«Мы были очень рады, когда фонд «Измени одну жизнь» выпустил первые видеоанкеты»

10 лет назад фонд «Измени одну жизнь» начал снимать видеоанкеты, которые помогают тысячам детей найти семьи

Мы побеседовали с главным специалистом Управления образования и науки Липецкой области Еленой Соколовой. Она вспоминает, как в 2012-м году в регионе фонд стал создавать ролики детей-сирот.

Одну из первых видеоанкет Елена Соколова показала кандидату в приемные родители Елене Чудиновой, и тем самым помогла ей найти свою будущую дочку Варю.

Историю Елены Чудиновой и Вари можно прочесть здесь — «Видеоанкета фонда «Измени одну жизнь» помогла мне выбрать именно Варю»

К Управлению, в котором с 2007 года работает Елена Соколова, относятся опека и региональный банк данных. Елена отвечает за банк данных, занимается внесением сведений, работой с ним, устройством детей в семьи, а также статистической отчетностью различного плана.

— Елена, расскажите, какой была ситуация с устройством детей в семьи в регионе в 2012 году?

— Детей на тот момент в банке данных было гораздо больше, чем сейчас. Для сравнения — сейчас их 206, а 10 лет назад было больше тысячи. Если сейчас по Липецкой области восемь организаций для детей-сирот, то тогда их было 20.

Цифры за 10 лет уменьшились по нескольким причинам. Во-первых, снижается детское население в целом. В частности, становится меньше детей, которые относятся к категории детей-сирот или детей, оставшихся без попечения родителей. Вероятно, это связано с тем, что возрастает уровень жизни населения, и с тем, что органы системы профилактики работу с неблагополучными семьями. Приятно видеть, что их деятельность дает результат.

Однако в связи с пандемией детей по смерти родителей выявилось гораздо больше, чем по причине лишения родительских прав или их ограничения.

— Как вы и ваши коллеги отнеслись к тому, что 10 лет назад фонд «Измени одну жизнь» начал снимать видеоанкеты в области?

— 10 лет назад мы сотрудничали с двумя благотворительными фондами. Важной особенностью деятельности фонда «Измени одну жизнь» было создание видеоанкет, небольших фильмов о детях. Мы были очень рады, когда фонд проявил эту инициативу и выпустил первые ролики.

На фото мы видим просто статичное изображение ребенка, на видео можно было увидеть малыша или подростка в движении. Это  словно маленький кусочек из его реальной жизни!

Фото бывает очень обманчиво. У меня несколько раз бывало, что вижу ребенка на фото, потом приезжаю в детский дом и не узнаю его, так как в реальной жизни он выглядит совсем по-другому.

База видеоанкет: часто задаваемые вопросы

Видео помогает сформировать максимально полное мнение о ребенке.

— Как вы познакомились с будущими приемными родителями Вари?

Я помню, как Елена Вячеславовна Чудинова, будущий опекун Вари, пришла к нам с заключением органа опеки и попечительства на руках. У нее было желание взять на воспитание маленькую девочку. Но таких детей в базе было мало, поэтому мы стали смотреть более взрослых и нашли 11-летнюю Варю.

В то время в семью гораздо реже брали детей школьного возраста. Как тогда, так и сейчас кандидаты стараются найти ребенка о 0 до 5 лет, чтобы понянчиться с ними, подготовить их к более успешному обучению в школе.

— Чем запомнилась Варя? Как помогла ей видеоанкета?

— Мы стали просматривать банк данных, чтобы найти девочку именно школьного возраста. Посмотрев всех детей, мы остановили свой выбор на Варе.

Это была красивая девочка 11 лет, блондинка с голубыми глазами, а в то время, на мой взгляд, для людей эти внешние данные играли большее значение, чем сейчас.

Варя находилась в детском доме поселка Добринка. Но на тот момент благодаря фонду «Измени одну жизнь» была возможность увидеть девочку не просто на фото, а на видео, что помогло будущей приемной маме узнать о ней больше.

Как мы создаем видеоанкеты

Мы проработали с Еленой Вячеславовной всю информацию, и она дала согласие встретиться с Варей и поехала к ней в Добринку.

