«Мы помчались за дочерью с Черного моря на Белое»

Рита Барабанщикова и ее супруг стали приемными родителями 12-летней девочки. О том, что именно она – их дочь, а также о том, как происходило принятие друг друга в семье, как сейчас идет адаптация, что удалось прожить всем вместе за два года – в рассказе приемной мамы

В семье/За два года до этого — в учреждении.

Как начался наш путь к дочери

Мы живем в Геленджике. Наш первый поход в опеку случился в 2014 году. Соседка работала в опеке и знала историю нашей семьи. Знала о том, что у нас своих жизнеспособных детей не может быть, и у нас только один путь — к приемному родительству.

В опеке нам рассказали, какие документы нужны, а еще о том, что сейчас в нашем городе открыли Школу приемных родителей, это бессрочное свидетельство, и мы прошли этот курс.

Читать также — 5 шагов к принятию ребенка в семью

Потом решили улучшить свои жилищные условия, и затянулось все на очень долгое время. Так что разрешение на усыновление появилось только в сентябре 2022 года. Поверьте, это было очень взвешенное решение нашей маленькой семьи.

Так как ШПР мы проходили давно, мне, конечно, хотелось больше знаний о приемном родительстве. Я много времени проводила в поисках любой информации: о детях, о том, почему от них отказываются, почему не получается контакта с ними, какие ребята живут в учреждениях. Мы для себя решили, что примем ребенка старше семи лет, значит, он будет все помнить, нам надо было понять, как поступать с этими воспоминаниями.

На все свои вопросы я нашла ответы, пройдя бесплатный онлайн-курс «Тест-драйв приемного родительства» фонда «Измени одну жизнь». Там же я узнала очень много всего, о чем даже не догадывалась.

Мне понравился формат общения: можно задавать вопросы психологам в эфире, и их тут же разбирают, кто-то из кандидатов или приемных родителей делится своим опытом.

Мне пригодилось абсолютно все, бонусом были ссылки на фильмы и книги. Я буквально впитала и разложила по полочкам всю полученную информацию.

Это действительно очень крутой курс.

Я поняла, что именно она наш ребенок

Муж настоял на том, что мы примем в семью только девочку (он мечтал и о кровной дочери, и когда на УЗИ нам сказали, что мальчик будет, он немного расстроился).

И вот мы начали смотреть анкеты, звонить региональным операторам. Но все как-то мимо…

Узнали, что Федеральная база данных обновляется по четвергам. И вот, в третий четверг февраля 2023 года появляется анкета нашей девочки. До сих пор не знаю, как я поняла, что именно она наш ребенок… Так мы и помчались за своей девочкой с Черного моря на Белое.

Я не буду называть ее имя. Пусть оно останется тайной)

Да, кстати, мне на момент знакомства с дочерью было 43 года, мужу 48 лет, и за плечами у нас было больше 20 лет брака.

На первой встрече мы перестали дышать

У нас была всего одна встреча. Мы смогли познакомиться с дочерью только на третий день пребывания в регионе, где она жила. В ожидании знакомства с ней мы покупали в магазинах самые вкусные конфеты (где-то прочитала, что их делят на всех детей в учреждении). Купили много.

В тот день директор была первый день в отпуске, и.о. директора немного замешкалась, уточняя информацию. Нас пригласили в помещение, где проводят дополнительные занятия с детьми.

Сначала мы рассказали о себе, о своем городе, о семье. Потом нам рассказали все про диагнозы нашей будущей дочери.

Затем о ней стала рассказывать социальный педагог. Сказала, что она второй раз в детском доме, сейчас вышли на лишение прав ее кровной матери, что девочку никто не навещает. Была одна посылка от тети. И все.

Все ответы на наши вопросы мы получили. Вот такие:

— Наша дочь учится в 5 классе обычной средней школы, на второй год не оставалась. Уже хорошо.
— Она уже второй раз за два года в детском доме, никто не объявился из родственников, никто не заявил, что хочет забрать девочку в свою семью.

Это все, что нас тогда интересовало.

Позвали нашу дочь. Как недавно нам рассказала социальный педагог, ей показалось тогда, что мы перестали дышать… Она зашла, и мы в одно дыхание вдохнули воздуха.

Рита с мужем стали родителями, а у их дочери появились мама и папа.

Нас с ней познакомила социальный педагог. Мы рассказали о себе, о своем доме. Расспросили у будущей дочери, мечтает ли она кем-то стать.

Дочь сидела как пружинка, наблюдала за нами. И расслабилась, когда узнала, что у нас дома есть кошка. Вручили дочке красивую ручку, получили вежливое «спасибо». Через двадцать минут муж спросил, не согласится ли она поехать в нашу семью в наш город, что это очень далеко, что у нас тепло, нет таких морозов. И дочь согласилась. Мы перешли к звонку регоператору, к написанию согласия жить в нашей семье.

