«Отношение социума к приемным семьям: что происходит, как поддержать приемные семьи». Видеозапись и полный текст вебинара

Ведущие вебинара:

Наталья Карагодина — адвокат, специалист по гражданскому, семейному и уголовному праву. Приемная мама. В АНО Центре «Про-мама» проводит консультации для приемных родителей и семей в кризисе.

Хомуева Екатерина – социальный педагог. Закончила Государственный университет управления по специальности социология. С 2007 года работает в системе профессионального семейного устройства и сопровождения замещающих семей, постинтернатного сопровождения выпускников.

В настоящее время – социальный педагог, куратор АНО «Про-мама», координатор молдавского направления по работе с детьми мигрантами Интеграционного центра «Миграция и закон».

Дает консультации по взаимодействию с медицинскими, образовательными и другими государственными учреждениями, а так же некоммерческими организациями, оказывающими поддержку замещающим семьям, занимается поиском кровных родственников.

Панюшева Татьяна — кандидат психологических наук, детский психолог, психотерапевт.
Образование: кафедра клинической психологии факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова. 
С 2006 года работает в сфере профессионального семейного устройства. 
В настоящее время – психолог–консультант в АНО Центре «Про-мама», БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Проводит тренинги и семинары по вопросам работы детского психолога в системе семейного устройства детей.

Друзья, коллеги, специалисты, приемные семьи, сегодня мы начинаем второй вебинар из цикла вебинаров центра Про-мама и фонда «Измени одну жизнь».

Сегодняшняя тема — отношение социума к приемным семьям, как поддержать эти семьи и какова объективная реальность отношения социума к семьям.

Меня зовут Екатерина Хомуева, я социальный педагог. Мои коллеги — Татьяна, детский психолог, и Наталья Карагодина, адвокат, юрист, специалист по семейному устройству и консультант центра «Про-мама».

КАК НА САМОМ ДЕЛЕ ОКРУЖАЮЩИЕ ОТНОСЯТСЯ К ПРИЕМНЫМ СЕМЬЯМ?

Екатерина Хомуева: Готовясь к сегодняшнему вебинару, я решила провести небольшой опрос, позвонив приемным семьям, которых давно знаю, которые являются, как я считаю, профессионалами в этой сфере, и спросила их мнение — как, по их мнению, к ним относятся окружающие.

Что я получила в ответ: мнение окружающих не всегда положительное. Очень часто люди крутят у виска, говорят, что не понимают, зачем семье столько детей, зачем ввязываться в трудности, зачем брать на себя проблемы, заботы. Одни сторонятся, другие иногда боятся, у некоторых есть какое-то любопытство.

Это обратная связь, которую я получила от приемных семей. Сейчас я попытаюсь вместе со своими коллегами объяснить причины такой ситуации.

Татьяна Панюшева:
Хочется добавить, что, с одной стороны, мы будем говорить о том, чего могут ожидать те, кто только готовится стать приемными родителями. С другой стороны, мы поговорим о тех, кто уже столкнулся с этими проблемами. И конечно, мы скажем не только о причинах, но и о том, что можно с этим сделать. И как самим родителям готовиться, и как специалисты могут учитывать моменты, связанные с социумом при проведении ШПР и при консультировании.

Екатерина Хомуева:
Давайте поговорим немного о причинах — как мы их видим. Первый момент, который мы выделили: непонимание и не очень положительное отношение к приемным семьям может складываться из-за того, что люди не очень хорошо понимают ситуацию, которая сложилась с детьми-сиротами. Есть СМИ, которые транслируют определенную информацию, и эта информация оседает в головах людей. И есть информация о том, что да, существует тема сиротства, но, по сути, мы знаем мало про этих детей. Мы не знаем про их проблемы. Мы знаем, что они где-то живут. Плюс, как мне кажется, на это накладывает отпечаток некая советская модель, когда все считали, что коллективная форма воспитания гораздо лучше воспитания ребенка в семье.

Плюс существуют мифы, связанные с детьми в детдомах, и под влиянием какого-то мифа мы также наделяем реального ребенка какими-то негативными качествами.

Второе, о чем мы можем говорить, это то, что в нашей культуре, в нашем обществе существует не очень хорошее отношение, когда ребенок не свой и не кровный. Когда идет деление на своего и чужого. У нас есть некий принцип приема человека в семью, и вообще появления человека в семье. Принцип кровности и родства.

РОДСТВО НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖНО БЫТЬ КРОВНЫМ. ОПАСНЫЕ МИФЫ

Татьяна Панюшева:
Да, на самом деле это один из самых серьезных мифов, сидящих в подсознании о том, что родство — это только кровное родство. Что интересно, этот миф касается только детей. Потому что если подумать, то семейная пара (то, откуда вообще кровное родство потом берется) — получается обязательно от некровного родства. То есть любая семейная пара это люди, которые просто встретились, и желательно, чтобы по кровному родству они были как можно дальше друг от друга. И эти люди становятся близкими, родными людьми, и в обществе не возникает вопросов. Люди могут многократно разводиться, многократно создавать семью. Никогда не прозвучит, что у вас ненастоящая семья, что первый муж или жена — это настоящий брак, а потом ненастоящее. Такого нет.

Но если же ребенок не дай бог сменил семью, притом важно обратить внимание на то, что он не выбирает — это происходит помимо его воли, так складываются печальные обстоятельства его жизни, это беда, с которой он столкнулся. И вот, у него появляются другие родители и сразу возникает отношение в обществе, что это что-то неестественное, ненастоящее, непонятное — то, к чему относятся с опаской.

Они совершенно забывают о том, что сами вступают в брак, а это некровное родство. Ребенок, вступая в семью, становится в итоге таким же полноправным членом семьи, как и кровные дети. Это важный момент, потому что этот миф сидит в головах очень крепко.

Почему-то эти похожие ситуации мы не соотносим обычно.

