Политика «двойных стандартов» органов опеки

Часть 36. Политика «двойных стандартов» органов опеки

Читать весь блог Елены Игнатовской

В апреле 2021 года в моей семье появилась новая девочка, очень неожиданно, буквально за один день: сегодня предложили, сегодня же и поехали домой уже с новым ребенком.

Оказывается, и так бывает, когда у семьи есть официальный статус «приемная».

Вся наша с Настей история изначально очень странная и необычная. Мы не искали ребенка, более того, не собирались принимать кого-то еще в семью, вот совсем не собирались.

Адаптация с Юлей для меня была (и еще продолжает оставаться на самом деле) кромешным адом, который стал прививкой от «новых» детей, особенно девочек.

Если в мою голову и закрадывались мысли о том, что мы когда-нибудь еще сможем принять детей, то я для себя четко решила, что возьмем только мальчика, никаких больше девочек, мне с ними тяжело, им со мной трудно, принимаю я их сложно, «мальчиковая» я мама, одним словом. Не нежная, не мимишная, не воспитывающая девочек принцессами, слишком строгая для них, мне кажется.

Сама такая, саму так воспитывали, никогда не нянчились, не особо жалели, я росла сильной, выносливой, ничего не боящейся и стремящейся ни в чем не уступать мальчишкам, девочкой.

«Упала, ударилась, терпи! Не реви! Не показывай свою слабость никому!», «Нечего собой любоваться, с красоты воду не пить, поступками гордись!», — вот такие наставления я слышала чаще всего.

Теперь я думаю, что это не есть хорошо, но уже не изменишь, все так, как есть. Наверное, благодаря такому воспитанию я и стала эдаким «танком» по жизни, который пробьет любую стену, но цели своей добьется. В общем, с мальчиками мне проще.

Но это было лирическое отступление, суть в том, что в опеку попал ребенок. Девушка, 15 лет от роду.

Приемная семья, в которую планировали определить Настю с младшими братьями, от девочки-подростка с кучей проблем сразу же отказалась, и в опеке очень быстро и оперативно детей разделили.

Но куда ее устроить никак не могли найти: приют переполнен, семьи все от нее отказываются. А тут я, мне же мало своих забот и проблем.

Увидела Настю, сидящую на стульчике, испуганную, и в то же время пытающуюся казаться уверенной в себе, с выкрашенными в отвратительный черный цвет волосами, с одним небольшим рюкзачком, в котором уместилось все ее имущество.

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

Вокруг куча взрослых, которым, по сути, нет никакого дела до чувств этого ребенка, у них прокурорская проверка, и им нужно срочно куда-то девочку поместить.

Я посмотрела на нее и представила, что она сейчас чувствует, подумала, как вся эта ситуация, наверное, унизительна для ребенка такого возраста. Сразу же написала согласие на временное пребывание девочки в нашей семье, и мы поехали домой.

По дороге Насте стало плохо, купили валерьянку, она заплакала. Представляю, что творилось в ее душе.

Еще утром она жила дома с мамой, которая уже была ограничена в родительских правах, а теперь ее везут непонятно куда и неясно кто. Помнится, мне предлагали судиться с органами опеки, когда «навязывали» Юлю и Настю, сестер Андрюши. Громкие слова, о том, что семью ни в коем случае нельзя разделять, тогда звучали постоянно.

Хотя младшие дети не помнили старших, Андрей своих сестер вообще никогда не видел. А наша новенькая Настя жила с младшими братьями, воспитывала их, любила, в общем, они были одной семьей.

Несмотря на такие «незначительные» нюансы, их разделили, никого не спрашивая ни о чем, политика двойных стандартов в чистом виде. Припекло-можно, ну, а вообще-то, конечно, нельзя, ни в коем случае, разделять детей из одной семьи!

Опять я начинаю писать на эмоциях, простите, если слишком ушла в свои переживания.