Галия и Алексей Бубновы: История большой приемной семьи с солнечными детьми

Галия и Алексей Бубновы воспитывают трех кровных детей и десять приемных, в том числе двух девочек с синдромом Дауна. Как живет большая семья, как справляется с трудностями, читайте в материале фонда «Измени одну жизнь». 

Все фото из архива семьи

С чего все началось

С 2008 года я занималась сопровождением замещающих семей. Затем работала в столичном 19-м детском доме, где вела клуб приемных родителей. Вращаясь в этом кругу, буквально заражаешься идеей усыновления. Хотя мой муж Алексей изначально был против. Он рассуждал примерно так: если кровный ребенок оступится и упадет — сердце заболит, а если приемный, то я его пожалею, но в душе ничего не екнет. А это неправильно и несправедливо. Но со временем он поменял мнение.

Муж несколько раз приезжал на заседания клуба приемных родителей, который я вела. Он познакомился с другими приемными родителями и сказал, что и нам стоит задуматься о принятии детей в семью.

Кстати, на примере моего мужа другие мужья также согласились взять детей на воспитание. Очень важно приезжать в гости к замещающим семьям и наблюдать, как складываются отношения с кровными детьми, приемными, как обустраивают квартиру и прочее, потому что ситуацию сразу видишь изнутри.

Вскоре мы взяли в семью двоих детей. Мы решили, что будем брать братьев и сестер. Почему именно их? По достижении совершеннолетия и выхода из замещающей семьи они уже – семья. Совместное проживание позволит сохранить им семейные узы. Сначала мы взяли двух сестер, затем Таню и вскоре забрали ее двоюродную сестру. Потом у нас появилась малютка Ядгора. На тот момент ей было всего шесть недель. От нее отказалась мать. Потом мы взяли Антона и его сестру Алину.

Спустя какое-то время мы начали задумываться о том, чтобы взять на воспитание детей с умственной отсталостью. Хотя раньше для нас с мужем это было табу. Опять-таки повлияло общение с семьями, которые воспитывали таких приемных ребят.

Мы с мужем решили основательно подготовиться к приему ребенка: читали литературу, общались со специалистами. Самое интересное, что мы постоянно колебались: то были готовы взять ребенка, то не были. Стали ездить в детский дом, где проживают ребята с особенностями развития.

Читайте также: Как солнечный Артем поселился в семье Бароновых

И там наше представление о людях с синдромом Дауна кардинально поменялось. Что меня отпугивало прежде? Они были для меня незнакомым миром. В итоге мы общались с детьми, с семьями, где воспитывают солнечных детей, говорили со специалистами и решили взять к себе девочку четырех лет. От нее отказались родители. Что удивительно, родители достаточно обеспеченные и здоровые.

Проблемы с адаптацией

Воспитывая кровных детей, мы уяснили для себя одну истину: каждый ребенок индивидуален и что помогает в воспитании одного ребенка, совершенно не работает в отношении другого. Поэтому мы даем возможность детям быть разными.

Когда мы взяли к себе Антона и Алину, то у Антона на фоне отмены лекарств появились особые поведенческие реакции. Он говорил, что игрушки оживают и пугают его, он не мог оставаться один в комнате, начинал все раскидывать и кричать. Мы с мужем были в непростом эмоциональном состоянии, поскольку не знали, что с этим делать. Как избавить ребенка от этого, и вообще понять, что с ним происходит? Потом решили обратиться к специалисту, и он помог выйти Антону из этого состояния.

Когда мы только взяли в семью Антона, то все шло нормально. Поэтому никто не может предугадать, когда возникнет проблема в адаптации. Каждый новый ребенок — новый опыт. Когда нас спрашивают: не страшно ли брать нового ребенка, мы отвечаем (в шутку, конечно же) что каждый раз все страшнее и страшнее.

Как мы решили эти проблемы

Родительское сообщество в последнее время стало «психологизированным». Ребенок что-то сделал — родитель сразу же пытается искать объяснение сему с точки зрения академической психологии. Хотя ребенок мог просто сделать и все. Без какой-либо подоплеки. Вспомните свои ощущения, когда вы пришли в новый класс или в новый коллектив. Надо вспомнить те свои ощущения и понять, что ребенок переживает практически то же самое. Надо позволить ему иметь чувства и выражать их. Тем более любой ребенок из системы ребенок имеет травмы.