Или бабушки-дедушки — так называемая родственная опека, когда ребенок остался в кровной семье, но по разным причинам он воспитывается бабушками-дедушками — к этому относятся более спокойно. Хотя для ребенка это тоже потеря, тоже травма, и в принципе, проблема, с которой сталкиваются психологи и социальные работники. Другой вопрос, что эти проблемы связаны не с ассоциальностью кровных родителей (еще один миф — о генетике), а с тем, что ребенок переживает эту травму, и, конечно, это может проявляться в его поведении.

Когда все мы теряем близких, переживаем горе, мы не всегда ведем себя адекватно ситуации, и это считается нормой, а когда с ребенком случилась такая большая беда и так рано, то почему-то кажется, что он должен быть идеальным пай-ребенком, и если что-то не так, то это генетика. Это такой опасный миф, когда детей программируют — от них ожидают плохого, а сил у них и так мало, потому что им тяжело и у них нет стабильной привязанности, и конечно, они легче подпадают под эти ожидания и легче идут по нехорошему пути. А на самом деле им нужна большая помощь и поддержка.

ВЛИЯНИЕ СМИ НА МНЕНИЕ ОБЩЕСТВА О ПРИЕМНЫХ СЕМЬЯХ

Екатерина Хомуева:
Еще очень часто приемные семьи начинают относить к категории многодетных семей, и к ним тоже есть не совсем позитивное отношение — мол, они получают льготы, пособия на детей, то есть их начинают относить к некой категории социальных иждевенцев, и сейчас это повсеместно. Часто говорят о том, что на детях зарабатывают деньги, хотя если вникнуть в ситуацию, то денег там вообще никаких не заработаешь.

И если люди тем более выполняют это профессионально, то у большинства людей удивление: как можно ребенка воспитывать профессионально и тем более получать за это деньги. При этом я всегда говорю — почему воспитатель, воспитывающий ребенка в детском саду, получает за это деньги, почему учитель в школе получает за работу деньги, а нагрузка на приемного родителя ведь намного больше. Ведь помимо того, что это воспитание, это высокий уровень ответственности.

Этот вопрос определенной корысти муссируется повсеместно.

Еще отдельная тема — СМИ, и тут у меня возникло противоречивое отношение, потому что последние лет 10, что я работаю в сфере семейного устройства, повсеместно говорят о системе социализации, о необходимости вывода детей из сиротских учреждений. Но однако, казалось бы, для этого должен создаваться позитивный образ приемной семьи, вообще родителей, делаться акцент на семейные ценности, и как-то формироваться сознание населения с помощью разных средств массовой информации.

Однако то, что на всех основных каналах ротируется — да, о приемной семье говорят хорошо, говорят о ее ценности, оговаривают какие-то трудности, проблемы, но фиксируются на отрицательном.

Все, что можно видеть хорошее, я скорее видела на каких-то каналах, которые скорее для специалистов.

Тема хорошего идет фоном темы плохого, ее не видно. Насколько это сложно, тоже люди мало понимают, и мало понимают те люди, которые говорят об этом в СМИ, не вникая в эту тему. Такое ощущение, что они прошлись по верхам, что-то собрали, что не особо даже понятно, и все это транслируется обществу, которое тоже как-то пропускает через себя эту информацию, обсуждает, оценивает. И отсюда такое отношение общества.

Татьяна Панюшева:
Влияние СМИ — действительно важная тема. Есть много аспектов: почему у ребенка бывает то или иное поведение, что именно приемной семье трудно, с чем она сталкивается. И действительно бывает поверхностная подача материала. ведь люди, в окружении которых нет приемных семей, не видят, что есть трудного, а что есть хорошего и успешного — а этого тоже много. Кто не сталкивается сам, он видит только картинку СМИ, которая в основном очень неблагоприятная.

Не хватает второй части проблемы — понятно, что в каком-то смысле проблемы легче найти и сложнее делать последовательную работу, когда вы рассказываете о каких-то хороших вариантах, про те пути, которыми эти трудности можно решать. Ведь в принципе тупиковый путь описывать нет смысла, с любой проблемой можно что-то сделать, и многие семьи справляются с очень разными проблемами сами, или с помощью специалистов, задействовав разные ресурсы.

Но есть и хорошие журналистские программы, например, «День Аиста», все снятые передачи, все случаи сейчас можно посмотреть в интернете на их сайте. Они всегда рассказывают про семью, выбирают очень интересные случаи и рассматривают их объективно, описывают ситуацию со всех сторон. Из того, что я видела, эти передачи наиболее близки к реальности. В том числе у них есть хорошие фильмы (порядка 7) для специалистов, для преподавателей ШПР. Фильмы на такие темы: прошлое ребенка, что с этим делать, и про отношение социума, и про формы семейного устройства. Они информационные, и в том числе там всегда есть сюжеты про семьи, которые последовательно разворачиваются.

Т.е. хорошие примеры работ журналистов тоже есть, но их очень мало.
В принципе, такая «ликвидация безграмотности» — это в том числе задача семей и специалистов. Потому что чем больше людей вокруг будут знать о том, как оно на самом деле, тем больше будет ближе к реальности отношение людей. И мтогда ожно будет менять крен в отношении в обществе в сторону человеческого…

ВОЗВРАТЫ ДЕТЕЙ И НЕОБХОДИМОСТЬ СОПРОВОЖДЕНИЯ

Татьяна Панюшева:
Следующая проблема, которую нужно оговорить — возврат детей. Это когда мы берем детей на разную форму устройства, и в подростковом возрасте, когда семья не справляется, ребенка возвращают.
Возвратов детей достаточно много, и приемные семьи в этом часто упрекают.
Но на самом деле, вот здесь, как мне кажется, упрек должен быть не в адрес приемной семьи, а в адрес системы. Система должна предоставлять хорошую систему сопровождения семьи с момента ее подготовки, с момента принятия решения стать приемными родителями, с того момента, как они начинают проходить ШПР, и дальше постепенно, на всех этапах адаптации, особенно первый год жизни в семье. Они могут «вести» все возрастные кризисы, которые понимают специалисты, но иногда не понимают семьи, которые заключены в эту ситуацию. Часто семья не знает, к кому обратиться, и плюс не всегда есть позитивный контакт с органами опеки. И чаще всего сопровождение приемных семей воспринимается как навязывание очередной контролирующей инстанции.

