«Есть один ребенок, зовут Константин Николаевич, но он скоро умрет»

Вот такие слова услышала о своем будущем сыне от сотрудницы опеки приемная мама Елена Янковская из города Болгар Республики Татарстан

Она рассказала о том, как 8-месячный Константин Николаевич обрел родителей и брата и смог выжить, несмотря на прогнозы врачей, а также о том, как после его появления в семье родились двое кровных детей, опровергнув диагноз Елены «бесплодие в тяжелой форме».

Многодетная приемная мама также поделилась рекомендациями психологов фонда «Измени одну жизнь». Наши эксперты помогли пережить сложности адаптации приемной мамы, узнав о ее детской травме.

Артем, Костя, папа Николай, Рома, мама Елена, Маша.

Как мы стали приемными родителями 

У нас в семье растут двое кровных детей: Роман, 5 лет и Маша, 4 года, а также двое приемных ребят: Артем, 14 лет и Константин, 6 лет. Артем пришел в семью 8 лет назад, Костя – 6 лет назад, в 8-месячном возрасте.

К приемному родительству нас подтолкнули обстоятельства, а именно бесплодие в тяжелой форме. На тот момент мы были женаты 7 лет, но детей не было.

Тогда мы еще жили в Тольятти, и было принято решение о том, чтобы взять ребенка из детского дома. Но смущала сама идея выбора детей из нескольких предложенных анкет.

Как можно взять и просто выбрать ребенка? Я не могла себе представить. Мы люди верующие, просили Бога, чтобы Он помог найти своего ребенка.

Буквально через два месяца нам позвонила знакомая воспитательница из детского сада и рассказала про 5-летнего ребенка, которого на глазах у нее изъяли из семьи органы опеки и отвезли в туберкулезную больницу. Больница находилась по соседству с нашим домом.

Воспитательница Светлана Викторовна (к слову сказать, приемная мама шестерых детей) предложила навестить этого мальчика, принести ему фрукты.

Оказалось, что ребенок уже полгода жил в больнице. Он был в ужасном состоянии, его кровную маму не могли лишить прав, его, соответственно, не могли перевести в приют.

«Артем, к тебе родители приехали!»

Елена и Николай с маленьким Костей и Артемом.

В больнице негде было даже помыться. Врачи, увидев нас, подумали, что мы его биологические родители, и крикнули: «Артем, к тебе родители приехали!» Мальчик выбежал радостный, ожидая увидеть именно их. Увидев нас, у него тут же потух взгляд.

Читать также — Первая встреча с ребенком

Тут же нам вынесли его одежду и попросили помыть ребенка. Растерянные обстоятельствами, мы забрали Артема, помыли, постригли, одели и вернули в больницу.

Тогда мы поняли, что этот и был ответ Бога на нашу просьбу. Появился ребенок, которого нам не пришлось выбирать.

Обратились в опеку, там сказали, что в ближайшее время должен состояться суд по ограничению матери в родительских правах. Дело в том, что мама боролась за ребенка, лечилась в наркологии, но, увы, побороть свою зависимость не смогла. Опека посоветовала пройти ШПР на время судебного процесса. Сомнений в правильности решения не было.

Я переоценила свои силы

Спустя месяц после первой встречи Артем пришел в семью и началась адаптация. Муж достаточно спокойно принял ребенка, внутренне был более готов.

Я же переоценила свои силы. По профессии я педагог-психолог, а потому полагала, что адаптация пройдет гладко.

Кстати, хочу поблагодарить психологов фонда «Измени одну жизнь», которые очень сильно помогли в сложный период. В чем были сложности?

Во многом ключ к решению проблемы лежал в моей детской травме. Отношения между моими собственными родителями, скажем так, были не всегда стабильны.

И когда Артем пришел в семью, я была очень рада, что стала мамой, но тем не менее, было ощущение, что в доме постоянно находится чужой человек, который меня напрягает.

Год я плакала, переживала, даже думала, не совершили ли мы ошибку. В Тольятти в тот момент работал всего один психолог, и тот был загружен. Нам даже консультацию не могли оказать.

