Приемный папа Сергей Ким: «Если он никому не нужен, пусть будет нужен нам!»

Чаще всего вопрос об усыновлении поднимает женщина. Сергей Ким из Владивостока, воспитывая кровных сына и дочь, не только смог убедить свою супругу взять двоих ребят из детского дома, но и создал общественную организацию Приморье без сирот. О мужской логике в создании приемной семьи Сергей рассказывает в своем блоге и  в интервью корреспонденту фонда «Измени одну жизнь».

«Оказалось, что причин не брать ребенка, у нас нет»

Когда мы взяли первого ребенка, нашим кровным детям — Веронике и Олегу было 5 и 7 лет. За два года до этого я попал на семинар, на котором усыновитель делился своим опытом. Мероприятие произвело на меня глубокое впечатление и заставило по-новому посмотреть на этот вопрос. Как пастор евангельской церкви, я часто посещал детские дома, привозил туда подарки, а тут я внезапно осознал, что помогать детям, оставшимся без родителей, можно, взяв их в семью.

После этого семинара я приехал домой и сказал жене: «Надя, нам нужно взять ребенка». Супруга не была готова к такому радикальному заявлению. «Какого ребенка? Зачем? У нас уже есть дети», — ответила она.

«Нашей главной мотивацией был изменить жизнь ребенка».

Мы обдумывали это шаг два года. Я читал много статей об усыновлении, изучая этот вопрос. Однажды мы решили сесть и окончательно все обсудить, чтобы больше не оставаться в неопределенности.

Я предложил пойти от обратного и проговорить, почему мы не можем взять ребенка. Мы рассмотрели все аспекты нашей жизни, вопросы жилья и доходов, и оказалось, что у причин не брать ребенка, у нас нет.

Мы твердо решились на этот шаг и вскоре взяли нашего первого мальчика. Конечно, у нас были страхи. Самым главным было опасение, что мы не сможем полюбить приемного ребенка, как своего. Я очень сильно люблю своих кровных детей, и на тот момент мой мозг не мог вместить представления о том, что я смогу полюбить чужого так же.

Но мы подумали: ведь люди заводят кошек и собак, которые не способны их обнять или поговорить с ними, а они их любят и даже, бывает, подписывают на них завещание. Так неужели мы не сможем полюбить живое человеческое существо?

Да, мы боялись генов. Но, исследовав вопрос, я понял, что нет генов наркомана или алкоголика, а есть воспитание, с помощью которого можно корректировать человеческое поведение. Если ребенок останется в детском доме, высока вероятность того, что он станет алкоголиком, а если попадет в семью, то у нас есть шанс вырастить из него достойного человека.

Нашей главной мотивацией был изменить жизнь ребенка, дать ему то, чего у него нет, — любовь и заботу.

«Нам стало так стыдно, что мы решили знакомиться»

Когда мы начали искать детей, то я думал, придем в опеку, а нам выведут целую кучу детей на выбор. В реальности же оказалось, что все хотят здоровых маленьких девочек и мальчиков, поэтому таких детей нет, а есть много ребят с особенностями развития, с инвалидностью.

«Когда мы забирали Колю из детского дома, я ощущал боль, так как мы взяли одного, а 120 детей остались там, и вопрос все равно оставался нерешенным».

Нам предложили мальчика, которому был год и десять месяцев, без братьев и сестер, его мама написала отказ. Внешне на фото он не очень мне понравился, но сотрудница опеки сказала: «Вам надо с чего-то начинать, поэтому стоит поехать и познакомиться». И добавила, что у мальчика — расщелина твердого и мягкого неба («волчья пасть»).  Мы с женой опешили, так как не были готовы к такому повороту.

«Не будете знакомиться?» — спросила сотрудница опеки. И тут нам стало так стыдно, что мы решили знакомиться.

…Вышел маленький мальчик, нам дали полчаса, чтобы с ним пообщаться. У нас ничего не екнуло, и мы не ощутили в то же мгновение, что это наш ребенок. Нам сказали, что у нас есть десять дней на размышление. Попрощавшись с Колей, первые 15 минут в машине мы молчали. А потом начали обсуждать, разбираться, почему мы не можем его взять, и снова пошли от обратного.

Стали изучать, как лечится «волчья пасть», и выяснили, что операции по этому диагнозу делают, и в нашем городе в том числе. Есть проблема, что мы ничего не почувствовали по отношению к ребенку. Но когда мы приносили из роддома кровных детей, я тоже ничего не чувствовал поначалу, и все чувства рождались лишь в процессе общения с ними. И мы решили, что привыкнуть и полюбить ребенка постепенно возможно.

Но больше всего нас задели за живое слова сотрудницы опеки, которая рассказала, что за все время в детском доме Колю никто ни разу не смотрел и не брал на него направление, потому что он — инвалид.