Поэтому если здесь проводить какую-то параллель с Западом, у нас в принципе нет понятия сопровождения как такового, нет нормы сопровождения. 
В целом вопрос сопровождения семьи — системный, и нужно эту систему как-то выстраивать, и, как мне видится, здесь необходимо сотрудничество некоммерческих организаций с государственным сектором, что тоже у нас конечно не очень хорошо простроено. Потому что все интернатные учреждения к сожалению до сих пор все равно остаются закрытыми, туда сложно попасть, даже если ты хочешь помочь.

ДИРЕКТОР ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПРИНЯТЬ ПРИЕМНОГО РЕБЕНКА В ШКОЛУ

Вопрос юристу: Как убедить директора принять в школу двух братьев? Ее аргумент — у нее нет мест.

Наталья Карагодина, юрист:
Если директор говорит, что нет мест, это, конечно, не ответ. Давайте попробуем разобраться в этой ситуации: если на самом деле в школе нет мест, это одно. Если же это просто повод, чтобы не принимать приемных детей, которые появились в семье, то давайте разбираться уже с привлечением государственных органов вплоть до прокуратуры, департамента образования.

Екатерина Хомуева:
Хочется задать встречный вопрос: что говорит директор по поводу количества человек в классе, потому что есть квоты на определенное количество человек в классе.

Наталья Карагодина:
Я совершенно с вами согласна, надо выяснить, что конкретно говорит директор. Кроме того, я хочу напомнить, что у нас существует территориальная привязанность к школе. Если речь идет, как я понимаю, о небольшом городе, то претензии абсурдны, там, конечно, все попроще.

Если же речь идет о каком-то большом городе, то совершенно точно есть приоритет у тех, кто проживает в радиусе полукилометра от школы. Давайте отложим этот вопрос, я готова индивидуально с ним поработать. Думаю, что мы директора введем в рамки определенные. Другое дело, что по моему собственному опыту иногда слишком пафосные школы создают такую обстановку, что не хочется идти туда, даже с хорошо развитым ребенком.

СОПРОВОЖДЕНИЕ СЕМЬИ И МАТЕРИАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА

Наталья Карагодина:
Хотелось бы сказать по правому аспекту сопровождения. Сопровождение — это наиболее проявляющийся в правовом смысле аспект рассматриваемой проблемы, и в сопровождении семьи все не так плохо, во всяком случае, в последнее время.

Появляются нормативные акты, мне, конечно, проще говорить о Москве, поскольку я живу в Москве и занимаюсь московским законодательством. Но это не значит, что в регионах не существует нормативных актов на уровне субъектов Федерации, которые бы эти вопросы регулировали.

То есть вопрос сопровождения семьи на нормативном уровне регулируется.

Другое дело, что первое сопровождение, которое возникает у приемной семьи — это, конечно, материальное сопровождение, выплата пособий. Это немаловажный аспект. К сожалению, я даже в Москве сталкиваюсь с тем, что пособия могут не выплачиваться, приходится бороться. Обычно много обращений приходит в соответствующий департамент, в прокуратуру, и этот вопрос решается.

Я, правда, сталкиваюсь с тем, что некоторые приемные родители вообще не хотят иметь никаких пособий, и вообще не хотят получать никаких алиментов от кровных родителей, лишь бы эти кровные родители не появлялись, не вторгались в жизнь.

Что я могу сказать: если у вас ребенок под опекой, если он в приемной семье или на патронатном воспитании, то требования органов опеки взыскивать алименты с кровных родителей и вообще заниматься этим — обоснованы. Поскольку мы, приемные родители, обязаны защищать интересы детей, в том числе имущественные интересы.

Другое дело, что строить отношения с кровной семьей в этом аспекте не всегда получается. Более того, как только накапливаются алименты, а они чаще накапливаются, чем выплачиваются, то кровная мама (а чаще всего это мама, поскольку папа обычно самоустраняется гораздо раньше) — пытается вернуть свои родительские права, и это аспект неприятный.

Я, как приемная мать, говорю себе так: я обязана защищать интересы ребенка, и все, что мы делаем, мы делаем в интересах детей.

Что касается мер по сопровождению семьи, которые в Москве принимаются, они, на мой взгляд, еще пока сыроваты. Написан уже и закон Москвы, и постановление принято. Приняты уже и формы сопровождения, и даже записаны очень правильные слова о невмешательстве во внутреннюю жизнь семьи, о сохранении автономии воли семьи, но, конечно, приемные родители обоснованно полагают, это все будет как раз по-другому.

В этой ситуации нужно разумно рассчитывать на помощь органов опеки, когда мы выступаем во взаимоотношениях с правоохранительными органами, когда нужно защитить жилищные права, любые другие права ребенка, которые нарушаются государственными органами. С теми же пособиями. И в то же время, когда вам нужна помощь специалистов, на данном этапе я бы все-таки посоветовала обращаться к специалистам. А если психологическая помощь — то есть центры в Москве и местные центры, где оказывается психологическая помощь. То есть психологическая помощь стала вполне доступна.

Еще один аспект, относящийся к данной теме, рассматриваемый нами на прошлом вебинаре — тайна усыновления. Она охраняется законом, требованиями семейного кодекса, уголовным кодексом. Но на мой взгляд, иногда вопросам тайны усыновления уделяется чрезмерно много внимания приемными родителями, когда на самом деле тайна относится скорее к определенного рода взаимоотношениям с окружающими людьми, но никогда не должна быть тайной в семейном кругу.

МОЖНО ЛИ РЕШАТЬ КАКИЕ-ТО ВОПРОСЫ ПО ДОВЕРЕННОСТИ И ДЕЛЕГИРОВАТЬ ВОСПИТАНИЕ ПРИЕМНЫХ ДЕТЕЙ?

