бы легче. Виталику бы нашли другую маму,  которая бы его любила.

Я никогда не забуду тот день.  У меня жестоко болела голова. Эта боль сводила меня с ума, я не могла даже встать с постели. Каждый звук, свет, движение разрывали мой мозг. А Виталик, как назло, весь день истерил. Я пила таблетку за таблеткой, просила его заткнуться, но он орал и орал, гремел игрушками, очень громко включал телевизор, потом взял стульчик и стал долбить по мебели, разбил зеркало.

Читать также — Замри, беги или нападай! Агрессия приемных детей и реакция родителей

Я сорвалась и накричала на него, и мне стало совсем плохо, началась рвота, а он подбежал и ударил меня половником по голове. И тут словно опустился занавес, меня затрясло, я схватила ремень. Сначала я просто хотела напугать его, но пришла мысль: «Если я сейчас задушу его, я больше не буду мучиться».

В тот момент меня не пугала даже тюрьма. Я несколько секунд, полная решимости, стояла над ним, потом мне стало страшно. Я бросила ремень, схватила Виталика, запихала его в куртку и прямо в тапочках повезла «сдавать» в опеку, даже не подумав, что сегодня выходной. Конечно, там меня не ждали, я сидела и рыдала под закрытой дверью час или два, не зная, что делать, не в силах вернуться домой.

В этот момент мне позвонила случайная знакомая Люда. И тут, совершенно чужому человеку, я рассказала все: и про свою усталость, и про неизвестную болезнь, и про то, что я чуть не убила Виталика.  Люда приехала и забрала нас к себе домой, не дав мне отказаться. Всю ночь мы проговорили, а утром Люда за руку отвела меня ко врачу.

Новая весна

Мы временно решили пожить с Виталиком у моей мамы, она помогает мне.  Я пью антидепрессанты, хожу к психологу. Я снова нормально сплю, начала работать, у меня опять появились друзья, мечты, идеи, планы. Я радуюсь весне и вместе с природой пробуждаюсь от затяжного сна. И Виталик, словно вторя моему настроению, снова стал тем адекватным веселым мальчиком, которым он был сначала.

Ну почему, почему я так боялась сразу обратиться к врачу, боялась, что меня посчитают психически больной? Следуя советам подруг, я пыталась «быть нормальной», испытывала чувство стыда от того, что «я просто лентяйка».  Ведь я сама раньше считала таких людей «нытиками», и мне в голову не могло прийти, что смогу оказаться на их месте. Если бы я сразу догадалась, что это болезнь, что у меня нервное истощение и депрессия – мне и ребенку не пришлось бы столько страдать.

Вспомнила, как говорили в ШПР: «Ненормальное поведение ребенка в ненормальной ситуации – нормально». Я только сейчас поняла, что это значит. Я искала проблемы в Виталике, но проблемы были только во мне – это я устала, не выдержала адаптацию, и это моя психика дала сбой. Виталик тут вообще не причем – он обычный малыш, который боялся меня потерять, требовал внимания и заботы. И плакал он от того, что я была не способна ему ничего дать.

И только теперь осознала, как люблю Виталика и как счастлива, что Люда позвонила мне в тот вечер и спасла нашу семью. Это мой сын, мой от макушки до пят, каждый пальчик, каждая волосинка на его голове — мои. Если бы я вернула его тогда, я бы никогда не узнала этого счастья – счастья быть матерью».

Елена Мачинская, психолог:

«К сожалению, так сложилось в России, что тема психических заболеваний табуирована. Это и понятно: заболеть насморком, воспалением легких или сломать ногу – это нормально, можно вылечиться и жить дальше. Но, не дай Бог, обратиться к районному врачу за консультацией по поводу плохого настроения, как на тебя заводят карту, и эта карта, как клеймо, может закрепиться в твоей биографии на долгие годы.

Фонд «Измени одну жизнь» проводит бесплатные консультации для действующих приемных родителей

И уже никому не интересно, что ты давно здоров, главное – есть карта, ты «на учете», а значит любая справка, которая может понадобиться для прохождения какой-то там комиссии, будет под вопросом. Я знаю, что это часто очень сильно зависит от врача, который вас лечит. Я слышала истории, что, попав «на учет», люди потом годами не могут доказать, что они совершенно здоровы, и их проблемы давно в прошлом. Хорошо, что сейчас появилось большое количество коммерческих клиник, которые не ведут такого учета. Хотя у этой монеты есть и обратная сторона, когда реальная «большая психиатрия» остается незамеченной для органов опеки.

Вторая причина – это мифы. В нашей стране почему-то не принято так бояться людей, имеющих проблемы ментального характера. В представлении обычного среднестатистического человека любой психиатрический диагноз – это очень опасно для жизни окружающих.

Еще одна причина, почему люди не обращаются за помощью – это отношение этого самого общества к душевным болезням как, к примеру, «чего ты раскис» и «возьми себя в руки». Почему-то никому не придет в голову человеку со сломанной ногой сказать – ну, чего ты, мол, раскис, возьми себя в руки, перестань хромать и ходи нормально.  Проблема в том, что, не имея на лице язв или бинта на конечности, доказать окружающим, что ты болен, бывает сложно.

Ну, и последняя, и самая, возможно, частая причина, почему люди не обращаются за помощью – они сами не осознают, что она им нужна. Это именно то, что произошло с героиней рассказа. Выгорание и депрессия наступают не внезапно, когда вдруг вечером ощущаешь озноб, боль в горле и температуру. Человек просто живет, и даже сам не в состоянии заметить, как с каждым днем жизнь теряет краски, как все сложнее становится встать с постели, как силы покидают тело. И однажды понимает, что на краю. Один, а весь мир против него. Кажется, что «никто мне уже не поможет». Даже врач не поймет или вовсе осудит.

Очень здорово, если рядом с таким человеком окажется друг, способный не дать совет «перестань распускать нюни», а, такой, как Люда, который поддержит и поможет найти выход».

Эта статья создана при поддержке компании МегаФон.

«Будущее зависит от тебя» — так называется совместный проект фонда «Измени одну жизнь» и компании МегаФон. В рамках проекта мы публикуем видеоанкеты подростков. Им, как и малышам, очень нужны семьи. Но подросткам намного сложнее найти новых родителей.