Тут наша девочка подошла к нам очень близко, я смогла определить ее рост и примерный размер одежды. И самое главное, у меня получилось вдохнуть запах ее волос (я буквально понюхала ребенка). И этот запах оказался нашим, домашним.

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

У поезда я спросила ее: «Пошли?»

Я приехала забирать дочь одна, муж остался дома. Очень благодарна социальному педагогу, она нам организовала встречу в воскресенье.

Дочь меня ждала, с другой стороны, ей было очень страшно. Но, увидев меня, а я специально присела, чтобы быть на одном уровне с дочерью. Случились и обнимашки, и крепкие объятия.

Нам предстояло еще двое суток ехать в поезде. Дочь только перед посадкой в поезд немного тормознула в неуверенности. Я опять присела, чтобы видеть ее глаза, и сказала такую фразу: «Ну ты же для себя, наверное, что-то решила?.. Пошли?»

И дочка с уверенностью двинулась дальше. Она у нас очень отважная девочка.

Как мы приняли друг друга

Приняли мы дочь сразу, а вот дочь к нам присматривалась и проверяла. Самым сложным в первые месяцы было питание. Наша дочь не воспринимала домашнюю пищу, в ее понятии — это что-то несъедобное. Категорически отказывалось есть то, что мы готовим дома. По этому поводу даже пошли к психологу — проверяться на фобии. Не нашли фобий. Психолог дала нам несколько рекомендаций.

Только спустя четыре месяца после приезда домой Рите удалось получить первую живую эмоцию от дочки.

А еще дочь со всем соглашалась. Это ее «ладно» меня заставляло задуматься, как же ребенка растормошить? Я поняла, что она как струна или пружинка — очень натянута.

Пошли на прием к остеопату расслаблять мышцы. Результат был, но этого мне было мало. Следующий этапом был бассейн, там случилось много физического контакта.

Через два месяца наш папа, а мы для дочери уже стали папой и мамой, уехал в командировку на четыре месяца.

Дочь так и оставалась отчужденной, я не наблюдала у нее ни одной настоящей эмоции. Дальше пошли аттракционы, но и они были мимо. И только через четыре месяца мне удалось получить первую живую эмоцию от дочки. И от этой эмоции, можно сказать, и пошла адаптация.

Проверки границ

Было много всего, дочь у нас с характером, в ней есть и упертость, и дотошность. Я проходила каждодневные проверки границ дозволенного.

Читать также — Адаптация родителя VS адаптация ребенка — что страшнее?

Еще каждый день разбирались с привычкой врать. Слава Богу, воровать дочери не понравилось. Она о своем воровстве рассказала мне, мы проговорили о тех чувствах, которые ее потом преследовали, и пришли к тому, что лучше озвучить нам, что она хочет, и мы постараемся купить или найти что-то похожее, но воровать не стоит.

Еще было четыре дня сидения в своей комнате из-за ссоры с враньем. Она мне предложила привыкнуть к ее вранью, а я не согласилась. Ну из холодильника исчезали продукты, поэтому я выжидала спокойно извинений. После примирения мы вместе пошли к нашему клиническому психологу. Там же на приеме разбирали наше поведение, кстати, этот формат дочери понравился. Потом она ходила сама к психологу несколько раз.

Я понимала, что происходило с нашей дочерью, но вот выдернуть ее из этого состояния было очень сложно.

Как прожить боль

Кто-то из приемных родителей высказался, что ребенок не бережет свое тело. Наша дочь -такая же. Сейчас у нее нет таких эмоций, которые принесли бы боль, и чтобы она хотела их как-то заменить на физическую боль.

Надеюсь, что все же она научилась справляться по-другому с эмоциональной болью. Наша дочь прокричала свою боль. Как-то пришла ко мне и сказала, что очень хочет все крушить и разбивать. Но ей не хотелось портить что-либо в нашем уютном домике. Она взяла мухобойку и начала лупить по батарее.

А я при этом была наблюдателем. Стояла и смотрела, как из дочери выходят травмы, полученные при проживании с биородителями. Я была сторонним наблюдателем, но была рядом, готовая в любой момент обнять и помочь выйти из ее болезненного состояния.

Хочу сказать, что таких «акций» было очень много, я чувствовала их приближение, иногда даже провоцировала на это. Дело в том, что началась школа, и мне нужно было ее эмоциональные всплески переносить на выходные, т.к. ее состояние блокировало мозг для запоминания школьной программы. Конечно, это было только начало. Но наша дочь доверила нам свою боль, мы ее поняли и помогли с ней справиться.

Адаптация у нас еще не закончилась, она и через два года есть. Но нет ежедневной проверки границ, нет вранья. Мы обоюдно чувствуем эмоциональное состояние друг друга.

…Приехал муж из командировки и увидел колоссальную разницу в дочери. Появились жесты, выпрямилась спина, улучшилось поведение. Имелись рамки дозволенного, и тут нам нужно было не разбаловать дочь, не стать «хорошим родителем» и «плохим родителем».