Екатерина Хомуева:
У меня есть вопрос по поводу сопровождения: может ли приемная семья делегировать часть своей ответственности за ребенка, например, по нотариальной доверенности, если нужно взыскать алименты, сходить в суд, оформить свидетельство о рождении и тому подобное?

Наталья Карагодина, юрист:
Я попробую сформулировать вопрос более корректно с юридической точки зрения: вопрос о воспитании, родительские обязанности не могут быть делегированы, а вопросы представления интересов могут быть делегированы, безусловно. По доверенности. Я, как адвокат, это часто делаю, т.е. мне выдают доверенность и я защищаю интересы вплоть до судебных инстанций.

Еще один момент, когда детей воспитывают дедушки и бабушки в кровных семьях. В общем и целом я не понимаю, почему в приемной семье какие-то родственники не могут взять на себя не то чтобы постоянно, а время от времени воспитание. То есть ребенок может пожить с дедушкой-бабушкой, к другим родственникам, знакомым, отдохнуть. То есть это не означает, что приемный родитель с правовой точки зрения должен сопровождать ребенка всегда и всюду, конечно нет. Дети могут быть помещены в образовательное учреждение на полный день. Вопрос в том, что есть тонкая грань между осуществлением своей функции заботы и лишением родительской заботы. Но чаще всего приемные родители знают, где она находится.

Как правило, органы опеки требуют, чтобы замещающие родители ставили их в известность относительно местонахождения ребенка, если не дай бог куда-то уехали.

КАК РЕАГИРОВАТЬ НА ВОПРОСЫ ОКРУЖАЮЩИХ О НОВОМ ЧЛЕНЕ СЕМЬИ — ПРИЕМНОМ РЕБЕНКЕ?

Татьяна Панюшева:
Вернемся к психологическим аспектам. Мы сейчас говорили с социальной и правовой сторон о сопровождении и об отношении социума. Теперь поговорим о том, какой момент еще важен с психологической точки зрения и для родителей, и для специалистов, которые осуществляют подготовку родителей.

Очень важно заранее, еще на том этапе, когда родители размышляют о том, что у них в семье появится приемный ребенок, неважно, на какой форме устройства — готовиться не только к тому, как будут реагировать они сами, важно продумать, как и в расширенной семье кто как отнесется. Потому что бывают очень разные, непредсказуемые реакции, которые могут сильно ранить.

Очень важно заранее подумать об этом. Хорошо, если занятия в ШПР проходят в тренинговой форме. Не просто обсуждение, а какие-то ролевые игры. Можно представить важных, значимых людей в семье, подумать, как сообщить им о своем намерении, подумать об их реакции. Чтобы родители были максимально готовы. Понятно, что это невозможно предсказать на 100%, но все равно желательно это получше продумать. Это относится и к близкому окружению: самые близкие друзья, самые близкие родственники.

Очень часто приемные родители, когда берут ребенка, говорят, что начинаются изменения в этой социальной системе. И куда-то деваются друзья, родственники, и очень часто мама остается одна с приемным ребенком. И здесь важно понимать, что нужно обращаться за поддержкой, и я всегда говорю это приемным семьям — пойти в органы опеки. То, чего боятся приемные семьи, потому что встречают иногда какое-то негативное отношение. Важно понимать, что у приемной семьи достаточно много прав, и где-то нужно наверное научиться осознавать себя приемной семьей. И взаимодействовать и с медицинскими и с социальными учреждениями.

Понятно, что и со школой и с медицинскими учреждениями не всегда так просто, но, зная свои права, и понимая, что вы делаете важное дело, можно «идти напрямик».

Второй очень важный аспект. С ожиданием перемен в семье родители забывают о людях «на улице» — о социуме, который начинает молниеносно реагировать на семью. И здесь к положительным реакциям готовиться не надо, пусть это будет приятной неожиданностью. Гораздо интереснее представить что-нибудь неприятное — что может произойти в метро, с соседями на улице. И тут очень важно для родителей заранее обдумать (мы разыгрываем эти ситуации на наших тренингах тоже) — самые страшные ситуации.

Очень важно разобраться, что именно обижает. Потому что посыл обычно такой, что хочется сделать две вещи: защитить себя и ребенка. Естественно, не устраивая лекции каждому прохожему о своих ценностях. Но с одной стороны, хочется их отодвинуть, а с другой, хочется сделать это как-то неагрессивно. И при этом четко и настойчиво. И очень важно, как ребенок это увидит.

Потому что если что-то неожиданное происходит при ребенке, нужно, чтобы он с одной стороны почувствовал, что семья — это сила, которая на его стороне, и его родители и близкие не дадут его в обиду, а с другой стороны, чтобы он не видел примера агрессивного взаимодействия. Поэтому желательно заранее продумать, как реагировать, каких фраз опасаться и т.д.

«МУЖЧИНА, ВЫ ЧТО, НЕ ЗНАЕТЕ, ОТКУДА ДЕТИ БЕРУТСЯ?»

Екатерина Хомуева:
Хочется привести живой пример одной замечательной семейной пары, которые на тренинге представляли себе разговор с соседями. Брать они собирались ребенка не маленького, поэтому понимали, что вопрос восторженного удивления соседей обязательно будет, и там мама придумала для себя ситуацию, и просила проиграть ее следующим образом: они с мужем идут по лестнице с ребенком, и идет сосед. Соседу было поручено задать важный вопрос: Откуда? Из серии «откуда у вас ребенок».

И мама в ответ на этот вопрос очень радостно: «Мужчина, вы что, не знаете, откуда дети берутся?» Т.е. для нее было важно как-то с юмором отреагировать, не ввязываясь в долгий разговор.

И проигрывая для себя эту ситуацию заранее, даже в процессе обучения, родители признаются, что эта тема становится для них менее страшной.

