«Летающая мама» Алиса Ефремова: «В семье все оказалось не так, как на борту»

Алиса Ефремова – бортпроводник, в небе с 2007 года. Полтора года назад Алиса вместе с мужем Ильей стали замещающей семьей

У супругов появился второй ребенок — годовалый сын Кирилл, а у их кровной дочери Евы — младший брат. Во время сложной адаптации Алиса поняла, что решить конфликты дома с приемным сыном не так просто, как в небе с незнакомыми пассажирами. Началась депрессия. За помощью мама обратилась в фонд «Измени одну жизнь».

Об этом Алиса рассказывает в своем блоге в Инстаграме и в интервью нашему фонду.

Кирилл на первой встрече с будущими родителями в доме ребенка.

Об адаптации

Депрессия случилась у меня ровно через год пребывания Кирилла в семье.

Кирилла мы с мужем Ильей взяли в семью в феврале 2019 года. Киру было 1,3 года, а нашей кровной дочери Еве — 4. Самые первые дни сына с нами были очень волнительными, у меня практически не было сна, я за неделю похудела на 5 кг!

Читать также — 5 шагов к принятию ребенка в семью

Кирилл окончательно просыпался в 4-5 утра, да и спал крайне плохо. Явно прощупывал границы, что можно, что нельзя. Постоянно кричал, шумел, падал.

Трудно передать в нескольких предложениях все эмоции, что я испытывала. В целом, они были положительные, я очень старалась, чтобы всем было комфортно, ценой своих усилий. А так делать нельзя.

Я быстро выдохлась. Но заменить меня было некому, целиком и полностью Кирилл был моей ответственностью, я это понимала. И началась моя адаптация.

Алиса говорит, что поначалу очень старалась быть идеальной мамой приемному сыну.

Самым сложным для меня было признать, что я не идеальная мать, что я не такая добрая, как я думала, не такая терпеливая.

О работе в небе

Моя работа всегда была связана со взаимодействием с большим количеством разных людей. Когда мне было около 20 лет, больше всего я любила деструктивных пассажиров и с удовольствием менялась с коллегами, чтобы взять проблему на себя.

Мне очень нравилось доводить человека до того, когда он сам поймет свою ошибку и искренне извинится. Я экспериментировала, применяла различные тактики, чтобы разрешить конфликт.

Ева и Кирилл — старшая сестра и младший брат.

Ни одной жалобы за много лет на меня не было написано! Конечно, все может случиться.

Но в семье все оказалось не так, как на борту. С Кириллом вдруг все пошло прахом. Когда я разговаривала с психологами, я вроде все верно делала, но ничего не работало!

Ребенок кричал, рыдал, требовал, бился об пол. Я перестала вообще заниматься своей кровной дочкой, она отошла на второй план, на нее не было ни сил, ни времени. Мне хочется плакать, когда я это вспоминаю.

О депрессии

Я не знала такого состояния – депрессия — никогда раньше, поэтому заранее и не смогла отследить. Я вдруг стала очень быстро уставать, постоянно плакать, причем слезы не могла остановить.

Еще меня преследовало чувство страха. Я поняла, какой серьезный шаг совершила, и что могу навредить кровной дочери. Ощутила, что совсем забыла о ней.

Дочка, между тем, каждый день приносила из садика рисунки для меня: везде мама и Ева, всегда в разных местах. Вот, опять слезы наворачиваются, когда я это вспоминаю.

Сейчас я понимаю, что это была адаптация моего организма, и как важно было вовремя обратится к психиатру, не запускать свое состояние!

О консультации психолога фонда «Измени одну жизнь»

Мне очень помогла программа поддержки приемных семей от фонда «Измени одну жизнь»!

Я помню, как назначила встречу с психологом фонда в скайпе. Дети были в садике, и мне казалось, что у меня хорошее настроение!

Алиса заново училась выстраивать отношения с детьми.

Психолог задала мне всего один вопрос: «Что вас беспокоит?» И в ответ я проревела 2,5 часа! Психолог выслушала меня и направила нас с сыном к Ирине Преображенской, профессору кафедры нервных болезней и нейрохирургии Института клинической медицины в Сеченовском университете. Ирина тоже приемная мама.

О выходе из тупика

Вместе с Ириной мы продумали программу для Кирилла и для меня. И через 10 дней у меня появились силы, я перестала плакать. Адаптация организма и психики в целом произошла.

Также я стала уделять время Еве. Например: один день только для сына, другой день только для дочери. Это очень выручает. И каждый ребенок получает маму в «свое пользование».

Папа с Кириллом как мужчины быстро нашли общий язык.

А для себя я вышла на любимую работу, где мне пошли на встречу и сделали приемлемый график.

Кирюша очень ласковый мальчик, любит подойти сзади и обнять, прижаться. Раньше невозможно было его держать на руках, можно сказать, отваливался, как силиконовая кукла, всегда ставил блок рукой к шее.

Работы еще много между нами, но это нормально в любых отношениях.

Иногда самым сложным бывает первый шаг — записаться на консультацию.

После работы с психологом многие понимают, что поговорили вовремя, получили необходимые знания, поддержку, веру в себя и признание собственных возможностей.

Запишитесь и получите  онлайн-консультации психологов фонда «Измени одну жизнь». 

О пути в приемство

С 14 до 16 лет я ухаживала за детьми отказниками в обычной детской поликлинике. Все что я там увидела, шокировало меня на всю жизнь. Я не могла представить, как страдают маленькие, никому не нужные дети.

Мальчик Саша запал мне в душу, но его отправили в ДДИ в другой город, и наши пути разошлись, я плакала по нему 17 лет, не могла рассказывать эту историю спокойно.