Адаптация с Артемом далась Елене достаточно тяжело.

Про фонд «Измени одну жизнь» мы узнали гораздо позже. Но нас поддержало окружение: друзья, церковный батюшка, другие приемные родители. Без этого мы просто бы не справились, я поэтому вообще не осуждаю людей, которые иногда возвращают детей назад в детские дома.

Так бывает, когда человек боится попросить о помощи и озвучить трудности с приемным ребенком.

Приемство как пересадка органа

Вообще, приемное родительство для меня сродни пересадке донорской почки. Организм начинает ломать, и почка не всегда может прижиться, поэтому я нисколько не осуждаю людей, которые возвращают детей обратно.

Но нам удалось справиться. Появление Артема произошло чудесным образом. Это точно воля Божья. Артем действительно был подарочный: здоровый, черные волосы, ярко-синие глаза, по характеру добрый, послушный ребенок. О таком можно только мечтать.

Спустя год меня отпустило, я начала чувствовать себя мамой. Но именно тогда появилась его биологическая мама, которая по-прежнему была ограничена в правах. Начались эмоциональные качели, было непонятно – с кем должен быть ребенок, с кем ему лучше. Мы даже подумали, что им нужно воссоединиться, поскольку мама бросила употреблять наркотики.

Но эти годы оказали на нее разрушительное действие, началось некое метание. Мама просто встречалась с Артемом, не проявляя намерений забрать мальчика к себе.

Бог дал знак

В тот момент я поняла, что мне не хватает пеленок и режущихся зубов. Я подошла к мужу и предложила ему взять в семью второго ребенка, но уже грудничка. Муж, держа в голове историю с адаптацией, не был в восторге от этой идеи.

Я же пошла в опеку и спросила: «Если муж против, могу ли я взять ребенка?» Опека ответила утвердительно. «Вы можете быть единственным опекуном, находясь в браке, но это должен быть только ребенок с инвалидностью», — сказали в опеке.

Я согласилась. В тот момент в базе данных тольяттинских детей с пятой группой здоровья было всего пятеро. Мне показывали грудничков с диагнозами, и я снова начала сомневаться и снова обратилась к Богу: «Господи, ты один раз уже подсказал с Артемом. Подскажи, пожалуйста, сейчас».

И Бог дал знак. Девушка из опеки всех детей назвала по имени и только одного по имени-отчеству: «Есть один ребенок, зовут Константин Николаевич, но он скоро умрет». А моего мужа зовут Николай. Я подумала, что это и есть тот самый знак.

Но девушка отказалась выдавать направление, сославшись на тяжелое состояние ребенка. Я уговорила ее все-таки выдать направление, заодно и уговорила мужа посмотреть ребенка.

Сотрудники детдома совершили «роковую ошибку»

Был сентябрь 2016 года, а уже было очень холодно. Мы зашли в комнату и видим полугодовалого Костю, который выглядел как новорожденный, весил 3 кг.

Костя до прихода в семью. 

Кожа была фиолетового цвета, что было связано с пороком сердца. Ребенок с трудом дышал, почти не шевелился. У малыша было сформировано две трети сердечной мышцы.

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

Мы были в шоке, директор детдома стала нас отговаривать. И отговаривая, сотрудники детдома совершили «роковую ошибку», разрешив мне взять Костю на руки. Никогда прежде я не держала грудного ребенка на руках (в тот момент мне было 29 лет).

Я взяла на руки и увидела его огромные серьезные глаза. То были глаза взрослого человека, не ребенка. Это был взгляд настрадавшегося человека.

Нам не отдавали Костю

За свои полгода мальчик перенес две операции на сердце. Мне дали бумаги на отказ, но я сказала: «Нет, мы подписываем согласие».

Я поняла, почему сотрудники отговаривали. Они увидели внешне хрупкую женщину и подумали, что такая точно не справится. Нас начали проверять, придираться к бумагам, не отдавали Костю.