Но нужно отдельно обдумать, что делать, когда ребенок столкнется с социумом один на один, если родителей нет рядом, и ребенку что-то скажут. И вот здесь важна тема с тайной усыновления, которая в первую очередь чревата чем, что ребенок под ударом, если он случайно от кого-то это узнает, это его очень глубоко ранит. Если он узнает не от родителей, а от кого-то постороннего, что он, к примеру, в маленьком возрасте был усыновлен.

ЕСЛИ РЕБЕНКУ ЗАДАЮТ НЕУДОБНЫЕ ВОПРОСЫ, КОГДА РОДИТЕЛЕЙ НЕТ РЯДОМ

Екатерина Хомуева:
Даже если ребенок в курсе и он знает все про себя и у него сформировано положительное отношение к этому — мол, да, так случилось, это часть моей биографии, и эта тема отработана и родителями, и специалистами, все равно он может быть сильно задет.

Потому что мы же формируем у ребенка ощущение, что взрослые — это авторитет, что учитель в школе — авторитет, с ним нужно общаться, отвечать на его вопросы. И конечно, есть риск, что не очень корректный взрослый скажет что-то, и ребенок не сможет ответить. К примеру, могут быть вопросы вроде: «А кто ж твои настоящие папа и мама?» или ему начнут сочувствовать, то есть обесценивать то, что ребенок счастлив в своей приемной семье.

В этом случае родителям нужно думать заранее и с ребенком, когда он в старшем дошкольном возрасте, разыгрывать разные ситуации, чтобы он учился реагировать на неприятные вопросы.

И важно это именно проигрывать, потому что просто инструкцию: «Паше нужно сказать вот это» — ребенок не запомнит, не воспримет, это в его опыт не войдет.

Нужно с ним все проигрывать, меняться ролями — то он себя играет, а вы взрослый, который задает неприятные вопросы, потом наоборот, он взрослый, а вы играете его. Важно проиграть это весело, с шутками, но с другой стороны, он уже попробует как-то отреагировать и сможет себя защитить. По крайней мере, он будет знать, что к вам можно сразу бежать с вопросами, спрашивать, если что-то такое случилось. То есть это еще и вопрос безопасности.

ЛЬГОТЫ И ВЫПЛАТЫ ПРИЕМНЫМ РОДИТЕЛЯМ

Вопросы:

Участник Даниил: Существует ли консолидированная коллекция всех федеральных льгот и бенефитов для принимающих родителей?

Понятно, что региональные и муниципальные программы надо рассматривать отдельно в каждом конкретном городе. Но хотя бы федеральную поддержку хотелось бы увидеть в виде краткой выкладки – чтобы не рыться по разным законам и регламентам.

Интересуюсь потому, что есть идея создать в Пскове сообщество принимающих семей — в этом году их стало появляться необычно много. И многие не знают, например, про компенсации сопровождающим на проезд на санаторно-курортное лечение, про налоговые вычеты и пр. Или узнают слишком поздно, а потом кусают локти.

Участник Марина:
Даниилу о пособиях: федеральные http://adoptlaw.ru/Voprosy-posle-prinyatiya-rebenka/
Некоторые региональные http://www.opekaweb.ru/page.php?id=128

Наталья Карагодина:
Даниил, с федерального уровня все выплаты спускаются на уровень регионов. Поэтому все самые главные выплаты приемные семьи получают на уровне регионов. А что получают на уровне федерального законодательства — это те самые льготы и выплаты, которые получают наши семьи: пособие при рождении ребенка, оплата больничного листа женщинам при рождении ребенка или при усыновлении.

Правда, при действующем законодательстве реально получить декретные — то есть пособие по беременности и родам усыновителю очень сложно. Представьте себе, что судебное дело тянется сколько-то времени, и плюс 30 дней вступает решение об усыновлении. А отпуск этот оплачивается всего 70 дней. Нужно нечеловеческие усилия прилагать, как я считаю.

Затем пособие до полутора лет и пособие от полутора до трех — это, по-моему, уровень регионального законодательства.

Есть еще материнский капитал — это только для усыновителей, не для опекунов и попечителей. Что касается налоговых вычетов, то это уже область налогового законодательства, и там уже общие правила для всех. А что касается пособия, которое выплачивается на проезд, на санаторно-курортное и так далее, то это опять уровень регионального законодательства. Если речь идет о детях здоровых. Конечно, есть пенсии, если ребенок инвалид. Есть также пенсии по потере кормильца, если кормилец умер, или родитель, или оба признаны безвестно отсутствующими в судебном порядке. Усыновленные дети сохраняют назначенные им в момент усыновления пособия полностью, если они не были назначены, то они потом не имеют на них права.

Так что, как видите, я бы хотела вопрос более конкретный. Мне еще пришло в голову, что, наверное, стоит посмотреть сайт usynovite.ru, там выложены различные нормативные акты.

Так я, к сожалению не знаю ни одного ресурса, где бы все досконально описывалось. И вообще не так много льгот, особенно на федеральном уровне. На региональном их будет побольше и поразнообразнее.

По поводу органов опеки — в этом отношении мне приходилось больше иметь дело со случаями, когда органы опеки как раз и отказывают в производстве выплат. Потом надо учитывать, что органы опеки и те органы, что производят выплаты, зачастую относятся к совершенно разным организациям по своей ведомственности и даже в Москве уже второй департамент возглавляет эти органы. До этого был департамент семьи и молодежной политики, теперь департамент соцзащиты.

В каких-то регионах это департамент образования, в каких-то социальной политики.

Если бы это все было в одних руках, то это один разговор, а когда те, кто производит выплаты, это одна организация, а органы опеки — другая, стоит подумать о том, как они взаимодействуют и учитывать этот аспект. И собственно, проявлять инициативу — то, что собственно, я рекомендую всем приемным родителям.

СОПРОВОЖДЕНИЕ ПРИЕМНОЙ СЕМЬИ В ШКОЛЕ ПРИЕМНЫХ РОДИТЕЛЕЙ

Татьяна Панюшева:
И что еще важно по поводу сопровождения — это прозвучит во многих наших вебинарах — важна комплексность процесса. Чтобы все было в одном месте, что здесь они прошли тренинг, и здесь же они видят, что есть разные специалисты, к кому они могут обратиться с вопросом по ребенку, юридическими вопросами.

