Айгиз Баймухаметов: «Ноги пристают ко льду, а я бегу»

Меня три раза хотели усыновить, но каждый раз я отказывался, поскольку приемные родители брали одного ребенка. Я не мог оставить своих братьев и сестер.

Айгиз Баймухаметов из Башкирии — один из самых молодых современных писателей не только в родной республике, но и России. После смерти родителей Айгиз и его шестеро братьев и сестер воспитывались в детском доме. Сейчас он известен как автор повести «Не оставляй, мама!»

Эта книга вышла в свет в 2013 году на башкирском языке, в 2014 году – на русском, сейчас издана на десятках языков. В Башкортостане и Кыргызстане повесть включена в учебную программу.

Айгиз — главный редактор республиканского молодежного общественно-политического журнала «Шонкар» («Кречет».) В интервью фонду «Измени одну жизнь»  и в своем блоге в Инстаграме он рассказывает, как его книги о детстве, родителях, любви могут изменить в обществе представление о жизни детей в системе.

Айгиз на встрече с читателями. 

Я бы никому не пожелал такого счастья

Мне было 23 года, я подумал: когда еще появится человек, знающий то, что знаю об этом я, и владеющий пером настолько, чтобы суметь рассказать? И написал повесть.

Прежде тема сиротства в советской литературе раскрывалась в «Педагогической поэме» Антона Макаренко, «Ночевала тучка золотая» Анатолия Приставкина, но после была забыта.

Я прожил в детдоме 7 лет. Однажды мне сказали: «Айгиз, ты счастливый человек! Ты пережил детский дом, написал про это и стал знаменитым!» Это правда. Но я бы никому не пожелал такого счастья. Мне не нужно было ничего придумывать. Я писал о своей жизни.

Мои родители Гиззат Мухаррамович и Гульнур Нургалиевна.

В семье было семеро детей, я был шестым ребенком. Мне было восемь лет, когда из жизни ушла мама. Умерла она от рака.

Отец тяжело перенес ее смерть. Он работал трактористом, наша жизнь была полна трудностей, но, несмотря на это, речи о том, чтобы отдать нас в детский дом, и быть не могло.

Работа тракториста и так нелегкая, видимо, он простудил легкие. Стресс обострил болезнь, и у отца обнаружили рак.

Через три года после ухода мамы отца не стало. Так мы попали в детский дом.

Отрывок из повести «Не оставляй, мама!»:

«Увидев ее, медсестра вскочила с места и подошла к директору. Кивнула, как бы подтверждая слова начальницы. А та продолжала говорить:

— Сайда, проверь-ка им головы. Вдруг там вши, заразят еще других детей.

— Сейчас, Мавлида Нургалиевна, сию минуту!

— Уф-ф, и жизни не видим в заботах о детях всяких алкашей. Зачем только рожают такую обузу для государства?! Сколько приходится тратить нервов, чтобы сделать из них людей! Эти пока кажутся тихонями, а как откормим – по головам начнут ходить…

— Тетенька, зачем вы так говорите? – не сдержался я.

— Ой, помолчи, сопляк, — оборвала резким голосом директор.

Интересно, у нее есть свои дети? Если есть, мне их очень жалко. Как только они терпят? Наша мама была совсем другой…

В медпункт влетел мужчина с фотоаппаратом.

— Сфотографируй всех четверых, — приказала ему Мавлида-апа. – А то через год почувствуют себя людьми и забудут, откуда приехали, кем они были. Наедятся, оденутся за счет государства и начинают беситься с жиру. А мы им в это время покажем фотку, чтобы напомнить, какими они явились сюда! – засмеялась она.

Фотограф несколько раз щелкнул фотоаппаратом и исчез так же быстро, как и появился. А в кабинет медсестры зашла грузная женщина в очках и, увидев нас, громко рассмеялась.

— Познакомьтесь – Райфа-апа. Она ваша воспитательница, — сказала директор. Мы поздоровались.

— Интересно, а где их родители, Мавлида Нургалиевна?

— Умерли…

— Вот как?! А что случилось?

— Черт их знает. Напились, наверное, до смерти…

— Неправда! – запротестовала Алия. – Вы не знаете наших родителей! Зачем вы так говорите о них?