Читать также — 4 главных вопроса о группах здоровья детей-сирот

Мы обратились к уполномоченному по правам ребенка Самарской области Татьяне Владимировне Козловой, затем в Самарский кардиоцентр за советом, можем ли мы взять ребенка с таким диагнозом.

Заведующий кардиоцентром Сергей Шорохов сказал, что такому ребенку в первую очередь нужна семья, в остальном врачи центра помогут. Мы поняли, что не одни. Мы справимся, и с нами Бог.

Косте требовалось серьезное лечение.

Благодаря содействию уполномоченной, мы забрали Костю и через три дня попали в реанимацию. Проблем было очень много: слабый иммунитет, и, как следствие, уязвимость перед вирусами.

Он мог лежать в горизонтальном положении, в противном случае начинал задыхаться – больное сердце просто не могло протолкнуть кровь в вертикально расположенное тело.

Опять же нас поддержало православное окружение: помогали финансами, советовали врачей. Друзья – Марина и Максим Пестриковы могли прийти, посидеть с ребенком, чтобы я могла приготовить еду, даже сами сделали ремонт в детской комнате.

Впервые в жизни увидела две полоски

Помню, как вместе с Костей я нахожусь в реанимации, и вдруг начинаю себя странно чувствовать. Даже не странно, а скорее непривычно. Внутри себя увидела свет звезд. Это было как раз накануне дня рождения мужа, на праздник Покрова Божьей Матери 14 октября.

Я сказала мужу: «Давай я сделаю тест на беременность. Он: «Нет, нет, не надо. Мы столько лет пробовали, но безрезультатно. Ты опять будешь плакать». Я сказала: «Ты знаешь, интуитивно чувствую, что беременна». Сделала тест. И впервые в жизни увидела две полоски.

Я забеременела, но наслаждаться своим положением времени не было. Нужно было спасать Костю. Он находился между жизнью и смертью.

У Артема ревности не было

Нас консультировал кардиоцентр. Костю прооперировали, он начал идти на поправку, набрал вес. В год пополз, хотя предрекали, что мальчик никогда не пойдет и не заговорит.

Артем, увидев младшего брата – Костю — сразу заплакал и спросил: «Мама, почему он в таком ужасном состоянии?» И тут же сам ответил на свой вопрос: «Конечно. Ведь без родителей плохо…».

Артем сразу принял брата, никакой ревности не было. Он ложился рядом, гладил, давал бутылочку. Несмотря на то, что со временем у него появились брат и сестра, все равно у Артема самый любимый ребенок – это Костя.

Активизировались биологические мамы ребят

Я родила Рому, нашего старшего кровного сына, вместо меня с Костей в больницу стал ложиться муж. Это происходило практически каждый месяц. Слава Богу, окружение продолжало нас поддерживать.

И в это время активизировались биологические мамы обоих мальчиков. У Кости мама вполне благополучная, сама выпускница детского дома. Узнав о диагнозе ребенка, она испугалась и написала отказ. Но спустя год, узнала, что, Костя жив и захотела его у нас забрать.

Мы решили усыновить Артема и Костю, потому что такой шаг защитил бы нас юридически. Мы не могли себе представить жизнь без них.

«Я хочу остаться со своими новыми родителями»

Нас ждали суды, и если мама Кости объявилась всего раз, то мама Артема серьезно осложняла нам жизнь – подала несколько исков в суд,
требовала встреч, пыталась помешать нам прооперировать его (ребенок терял слух).

Судья должна была принять решение с какой из матерей будет жить Артем. Понятно, что преимущества были у биологической мамы, которая регулярно сдавала анализы, доказывая, что она не употребляет, работала.

Мы молились, чтобы Господь устроил все наилучшим образом для Артемки, и вдруг на последнее заседание его биологическая мама не пришла.

Артему тогда было 9 лет, а мнение ребенка закон учитывает только при наступлении 10-летнего возраста. Однако судья пригласила Артема на заседание и спросила его: с кем он хочет жить.