И к тому же, когда люди обучаются, складывается некая социальная сеть: есть общий интерес, много переживают вместе, потому что, если это тренинг, то он проходит как отдельная жизнь. И это очень объединяет.

Многие продолжают общаться, возникают идеи клубов приемных родителей разных форм устройства, форма устройства здесь неважна.

Возникают идеи решения вопросов, взаимопомощь. Появляются новые друзья. И конечно, если есть центр, в котором вы учитесь, в него можно прийти и потом за помощью. И это легче — не надо о себе заново рассказывать, почему идея пришла в голову и т.д. Часть специалистов вы уже знаете, и вы можете выбрать, кто вам больше понравился. То есть появляются знакомые люди, к которым не страшно обратиться.

И тут вы не услышите фраз, которые до сих пор бывают у психологов, которые не очень ориентируются в психологических особенностях и последствиях травм у приемных детей, например «ой, а зачем вы это сделали, я вообще считаю, что это неправильно — детей в семью брать». То есть полностью обесценивается вся их жизнь и некомпетентный человек говорит свое мнение, которое, собственно, у него никто и не спрашивал. Это неприятная ситуация, и понятно, что гораздо легче прийти туда, где вы спокойно себя чувствуете.

ВОСПИТАНИЕ РЕБЕНКА — ТЯЖЕЛАЯ, НО ВАЖНАЯ РАБОТА, МЕНЯЮЩАЯ НАШЕ ОБЩЕСТВО УЖЕ СЕЙЧАС

Екатерина Хомуева:
Система защиты детства, семейная защита и все процессы, которые происходят с приемной семьей, с формированием института приемной семьи в России — эти этапы проходили многие страны на Западе.

И по факту можно говорить о том, что у нас это на каком-то зачаточном состоянии находится, и отношения с социумом, и представление самих приемных семей о себе, и представления специалистов органов опеки, каких-то других социальных учреждений. Потому что если мы посмотрим на западную литературу, есть замечательная книжка Кэти Гласс «Будь моей мамой». Можно сравнить, как там относятся к приемным семьям, как ценят труд приемной семьи, как отзываются. Всем советую почитать. Это небо и земля. Что я слышу о наших приемных родителях — когда им впрямую говорят, что «это ваши трудности, вы взяли приемного ребенка, вы и решайте их сами».

В книге описывается трудный ребенок после жестокого обращения и насилия в семье, девочка поменяла 5 семей. Насколько я знаю, американское законодательство разрешает максимум 6 перемещений. То есть для ребенка это был последний шанс остаться в этой приемной семье. И автор, приемная мама, как профессиональный родитель наблюдала, взаимодействовала с социальной службой, вела дневники.

И однажды на детской площадке эта девочка на горке как-то задела другого ребенка, может быть, проявила какую-то долю агрессии, и папа этого ребенка сделал замечание патронатному воспитателю. И дальше, через какое-то время, он услышал разговор этой приемной мамы со школьной учительницей, которая говорила о том, что у девочки был прогресс в ее поведении, что снялась определенная доля агрессии. Он подошел и извинился, объяснил, что думал, что вы родная мама, что вы делаете очень важное дело.

То есть у них есть понимание этого вопроса, что это непростой труд, что у этих детей бывают трудности, что это часть жизни. Подошел извинился. То есть это другая повседневная реальность, другое отношение к самой приемной семье, другой уровень сознания. И нужно формировать эту позицию в нашем социуме определенную ответственность к приемным детям и к своему собственному выбору стать приемной семьей. Потому что понятно, что ребенок есть ребенок, если мы берем на себя ответственность по его воспитанию, мы должны это как-то провести, т.е. мы обращаемся к специалистам.

Татьяна Панюшева:
Хочется добавить, что некоторые люди, не вникая в ситуацию, хотят как-то отодвинуть от себя эту тему — и с детьми-сиротами, и с приемными семьями.

Некоторым хочется как-то это отодвинуть, переступить, и пойти дальше — тут нужно помнить, что какие-то темы не всем интересны.

Но зная, сколько детей каждый год оказывается в детских учреждениях, плюс учитывая многократный возврат детей, можно людям, которые не хотят вникать в эту тему, предложить подумать, какой процент детей, попадающих в эту беду, вырастают и становятся частью нашего общества. Если мы хотим, чтобы оно было уважаемым нами самими, нашими детьми и остальными, нужно делать это общество здоровее самостоятельно.

Поэтому не стоит торопиться осуждать кого-то, кто показался странным, а если увидел проблему — подумай, чем ты сам можешь помочь. То есть не пассивно относиться, а принять личную ответственность. Да, мы не все возьмем приемных детей. Потому что это очень тяжелый труд и не все это могут сделать. И нужно с уважением относиться к тем, кто за него берется. Потому что все равно всегда все заранее не продумаешь, и сил, как правило, потребуется больше, чем рассчитывали и предполагали. Но если мы не можем сами на себя это взять, то мы можем как-то помочь. И оздоровлять общество можно только вместе. Это невозможно куда-то задвинуть.

Екатерина Хомуева:
Кроме того, для приемных семей важно формирование некой поддерживающей сетки из тех социальных организаций, с которыми они взаимодействуют, и тех людей, и говоря опять про сопровождение — это важно, чтобы это было определенное постоянство. То есть те же механизмы, что работают для ребенка, также важны и для семьи в целом. Важна системная работа и эмоциональная поддержка семьи. Потому что когда видишь инертность семьи, эмоциональная поддержка дает больше сил для того, чтобы семья начинала сама активно действовать и решать свои проблемы. Именно эмоциональная поддержка является неотъемлемой части сопровождения и важно, чтобы это учитывали специалисты.