— Ой, Мавлида Нургалиевна, наверное, с ними будет очень непросто. Девочке палец в рот не клади.

— Не ругайте мою сестру! Отпустите нас, мы пойдем домой, — вмешался я.

— Ух, ты! И этот кривоногий туда же. Ну, ничего, я их быстро поставлю на место, — пригрозила та, которую представили как Райфу-апа.

— Райфа, веди их в группу. Позже поговорим.

— Хорошо, Мавлида Нургалиевна.

Воспитательница увела нас на второй этаж. Пока Райфа-апа показывала нам комнаты, навстречу вышла какая-то девочка и спросила воспитательницу:

— Еще четверо детдомовских, да, апа?

— Иди, не путайся под ногами, — прогнала ее Райфа-апа.

Больно резануло слух слово «детдомовский». Мы с удивлением переглянулись. Алия вдруг побледнела. У меня закружилась голова.

— Мы тут не останемся, отпустите нас! – сестра направилась к двери.

— Мы хотим домой! – поддержала Алсу.

— Я скажу маме, — заплакала Зульфира.

Взяв сестренку за руку, я вместе со всеми побежал к двери. Но она оказалась запертой. Мы плакали, стучали, били ногами, но дверь не поддавалась…

От бессилия мы опустились на пол и громко расплакались. Долго мы заливались слезами у закрытой двери. Отныне мы – детдомовские…»

Попросили не ранить детей

У нас не было в живых бабушек и дедушек. Поэтому взять в опекунство было нам некому. Конечно, были родственники, но они почему-то нас не взяли. Видать, испугались брать на себя такой груз. Нас все-таки семеро детей.

В первый год в детдоме нас родные посещали. А потом вдруг перестали приезжать. Уже потом, выпустившись из детдома я узнал, что их об этом попросило руководство учреждения.

Дали понять, что такие кратковременные встречи только ранят душу ребенка. Ведь после этого все равно последует разлука, и этот момент мы очень тяжело переносили. Часто болели, было депрессивное состояние.

Дети не должны жить в детдомах. Государство конечно старается улучшить жизнь сирот. Но материнскую ласку и семейную теплоты ничто не может заменить.

Там я мечтал быть независимым человеком. И вдоволь поесть.

Меня три раза хотели усыновить, но каждый раз я отказывался, поскольку приемные родители хотели только одного. Я не мог оставить своих братьев и сестер.

Аналогичную историю я описал в книге «Детство без сказок»: мальчик мечтал уйти в семью, но женщине нужен был один ребенок. А у него была сестра: в рассказе она говорит, что родители не велели им расставаться, и он, в итоге, отказывается от усыновления, хотя так сильно мечтал попасть в семью.

У сестры остановилось сердце

К счастью, сейчас у меня и моих братьев и сестер все хорошо. У всех есть своя семья, нашли свое место в жизни. Во всяком случае я за них горжусь. Иногда, конечно, у нас могут быть какие-то разногласия, но в общем, мы друг за друга стоим горой.

Вот только на днях перенес тяжелую утрату: ушла из жизни моя сестра, ей было 35 лет. Вела здоровый образ жизни, ни в чем не нуждалась. И вдруг такое…

Оказалось, у нее просто остановилось сердце. В заключении сказали, что у нее сердце так было изношено, что еле выполняло свою функцию. Видать, перенесенные потрясения, трудное детство не прошло без следа.

Айгиз с сестрой Алией в детском доме.

…Я воспитывался в группе из 20 ребят, с многими из которых мы сдружились, можно сказать, породнились. Со многими до сих пор продолжаю общаться, поддерживать отношения.

Не у всех, к сожалению, судьба сложилась хорошо. Я помню, вот у нас девушка жила в детдоме (воспитатели помнят, что ее мама тоже была детдомовской). И теперь ее дети тоже в детдоме. Уже третье поколение сирот.

У нас были даже вундеркинды в детдоме. Мальчик был один, так красиво рисовал! Другой петь мог, ну очень звонко и чисто, и по-английски хорошо говорил, но, к сожалению, не сложилась жизнь у него, не совсем удачно получилось.

Сейчас он сидит в тюрьме. А я думал, что станет он большим человеком.