Артем все это время метался. С одной стороны, с мамой он прожил пять с половиной лет, с другой стороны к нам привык.

Ему предстояло сделать очень сложный выбор, и он сказал судье: «Вы знаете, именно эти люди меня лечат, и именно эти люди со мной делают уроки. Именно они целуют и обнимают меня перед сном. Я знаю, что та мама – настоящая, но я также знаю, что она снова меня обманет, как это было много раз. Я хочу остаться со своими новыми родителями».

На заседании сидели сотрудники опеки, люди достаточно закаленные. Так вот они заплакали вместе с нами.

Судья оставила Артема нам. Мы пошли в ЗАГС, поменяли отчество и фамилию. Он стал Николаевичем, как и Костя.

Получилось, что у нас трое погодок

А вскоре выяснилось, что я снова беременна. Через девять месяцев на свет появилась Маша. Получилось, что в семье трое погодок.

Получилось, что у Янковских трое погодок.

Мы приняли решение о переезде в Татарстан, поскольку здесь развиты клубы и сообщества приемных родителей, единомышленников.

Мы сразу присоединились к общественной организации приемных родителей «Мы – вместе!» У них есть психологи, летний лагерь для приемных семей.

Мы познакомились с психологами Центра содействия семейному устройству города Казани. Оказались потрясающие люди.

Как помог фонд «Измени одну жизнь»

Два года назад я узнала о фонде «Измени одну жизнь». Косте исполнилось 5 лет, и я начала чувствовать отторжение, как это было с Артемом в свое время.

Я снова не могла понять, откуда взялось отторжение? Ведь я любила его с первой минуты знакомства.

Приемные родители посоветовали обратиться в фонд «Измени одну жизнь» к чудесному психологу Джессике Франтовой. Я рассказала ей про Костю, но Джессика спросила: «Что произошло с вами в том возрасте, в котором сейчас находится Костя?»

Я заплакала и рассказала историю. Когда мне было 5 лет, мама ушла из дома. Ее не было ровно месяц. Джессика сказала, что дело не в Косте, а в моей детской травме. Приемному родителю тоже нужна помощь.

Джессика провела ряд упражнений, посоветовала книги, порекомендовала специалиста по детским травмам. С этого момента начались чудеса, я перестала раздражаться на Костю и себя почувствовала счастливее, начала работать со своим внутренним ребенком.

Я почувствовала себя счастливой. Отношения с мужем стали лучше. Стало больше сил на общественную работу, я пишу о работе клуба приемных родителей.

Встреча с Джессикой Франтовой качественно сказалась на нашей жизни.

Советы приемным родителям

Приемным родителям я бы посоветовала не закрываться в себе. Все мы – живые люди и испытываем совершенно разные эмоции.

Обязательно нужно обращаться за помощью, не стесняться и не бояться. Очень часто органы опеки выполняют свою контролирующую функцию, но забывают о том, что нужно и поддерживать приемных родителей. Хотелось бы именно от них узнавать о таких чудесных фондах, как «Измени одну жизнь», которые могут оказать помощь приемным родителям.

Тогда и возвратов в детские дома не будет.

Читать также — 5 причин возвратов детей и как этого избежать: советы многодетной приемной мамы

А еще мне хочется сказать, что часто мы хотим что-то дать своим детям, не наполнив себя. Обязательно нужно честно задать вопрос: «Что меня сделает радостнее конкретно сейчас?» И порадовать себя самому.

Стать самому родителем для своего израненного внутреннего ребенка, самому купить себе подарок, самому дать себе выходной.

Только в семье дети могут быть детьми по-настоящему.

И хвалить себя. Однажды наш психолог из Казани Светлана Владимировна Елакова, сказала, что приемные родители – это статусные родители. Родители с особым статусом.

Нужно уважать себя за свое нелегкое служение, хвалить и не давать никому пошатнуть вот эту уверенность в том, что мы спасаем детей.

Потому что только в семье они могут быть детьми по-настоящему.

В детском доме детства нет.

Фото — из семейного архива Янковских.