КОНТРОЛЬНАЯ И ПОДДЕРЖИВАЮЩАЯ ФУНКЦИИ ОРГАНОВ ОПЕКИ

Наталья Карагодина:
Мне бы хотелось сказать пару слов не как юристу, а как приемной маме. Мы, приемные родители, очень часто стремимся сохранить, по возможности, в тайне и не обсуждать то, что мы приемные родители. Но, к примеру, в школе об этом, естественно, знают, но мы все делаем вид, что это наше личное дело. Я отчетливо осознаю, что школа просто не дает мне возможности это учесть, и помощи в школе мне ждать не от кого. По крайней мере, не упрекают, и то хорошо. При этом я прекрасно понимаю, что опека просит характеристику в школе, то есть они могут на меня как-то воздействовать. Это не очень хорошо, я понимаю.

С другой стороны, на занятиях в ШПР я сталкиваюсь с тем, что родители иногда очень болезненно реагируют на тему контроля воспитания ребенка в семье. Но ведь функции органов опеки состоят и в том, чтобы контролировать воспитание и в кровных семьях, потому что им нужно отследить ребенка, который подвергается насилию. Это часть их государственно обозначенной функции.

То есть с одной стороны, мы хотим помощи, но не получаем ее, а с другой стороны мы пытаемся как-то обеспечить автономию собственной семьи, утверждая, что мы — семья и сами разберемся.

Не знаю, есть ли тут какое-то противоречие и кто в нем виноват, но найти компромисс надо как-то вместе. То есть мы должны быть готовы просить помощь, готовы принять ее, и вообще не бояться ее запрашивать.

Понимая, что бывает субъективное и предубежденное мнение, тем не менее, мы должны понимать, что мы выполняем важную, как и органы опеки, государственную функцию — воспитание детей, воспитание членов общества, в котором сами живем.

РЕБЕНОК В НОВОЙ ШКОЛЕ. СОБЛЮДАТЬ ЛИ ТАЙНУ УСЫНОВЛЕНИЯ?

Вопрос от Даниила:
По поводу школы. Ребенок месяц в семье, 3 недели в школе. Посовещавшись с директором и педагогами, решили не «выпячивать» его сиротство — сообщать про его судьбу постепенно, по мере запросов одноклассников. Правильная ли это стратегия, или лучше выступить на ближайшем родительском собрании и устроить ликбез? Ребенок в 5-м классе.

Татьяна Панюшева:
Вообще, глядя на цифры, первое, что хочется сказать, что в семье месяц, три недели в школе, понятно, что это самый ранний период адаптации.

Для ребенка это, конечно, непростая ситуация, сил от него потребуется сейчас очень много. Понятно, что могут возникнуть трудности в поведении, какие-то реакции, просто потому, что слишком много всего сразу. Надо привыкать семейной обстановке, и сразу к школе.

Обычно мы рекомендуем, по возможности, какое-то время, чтобы ребенок привыкал сначала к семье, а потом добавлять все остальное. Но здесь я бы сказала, что 5 класс это для ребенка — возраст уже вполне взрослый и сознательный. Я не знаю его эмоциональный возраст и его травмы. Но здесь такой момент — не совсем за него здесь могут решать родители. Решать надо вместе с ним. В плане одноклассников — кому он готов сообщать, потому что здесь важно не задеть его чувства.

Немного не хватает подробностей… Но ясно, что очень важно обсуждать это с ним и найти такой баланс — мы же детям стараемся донести, что настоящая семья — это совсем необязательно кровная семья, что приемные дети, они такие же дети, и родители такие же настоящие, и они так же заботятся. И важно убрать это ощущение, с которым они приходят в семью, что они другие, чем-то отличаются, что-то с ними не так. И напомнить, что они нормальны и не виноваты в том, что с ними было. Но если мы будем, с одной стороны, это говорить, а с другой добавлять: «только никому об этом не рассказывай», то, конечно, это будет какое-то двойное послание.

С темой кому и что мы говорим, нужно обходиться аккуратно, конечно, с учетом и своих позиций. Нужно, чтобы ребенок сам мог выбрать, каким друзьям он бы сказал об этом сам. И что важно — если вы поймете, что он захочет шире это как-то сообщать — направо налево, а вам это не очень приятно, то нужно понимать, что это его выбор, что с информацией про себя он может обходиться сам.

Его нужно только обезопасить, обсудив, как рассказывать. Подробная информация о том, что с ним было, может обсуждаться только дома, это личная информация между родственниками и близкими людьми. Нужно подготовить краткую версию, без подробностей, которые не нужно знать окружающим, чтобы ребенок не был травмирован чьей-то реакцией, чтобы он мог про себя рассказать так, как оно есть, но краткую версию. Можно вполне объяснить ребенку, что не все всё поймут, и мы не хотим, чтобы тебя обидели. Для старших детей это особенно важный момент.

Даниил:
С ним обсуждали — он сам не очень хочет рассказывать всему классу, только новым друзьям. Но ведь вопросы все равно неизбежны — друзья приходят в гости, спрашивают про семью. Пока дети знают только, что он переехал из поселка в большой город.

Татьяна Панюшева:
В любом случае, то, как мы будем рассказывать, важно. Необходимо разработать эту краткую версию, без травматических подробностей. Не знаю всей истории, но мы можем в частном порядке с вами связаться и обсудить, что такое эта краткая безболезненная версия. Это нужно всегда продумывать. Если он хочет и готов рассказать друзьям, то в этом ему нужно помочь в любом случае.

К чему можно его готовить: конечно, можно попросить друзей никому не рассказывать, они будут обещать, но если что-то такое всплывет, нужно готовить его к тому, что кто-то может сказать что-то обидное или некорректное. Чтобы реакция была без драк и конфликтов. Продумать, проговорить с ним, что он боялся бы услышать. Чтобы он был морально готов к таким вещам, ведь ребенок уже немаленький. Нужно с ним как-то это все проиграть.

Наталья Карагодина:
Я опять выскажусь не столько в роли юриста, сколько как приемная мама.
Чем меня данный вопрос задел. Ну приходят дети, спрашивают про семью. Ну во-первых, взрослые иногда придают детским вопросам такое значение, которое те им не дают.

