Диагноз — это не приговор

Сегодня мы публикуем рассказ мамы, отважившейся взять непростого ребенка с диагнозом ВИЧ-плюс. По этическим соображениям, и, к сожалению, из-за неготовности многих наших сограждан адекватно воспринимать этот диагноз, мы публикуем рассказ без фотографий. 

Меня зовут Татьяна, я живу в городе Сургуте. Я выросла в благополучной  семье, мама работала в администрации, папа — нефтяник, есть старшая сестра. Сколько себя помню, я всегда мечтала, чтобы родители взяли малыша из детского дома. Эта мысль не отпускала меня и во взрослой жизни. Я очень хотела воплотить мечту в реальность, но супруг поначалу не давал согласия.  Он  человек сдержанный и осторожный, работает спасателем.  Муж мой из тех самых мужчин, которых называют настоящими. Такие люди подтверждают что-либо не словами, а поступками. Принимая решение, он твердо знал, что теперь за этого ребёнка он будет до конца своих дней отвечать перед людьми и перед Богом.

На тот момент у нас уже было двое детей. Старшая дочь — ребёнок-индиго,  её умственные способности в значительной степени опережают мышление  своих сверстников, поэтому после 4 класса  она обучалась в Центре для Одарённых Детей Севера и проживала в городе Ханты-Мансийске, где и расположен этот центр. Сынок учился в начальной школе. Идею взять ребенка из детского дома, дети восприняли с восторгом и с нетерпением ожидали пополнения в семье.

 Когда был готов пакет документов, мы попросили, чтобы нам посоветовали ребёнка, которому тяжелее других в условиях детдома. Я спросила: «Может быть есть ребёнок, который  тяжело контактирует со своими сверстниками, или его обижают?» Хотелось помочь именно такому ребёнку,  вырвать его из системы.

Нам показали Лизу, на тот момент ей было 6 лет,  маленький человечек с глазами раненого оленёнка, она уже никому не верила. Когда-то  маленькую Лизу с подружкой приглашала к себе в дом одна женщина. Лиза думала, что женщина возьмет их к себе, но оказалось, ее брали для компании, чтобы второй девочке было не скучно. В итоге подружку забрали, а Лиза оказалась не нужна. В возрасте пяти лет Лиза пыталась убежать из детдома. Физическое состояние девочки было очень тяжёлым, ходила она потихонечку, кровотечения почти не прекращались.

В нашу первую встречу  мы  сидели в отдельном кабинете и малышка показывала нам свои рисунки.  В этот момент в дверь заглянул  ребёнок с ДЦП (Детский Церебральный Паралич). Лиза вскочила  и с криком «Пошёл вон, инвалид!»  вытолкала его из комнаты.

Тогда я поняла, что Бог дарует нам непростого ребёнка.

Первый период адаптации у нас проходил достаточно сложно. Лиза  никогда не считала нужным играть роль хорошего и послушного ребёнка. Мне часто казалось, что она преднамеренно провоцирует и смотрит на реакцию. Она как будто проверяла, достойны ли мы её любви или нет.

Диагнозов было много и я узнала их не сразу.  Полная картина открылась, когда дома я взяла  в руки медицинскую карту, размером с толстый том какой-нибудь умной книги. Самое страшное, конечно же, ВИЧ, к нему куча сопутствующих заболеваний, плюс ко всему — диагнозы  по психиатрии. Врачи рекомендовали нам коррекционную школу, но мы не послушали. Лиза пошла в одну школу с братом. В первую же неделю учебы Елизавета пришла из школы хмурая,  демонстративно порвала передо мной тетрадку и сказала: » Я не хочу больше учиться», после чего спокойно уселась, глядя мне прямо в глаза. Я не знала как реагировать.

Сложных моментов было много, но дети помогали сглаживать острые углы, супруг проявлял понимание, и мы смогли все пережить. Понимая, что вакуум в душе ребёнка необходимо заполнить духовными ценностями,  чем-то добрым и светлым, мы стали рассказывать Лизе о боге, читать детскую Библию, показывали подборку детских христианских мультиков и просто добрые фильмы. Мы учили Лизу молиться, чтобы Бог даровал ей здоровья, исцеления, крепости и сил. Сейчас она  сама  часто молится за других больных детей, учится на отлично, и глядя на её хорошие анализы крови, врачи просто разводят руками. Конечно о полном исцелении мы  не говорим, но Лизу сняли с учёта по вирусному гепатиту С, убрали и некоторые другие диагнозы, сняли инвалидность. Мы стоим на учёте в  СПИД-центре, каждый месяц мы посещаем врача получаем бесплатно нужные препараты. Особенностей в режиме по сути никаких. Да, каждый день необходимо принимать лекарства, но в остальном все как со здоровым ребёнком.

Мы и не считаем ее больной, напротив,  всей семьёй мы усиленно занимаемся спортом, бегаем на лыжах, катаемся на скейте. Буквально на днях, Елизавета будет участвовать в спортивных соревнованиях. Сейчас ей исполнилось 13 лет, она учится в 6 классе и учится практически на одни пятёрки, у нее не одна грамота за победу в спортивных достижениях. 

В школе знают, что Лиза приёмный ребёнок, но особо не помнят про это, — так гармонично вписался ребёнок в нашу семью. К слову сказать, кровные дети голубоглазые и светловолосые, а Лиза очень похожа на меня, и мы с ней единственные в семье тёмненькие,  Елизавета этим страшно гордится. Отношения с кровными детьми более чем хорошие, и они стоят друг за друга горой. Лиза с братом, конечно, могут препираться и воевать, но  в тоже время они как два попугая-неразлучника,  и  если кто из чужих детей попробует одного обидеть, реакция второго последует незамедлительно.

В заключение я хочу сказать следующее тем родителям, которые стоят перед выбором. Перед тем как взять ребёнка — думайте и взвешивайте, насколько вы готовы. Это не  может быть минутный порыв, ведь решение должно стать  судьбоносным. Но не бойтесь множества диагнозов, как я поняла, зачастую их  ставят перестраховываясь.

И ещё хочу сказать: диагноз ВИЧ — вовсе не приговор. Такие детки как никто другой нуждаются в помощи и в человеческом тепле. А также хочу подтвердить что поговорка «Сирота в дом,- счастье в дом» абсолютно правдива.  Оглядываясь назад, точно могу сказать, что хотя поначалу было сложно, мы получили колоссальный опыт в решении самых разных проблем, но если бы я могла что-то изменить, то этот шаг я сделала бы точно! Сейчас Лиза подросла и мы думаем взять ещё одного ребёнка. Возможно, с таким же диагнозом.