Насколько я помню, Елена Вячеславовна не сразу, не после первого знакомства дала согласие на опеку. Какое-то время они с Варей общались, ее брали домой на каникулы. На мой взгляд, это очень правильно. Я всегда советую кандидатам в опекуны сначала присмотреться к ребенку, прежде чем давать окончательный ответ, чтобы избежать возвратов и вторичного сиротства.

Когда я являюсь виновником устройства ребенка в семью, я стараюсь созваниваться с кандидатами, чтобы услышать их впечатления после первой встречи, как все прошло, как сложились отношения с ребенком.

Когда Елена Вячеславовна уже оформила опеку и приняла Варю в семью, я спросила у нее, как дела. Она ответила, что несмотря на сложности первой притирки, дела шли хорошо. Варя стала наводить свои порядки в семье, ведет себя как хозяйка.

— У вас есть какие-то маркеры, которые позволяют вам определить, стоит или нет ребенку идти в ту или иную семью?

Елена Соколова говорит, что самое сложное в ее работе — человеческий фактор.

— Лично я не участвую в принятии решений о взятии ребенка в семью, этим занимаются органы опеки на местах.

Но пока я принимаю документы, вношу все сведения в базу данных, я общаюсь с родителями. Бывает, что я мысленно соотношу пришедших ко мне родителей с теми детьми, которые есть в банке данных.

И были такие моменты, когда я видела, что тому или иному ребенку, возможно, было бы хорошо с этими родителями. Конечно же, я его им предлагала.

Так было и с Варей. Это происходит интуитивно, и мне сложно выделить критерии, которыми я руководствуюсь.

— Какие кандидаты вызывают у вас опасения?

— Сначала люди приходят ко мне, я беру у них документы, заношу данные в базу. В процессе я общаюсь с местными органами опеки, которые выдавали заключение, и спрашиваю у них мнение об этом человеке, чтобы составить полное представление.

Настораживают кандидаты, которые обнаруживают меркантильные интересы. Они обычно сразу начинают задавать вопросы о том, сколько денег они будут получать, когда возьмут ребенка. Это происходит и в местной опеке, и у меня.

В таких случаях представители местной опеки подтверждают мои опасения в том, что этот человек пришел не отдать свою любовь и внимание, чтобы воспитать ребенка, а преследует свои личные цели.

А бывает, что приходят кандидаты, которые сразу располагают к себе, особенно семейные пары. Это люди с открытой душой. Они только заходят, и сразу видно, что ради детей они готовы на все.

Поговоришь с ними и видишь, что это очень достойные кандидаты, у них огромное желание взять ребенка в семью, и хочется сразу им помогать.

Тогда мы идем и ищем им ребенка, когда находим, и все устраивается, тогда выдыхаем.

— В чем сложность вашей работы сейчас?

— Сейчас люди стали очень сложные. Все очень напряженные, уже даже по телефону.

Я стараюсь с ними внимательно разговаривать, объяснять, потом начинаю чувствовать, что напряжение спадает. Так что, наверное, самое сложное – это человеческий фактор.

Жизнь сейчас всех закрутила. При этом детей стало гораздо меньше, и нет того количества и возраста детей, которых все ищут.

Со времен Вари пакет документов остался тот же, только справок поубавилось. ШПР стала обязательной и люди стали более подготовленные.

4 признака хорошей ШПР

А до 2012 года обучение в ШПР было по желанию. Конечно же, это повлияло на качество кандидатов, так как некоторые даже стали отсеиваться еще на этапе ШПР. Они понимают, что не по ним эта ноша.

— Что бы вы посоветовали будущим приемным родителям?

— Желаю любви и терпения! Если вы встали на этот путь, идите до конца.

Желаю, чтобы та любовь, которую вы дарите приемным детям, потом вам вернулась. Ведь в моей практике бывает, что детей доводят до 18-летия, а потом они становятся врагами, не хотят друг друга видеть и слышать. Вот что страшно…

Хотелось бы, чтобы замещающие семьи оставались настоящими кровными семьями для приемных детей на всю жизнь, чтобы и после 18-летия они продолжали общаться с детьми, так как это делают Варя с Еленой Вячеславовной Чудиновой.

Фото — из личного архива Елены Соколовой.

Это интервью до юбилея фонда записала наша автор Марина Глазкова. Молодая, яркая, храбрая, умная и красивая женщина, она боролась с тяжелым заболеванием, но в этой борьбе победить не смогла.

Это интервью — наша светлая память о Марине.