«Если он никому не нужен, Надя, давай он будет нужен нам», — сказал я жене. Все десять дней мы ходили с ним на встречи, чтобы подружиться, а Коля капризничал и не хотел с нами дружить. Вот так мы взяли первого ребенка.

«Отказывался есть и бросался тарелками»

Когда Коля оказался у нас дома, сначала он был послушным мальчиком и делал то, что ему говорили. Потом началась адаптация, когда он отказывался есть и бросался тарелками. Расщелина в небе мешала ему питаться, и ему, и нам было сложно. Зато он быстро поладил с детьми, которые его очень хорошо приняли.

Через три месяца мы сделали ему операцию в самой лучше клинике Владивостока. Операция прошла сложно, у Коли открывалось кровотечение, и он два раза был в реанимации.

Супруга Сергея, Надя поддержала мужа в создании большой приемной семьи.

Все это время Надя находилась с ним, и это стало очень важным временем для их сближения.

До этого больше времени с Колей проводил я, так как у меня более гибкий график, чем у моей супруги. Я купал мальчика, приучал к горшку, играл с ним, потому что он лучше шел на руки именно ко мне.

Мы никому не говорили, что берем ребенка до того, как Коля появился у нас. Это, с одной стороны, вызвало волну непонимания, а, с другой стороны, открылось, что многие наши знакомые хотели пойти на этот шаг, но не решались.

Наш пример многих мотивировал, и в моем кругу несколько семей пополнились детьми из системы. Так мы, почти ничего не делая, устроили в семью несколько ребят.

Приморье без сирот

Однако, когда мы забирали Колю из детского дома, я ощущал боль, так как мы взяли одного, а 120 детей остались там, и вопрос все равно оставался нерешенным. Это не давало мне покоя, и в результате я и мои сподвижники создали организацию, которая называется «Приморье без сирот», стали организовывать фотовыставки, давать интервью. Рассказывая о нашей истории, мы привлекали все больше внимания к этой проблеме.

Если говорит о вопросе усыновления в общем, я считаю, что не все должны брать детей, но очень важно, чтобы у каждого человека было правильное к этому отношение.

Ненормально, когда в районной поликлинике врач кричит на вас, просто за то, что вы взяли приемного. Ненормально, если в садике поссорились дети, а во всем, не разобравшись, обвиняют ребенка из детского дома. Ненормально, когда на тебя косо смотрят соседи, подозревая, что ты либо сумасшедший, либо за приемных детей платят много денег.

«Наши дети взяли Руслана за руки и увели в свою комнату»

…Однажды мы увидели в Инстаграме фото восьмилетнего Руслана из другого региона, который остался без семьи. Я стал репостить фото мальчика, сообщать знакомым, но отклика никакого не было. Сами мы тогда усыновлять не планировали, но внезапно поняли, что нужно что-то делать.

Когда мы приехали к Руслану знакомиться, он сказал, что к приемным родителями идти не хочет, так как у него есть мама.

Опека стала настаивать, чтобы мы его не забирали, так как они планировали вернуть его в семью. Мы вернулись во Владивосток ни с чем. Но через несколько месяцев оказалось, что Руслана никто так не забрал. «Если вы готовы к тому, что мама будет вмешиваться в его воспитание, то приезжайте за ним», — сказали нам в опеке.

Мы попросили их поговорить с мальчиком, спросить, помнит ли он нас. Руслан сказал, что да и что он готов к нам переехать, и мы отправились в дорогу.

Дети помогли Руслану быстрее адаптироваться в новой обстановке.

Когда мы вернулись с ним домой, подошли наши дети, взяли Руслана за руки и увели в свою комнату, так что несколько часов мы просто его не видели, пока они с ним играли и знакомились. Я очень благодарен своим детям за то, как они помогли Руслану пройти адаптацию.

«Одним из решающих факторов стала мысль о старости»

Сейчас у нас четверо детей: три мальчика и одна девочка, и все они очень дружны. Коля у нас самый жизнерадостный человек в семье, и тем самым преподносит мне глубокий урок. Это ведь ребенок, от которого с рождения отказалась мама, который два года провел в доме ребенка и никому не был нужен, но не потерял способности радоваться этому миру и всегда улыбаться. А Руслан у нас очень целеустремленный и готов добиваться своих целей.

Когда мы с супругой только шли к приемной семье, одним из решающих факторов стала мысль о старости. Я осознал, что мне будет печально, когда я буду подводить итоги и пойму, что не смог изменить жизнь хотя бы одного ребенка, имея на это возможности.

Если вы задумывались о принятии ребенка, может быть, не стоит откладывать?

Фото — из семейного архива Ким.