Второй момент, в непонятных ситуациях обращайтесь к специалистам: психологам, педагогам и профильным врачам, идите к опытным приемным родителям. Это помогает преодолеть трудности.

Третий момент, очень немаловажный — помощь кровных детей в адаптации приемных. Легче передавать какие-то знания, информацию на уровне «ребенок-ребенок». Ведь человек, приходя на новую работу, идет за бытовым советом к коллегам, а не к начальнику. Вы же не придете к директору и не спросите: могу ли я каждый час ходить курить? Логичнее всего спросить кого-то из вашего отдела. Так же и здесь. Многое объясняли не мы, а кровные дети. Это воспринималось приемными детьми не как директива, а как данность, что очень помогло в адаптации. Важно, чтобы возрастная разница между кровными детьми и приемными была не меньше двух лет. Кровные должны быть постарше. В этом случае не нарушается невидимая иерархия. Плюс старшие всегда могут подсказать, поуправлять на детском уровне.

Так же важно родителям разрешить иметь и свои чувства в процессе адаптации. Ребенок, входя в семью, нарушает ее систему, что может привести к стрессу родителей. Обществом навязано что, мол, родители не имеют право на отрицательные и негативные чувства. Но пряча от себя свои чувства родители только усугубляют ситуацию. Признание, как известно, считается первым шагом к решению проблемы.

Беззвучный плач

Когда мы взяли Софью, то поняли, что она не говорит, то есть вообще не умеет использовать речь. Она даже плакала беззвучно. Никогда не думала бы что беззвучный плач ребенка может выглядеть так страшно. В итоге мы вместе дефектологом учили ее пользоваться голосовым связками. Мы орали, рычали, ставили звуки. В октябре ребенок был полностью немой, сейчас (лето следующего года) мы произносим «мама», «папа», «да», «дай», «на». Дефектолог, в свою очередь, нам сказала, что с появлением звука «ла» у ребенка начнет развиваться речь. Софья в силу легкой степени умственной отсталости все объясняет жестами, мимикой. Но если бы она с рождения жила в семье, то давно бы уже говорила …

Смотрите также: Пять полезных фильмов для приемных родителей

У второй девочки, Вероники звуки есть, но речи активной, скорее всего, не будет. Но поскольку девочка живет в говорящей среде, она уже стала произносить отдельные звуки. У нее появился нормальный смех, изменилась мимика. Дети из системы часто не умеют пользоваться мимикой, просто копирую мимику других людей, и получаются гримасы. У Вероники же появилась своя естественная улыбка. У нее есть чувство юмора, она может посмеяться сама, а не только вместе со окружающими. Это хороший показатель умственного развития. Для нас это успех.

Не все складывается однозначно успешно. Пока нам, к примеру, сложно нормализовать питание. Учили правильно пережевывать, не глотать большими кусками и пережевывать. Берешь кусочек, даешь ребенку и считаешь вслух «раз-два-три-четыре» и так далее. Объясняешь ребенку, что пища таким способом лучше усваивается.

Что касается медицинского ухода, то много времени занимает сбор бумаг. В документах одно, а на деле оказывается, что много чего скрыто. Мне, например, не сказали что у одной из девочек энурез и органические нарушения центральной нервной системы. А в медицинском заключении из приюта написали ей первую группу здоровья.

В сентябре обе девочки пойдут в детский сад. Это обычный детский сад, и дети будут находиться в обычной группе. Вопрос с посещением садика не столько в умственной отсталости или синдроме Дауна. У детей, как здоровых, так и с заболеваниями, могут быть поведенческие нарушения. К счастью, я не наблюдала таких нарушений у своих детей. Тем не менее солнечные детишки имеют особенности: они достаточно упрямые. К примеру, София адаптировалась в нашей семье, но иногда она может отвернуться и показать язык, фыркнуть в знак протеста. Но они конечно понимают границы поведения. Например, что нельзя обижать маленьких.