Но по нашему вопросу: вот если, не дай Бог, какие-то нелады в семье, развод, смерть близких. Мы же не всем на работе и вообще всем подряд рассказываем, что произошло. Мне кажется, мы не обязаны никому ничего рассказывать. Мы обязаны только то, что считаем нужным. Я говорю об этом как приемная мама. На вопросы и на детские, и на вопросы окружающих мы должны отвечать ровно столько, как я понимаю, сколько считаем нужным.

Нужно безусловно прорабатывать этот вопрос прежде всего с ребенком. И помнить, что в этом отношении мы никому — ни директору школы, ни соседу — ничем не обязаны. В законе нет такой обязанности. Да, мы дали документы, но я считаю, что мы вправе сказать директору школы, что вообще мы не хотели бы обсуждать эту тему, или хотели бы. Это ваш выбор с ребенком.

По поводу вопросов окружающих людей о семье — это вопрос, конечно, больше психологический, может быть, социального подхода. Но мы помним, что семья обладает у нас автономной волей. Мы — семья, и друг для друга мы самые главные близкие люди. Вопрос, как мы друг к другу относимся, мне представляется более важным.

Татьяна Панюшева:
Понятно, что вы сами решаете, как поступить, но, учитывая то, что ребенок уже взрослый и рвется рассказывать новым друзьям, то, конечно, если в вашем ощущении у вас такая же настоящая семья, как любая другая, то это чувство передастся ребенку.

Когда кто-то вдруг некорректно высказывается, можно ответить, что вообще-то в своей семье он счастлив, а подробности он не намерен обсуждать, или «мы говорим об этом только дома». То есть можно придумать разные фразы — четкие и нейтральные. Чтобы не ввязываться в споры, не доказывать что-то людям, которым он не хочет ничего доказывать. Чтобы он мог за себя обстоять.

Да, нужно, чтобы ребенок был соответствующим образом настроен, что он в своем праве, что он не обязан ни перед кем отчитываться и сам выбирает, что кому ответить. Это постепенно, конечно, нарабатывается, не в одном разговоре.

КАК ДОСТОЙНО РЕАГИРОВАТЬ НА АГРЕССИВНЫЕ КОММЕНТАРИИ ОКРУЖАЮЩИХ

Екатерина Хомуева:
Я бы еще добавила кое-что из опыта приемных родителей. На какие-то выпады из школы и опек нужно реагировать, не вступая в споры. Если вам что-то сказали агрессивно, реагировать стоит, может быть, с юмором, шуткой. Вот пример от приемной мамы, о котором она буквально вчера мне рассказывала. Она взяла мальчика, у которого до этого были перемещения, очень травматический опыт жизни, и в принципе, никто не предполагал, что он будет устроен в семью. Сейчас ему почти 17 лет, отличный мальчишка.

А тогда она его привела в школу 8-го вида. Комиссия, директор. Мальчик ковыряется в носу, нервничает. И ей директор в лоб говорит: зачем же вы дебила-то взяли. При ребенке. Это к вопросу о том, как иногда ведут себя специалисты — скажем, специалисты в кавычках. Ребенок в итоге учится в общеобразовательной школе. Мама на тот момент промолчала, но, как она сказала, была бы я тогда более «зубастая», как например, сейчас, я бы сказала «вы посмотрите на наших депутатов, у них та же проблема».

Это вообще относится к вопросу понимания детского поведения, отношения к ребенку. Собственно, почему ребенок не может ковыряться в носу, особенно, если он нервничает при виде очередной школы в своей жизни. И здесь идет речь о непрофессионализме людей, которые работают с детьми и с приемными семьями. Этической, морально-нравственной стороны вопроса не хватает.

Наталья Карагодина:
Я хотела бы добавить пару слов и в правовом аспекте, и как приемная мама.
Я много занимаюсь вопросами семейными — спорами и судебными делами. Вопросами обжалований действий опеки. И могу сказать, что ситуация за последние годы меняется. Какое-то время назад органы опеки привыкли разговаривать с бабушками-опекунами, дедушками. А когда увеличилось число подкованных приемных родителей, «зубастых» и сильных, то и отношение стало меняться.

Еще какое-то время назад я с неохотой сопровождала людей, которые просили меня сходить с ними в органы опеки, потому что те пугались при виде юриста, и начинали вести себя агрессивно, испытывая чувство вины. Сейчас получается более конструктивно налаживать диалог.

Честно говоря, мне лично, как приемному родителю, не очень нравится отделяться по профессиональному признаку приемности. То есть мне не хотелось бы создавать отдельную социальную группу. Это мое личное мнение.

Я нормальная мама, у меня нормальный сын. Как Татьяна нас научила — бывают дети из капусты, а бывают из детского дома, и у него целых две мамы. И хотя родители, когда устраивают детей в школу, у них такое конформистское отношение, особенно на стадии получения заключения о праве быть опекуном или усыновителем, потому что на этой стадии мы зависимы и уязвимы. Но в целях защиты интересов детей и собственных интересов стоит применять довольно обширный правовой аппарат защиты своих прав и интересов. Не бояться этого, не стесняться, и понимать, что мы свои права оцениваем прежде всего сами. Государство занимает выжидательную позицию. На него тоже можно воздействовать.

Татьяна Панюшева:
Спасибо всем слушателям, которые были с нами — родителям, приемным семьям, специалистам или просто заинтересовавшимся этой темой. Понятно, что если кому-то понадобится какая-то индивидуальная помощь специалистов — социальная, психологическая, юридическая, можно обратиться и в наш центр «Про-мама», и в другие центры. Хороших профессиональных центров становится все больше. Как приемных семей, подкованных и сильных, появляется все больше, так и специалистов. Поэтому удачи всем на их пути!

• В избранное 0
• Поделиться

  • Вконтакте 0
  • Одноклассники 0
  • Telegram
  • Скопировать ссылку

• • Вконтакте 0
  • Одноклассники 0
  • Telegram
  • Скопировать ссылку