Когда родила свою дочь Еву, душевная боль усилилась, я вдруг поняла, что я тоже бросила Сашу. Ведь он наверняка ждал меня на новом месте, в ДДИ, а я так и не пришла.

Читать блог Алисы — на сайте фонда «Измени одну жизнь»

Только благодаря психологу из ШПР я справилась со своей болью, с чувством вины. Ведь, если у каждого малыша будет любящий человек рядом, пусть и не долго, это уже даст старт для развития чувства привязанности. Все знают, что отказ с рождения от малыша — самый травмирующий опыт.

О поисках и отказе

Я была подписана в Инстаграме на много пиар-групп, просматривала детей там. Однажды увидела мальчика фото Марка из Приморского края, он сразу зацепил меня, и это был первый ребенок, который понравился мужу.

Никакой информации я не могла узнать о нем, пока не стала кандидатом в опекуны. Летала в командировку во Владивосток и встречалась с Марком, взяла направление. Описать, что я чувствовала, когда увидела его, невозможно.

Читать также — 4 главных вопроса о группах здоровья детей-сирот

Когда узнала подробности, я поняла, что не потяну этого ребенка с его диагнозами, точнее, для меня там нет ничего страшного, но лечение предполагает частые госпитализации, а у меня дочь, ей всего 4. Пришлось написать отказ, хотя сердце плачет и сейчас, ведь Марк до сих пор в системе.

Но определить свой ресурс — самое важное в приемном родительстве. Так же важно, чтобы те, кто в семье уже есть, перенесли вливание нового члена семьи как можно легче.

И я считаю, что тогда поступила правильно. Хотя, до сих пор сама постоянно проигрываю ситуацию, а что было бы, если я все-таки набралась смелости? Вдруг справилась бы?

О выборе

Кирилла я нашла там же, в Инстаграме. Постоянно проверяла базу детей-сирот. Однажды спросила в пиар-группе про мальчика, в каком городе он находится. Со мной связались и предложили несколько детей из базы.

Это фото Кирилла из базы Алиса увидела в Инстаграме. Мальчику искали родителей.

Кирилл был одним из самых маленьких. Лицо-квадратик. Я подумала, что на мужа похож. И возраст подходящий, так как искала младше дочери, чтобы сохранить иерархию в семье.

По здоровью открылось все не сразу, но проведя с собой психологический анализ, я поняла, что ничего такого, с чем бы нельзя было справиться — нет. Муж так же дал «добро».

Все было решено до того, как я увидела ребенка вживую.

О первой улыбке

Я очень нервничала, врачи мне начали рассказывать о всех ужасных диагнозах Киры, о его поведении. Мне стало очень страшно и в какой-то момент я просто стала слышать «белый шум».

Улыбалась, кивала и отвечала, что все понятно, пойдемте смотреть. Кирилл вышел ко мне совершенно рыжий! Хотя в базе значилось, что блондин, но мне было все равно.

Он улыбнулся своей неподражаемой улыбкой, ко мне не подошел, стоял отстраненно. Я подумала: хороший знак, своих от чужих отличает!

Ничего у меня в душе не екнуло, замечательный парень, никакого УО, которым пугали кандидатов, не было. На имя реагировал. Только начал стоять на ногах, но уже активно двигался по стенке, все изучал, открывал дверцы шкафов.

О принятии

Я сразу почувствовала, что Кирилл мой сын. Особенно остро в тот момент, когда подписывала согласие. Слезы навернулись, когда я позвонила маме и сказала: «У меня теперь есть сын!»

Алиса говорит, что сразу почувствовала — Кирилл ее сын.

Я не могу сказать, что произошло полное принятие. Но я точно помню, что первые полгода выдавливала из себя слова любви. А потом мне стало это легко говорить, я очень скучаю, если улетаю на сутки и чувствую, что люблю.

Но нет той лавины чувств, какую испытывает мама при рождении ребенка. Хотя у нас нет еще и двух лет в семье, чтобы окончательно   говорить о чем-то.

Думаю, что безусловная и самая сильная любовь впереди.

О видеоанкетах

Видеоанкеты, которые создает фонд «Измени одну жизнь» очень нужны, потому что ты видишь ребенка не сквозь диагнозы, а своим личным взглядом, хотя бы первично можешь понять, справишься или нет.

Видишь в ролике, как ребенок двигается, как отвечает, перехватываешь его взгляд. Еще, бывает, заметные повадки, также мимика ребенка может походить на вашу, а это очень важно в принятии.

База видеоанкет: часто задаваемые вопросы

Фото в ФБД обычно ужасного качества и с таких ракурсов, что разглядеть в ребенка не возможно, а многим это необходимо.

О том, почему дети не должны жить в детских домах

Мне кажется это очевидно. Я сама видела все, что переживает ребенок в детской больнице. И это страшно.

Когда малыши лежат в кроватках одни, и к ним подходят строго по часам, чтобы покормить жуткой кислой смесью. И если соска выпала у ребенка изо рта, то никто не поправит, не даст ее снова. Описался младенец и плачет, будет ждать своего времени, позже поменяют.

Дети не имеют ничего своего, никто не обращает на их желания, просьбы. Все по расписанию.

После трех месяцев в семье рыжий Кирилл стал блондином!

Мой Кирилл был с большими проплешинами на голове, очень многие дети лысеют там от стресса. Волосы у него были как мочалка, жесткие, будто жженые.

Через 3 месяца дома — не самые простые для него и нас — уже появился пушок на этих местах, а еще через небольшое время выросли густые, красивые волосы. И Кирилл оказался блондин! Рыжина исчезла.

Фото — из семейного архива Ефремовых.