У нас начались ссоры. И мы опять уже с мужем пошли к нашему психологу. За два часа разобрали кучу всего, что сами разгребали бы месяцами. Психолог, конечно, дает только рекомендации, а ты уже сам задумываешься, как дальше поступать.

В общем, мы выстроили общую стратегию воспитания. Разделили обязанности. Конечно, к папе легче подлизаться. Мама более жесткая, но справедливая.

Чему учит нас дочь

Папу она учит выполнять обещания. Он у нас не врун, к своей работе относится очень серьезно. Но иногда он мог в шутку что-то пообещать, с дочерью этот фокус не проходит.

Дочка учит родителей радоваться каждому новому дню.

Меня дочь учит, можно сказать, всему: пользоваться телефоном, разбираться в творчестве корейских певцов и знать их поименно, пробовать приготовить блюда по рецептам из интернета. Перекладывание своих обязанностей на других (дочь растет, и обязанностей по дому у нее прибавляется).

А еще меня дочь научила радоваться тому, что у нас есть этот день, и в нем много всего надо сделать.

Сложности подросткового возраста

Дочери исполнилось 14 лет, и она превратилась в сформировавшуюся девушку. К сожалению, ее осведомленность о половых отношениях случилась гораздо раньше, чем она приехала к нам.

— Я слишком рана узнала об отношениях между мужчиной и женщиной, мне эта информация была не нужна, она мне мешала, — так недавно сказала мне дочь.

Мы (да, именно мы, я и дочь) прошли первую любовь. Я считаю очень даже достойно, без потерь. Остался только опыт и немного разочарования. Дочь сама прекратила общение с парнем, она не позволила себе унижать. Тут я поняла, что дочь отзеркалила меня. Я ей так же не позволяла обращаться с собой.

У меня спрашивали, что мы запрещаем дочери? Да в принципе, ничего не запрещаем, хочется татуировки – пожалуйста, хна для рисования на теле всех цветов в твоем распоряжении. Проколоть нос — клипсы для носа валяются везде, папа, конечно, возмущался, что при нем «носила эту дрянь». Но без папы в город выходила. Пережили и боевой раскрас лица. Зашли и купили все, что ей хотелось для этого (зато время проводила не в телефоне).

Дочь на меня иногда ворчит, она готовиться к отпору с моей стороны на ее очередную хотелку, а я соглашаюсь, но с условием, которое в прицепе приемлемо. Да, границы дозволенного мы продолжаем держать! Если нельзя, то нельзя всегда, а не только сегодня.

Я понимаю, что мы только в самом начале переходного возраста. Пока так справляемся.

Мы очень много разговариваем, дочь просит привести примеры, какой была та или иная ситуация у кого-то из нас, что произошло потом. Я иногда подсовываю ей рассказики из жизни знакомых, мне нравится ее рассуждения, как бы она поступила в данной ситуации? Дочь только два года с нами, и я очень надеюсь, что у нас есть еще четыре года школы, чтобы дать ей возможность побольше побыть ребенком.

То, что она пойдет в 10 и 11 классы, это не обсуждается, в школе она общается именно с теми, кто решил поступать в вуз. И разговоры там идут о будущем, а не о том, что можно получить здесь и сейчас.

У нашей дочери пропал интерес общения с подругами из прошлой жизни. Она иногда следит за их сторисами, радуется их успехам, но поняла, что они ей завидуют, поэтому пытается фильтровать их комментарии и советы. Если в чем-то сомневается, то идет ко мне разбираться в ситуации.

Советы для тех, кто хочет принять ребенка в семью

Во-первых, подумайте, сколько вам будет лет, когда ваш подопечный закончит школу, а, может, и институт. Вы ему будете нужны и в этом возрасте.

Во-вторых. Принять ребенка в семью, тем более, подростка — это примерно то же самое, как выйти замуж или жениться.

Вот если ваша семья согласна «вступить в брак» с подростком… В печали и радости, в богатстве и бедности, то вероятность хорошего исхода будет большой. В разводе всегда виноваты обе стороны, но в этом случае у взрослого больше возможностей донести до подростка все хорошее, что есть в жизни семьи.

И — да, начните с себя, подумайте, как вы ведете себя по отношению к ребенку, он же зеркалит именно вас!

А еще, когда взрослые сходятся с противоположным полом, они не отрезают прошлые отношения и родственников второй половинки. Вот и с подростком научитесь жить с рассказами о их родственниках и о прошлой жизни. Будьте готовы к тому, что этот малыш пережил гораздо больше, чем вы за всю жизнь.

И в-третьих, продумайте, кто сможет быть у вас на подхвате. Мне очень помогала наша группа в соцсети, когда я проходила онлайн-курс «Тест-драйв приемного родительства».

Фото — из семейного архива Барабанщиковых.

Дизайн — Наталья Лунькова.