Детдом научил выживанию

Семь лет назад государство приняло программу «Россия без сирот». Это очень хороший сигнал со стороны общества, и люди активнее стали усыновлять детей.

Жизнь ребенка в детдоме похожа на бесконечную борьбу. За те атрибуты, что в обычной жизни кажутся неотъемлемыми, в детдоме приходится сражаться.  Многое зависит от воспитателей, а они бывают разными.

Были и добрые, и такие, кто к нам, как к работе относились: приходили — уходили, без особых чувств. Атмосфера в детдоме тяжелая, много детей, и они стараются «выживать». Все хотят показать свою значимость, возникает дедовщина.

Отрывок из повести «Не оставляй, мама!»:

«Мне не осталось выбора – сжав зубы, побежал вперед. Мальчики бегут следом. Потерпи, еще чуть-чуть, подбадривал я себя. А стылая земля так обжигала ступни, казалось, что холод пробирал до костей. Но я не должен останавливаться, надо успеть добежать за три минуты.

Впереди – гараж, а как пройти рядом с ним? Водители всегда моют машины перед гаражом, стекающая вода тут же превращается в лед. Как же  бежать по льду?! Я замешкался на секунду.

А те, кто сзади, весело кричали: «Не забудь – три минуты!». Была-не была, подумал я и устремился вперед.

Вы когда-нибудь ходили босиком по льду? Страшно вспоминать те ужасные минуты. Бежал словно по острым гвоздям. Ноги пристают ко льду, а я бегу… Стоило чуть замедлить, и правая нога успела примерзнуть к земле. С трудом отдираю ее, и дальше от каждого шага остается кровавый след…

Остается совсем немного до Даяна. Гараж остался далеко позади. Но силы иссякли. Ног уже не чувствовал, как будто я бегу не по снегу или льду, а по пуховой перине. В голове стало жарко-жарко, а перед глазами – туман. И я мягко приземлился на снег, не успев ощутить какой-либо боли…

— Тебе больно, сынок?

— Мама! Мамочка! Как же я скучаю по тебе! Зачем ты оставила нас? Так трудно без тебя…

— Успокойся, родной. Мне тоже тяжело, что не могу быть рядом с вами. Мне так было больно сегодня. Была бы жива – никому бы не позволила обижать вас. Как же мне быть, господи?! Нога сильно болит, сынок?

— Нет, мамочка, совсем не болит. Мне почему-то казалось, что я бегу по теплому пуху.

— Это был не пух, сыночек, а мои ладони… Я бежала рядом и подставляла тебе свои руки. Чтобы ты не страдал так сильно…

— Спасибо, мамочка! Я так тебя люблю. Забери нас отсюда, пожалуйста…

— Не могу, миленький! Но я всегда рядом с вами. Буду и дальше защищать вас, насколько это в моих силах. Только, пожалуйста, не совершайте неправедных поступков, чтобы мне не пришлось краснеть за вас. Прощай, сынок! Не забывай – я всегда рядом…

Оказалось, что мама только приснилась мне. Очнулся я в медпункте на кушетке. Рядом стояли медсестра Сайда-апа, несколько воспитателей и даже директор.

— Ого-го, ты напугал нас, Ильяс! – заулыбалась Мавлида Нургалиевна. – Кто позволил Даяну так измываться над товарищем! Вот увидишь – я примерно накажу его. Нога сильно болит?

По моим щекам покатились крупные слезы, но мне не хотелось отвечать на вопрос директрисы.

— Ничего страшного, — сказала медсестра. – Задержись он еще дольше на улице, тогда бы пришлось хуже. Ноги растерли спиртом, нанесла и согревающую мазь…

Ответ успокоил директора, тем не менее, она не могла не ощутить долю своей вины в происшедшем. Поэтому и спешила загладить ее деланной заботой:

— Ильяс, хочешь, купим тебе новые ботинки? На днях собираюсь поехать в Уфу – могу повезти тебя в столицу на экскурсию…

Мавлида-апа протянула руку, чтобы погладить меня по голове. Но ее неискренний жест не мог растопить мою душу. Что скажет мама, если увидит это? Я отвернулся, давая понять, что не хочу, чтобы она прикасалась ко мне. Не надо мне от нее ни обнов, ни столицы.

В эту минуту я никого не хотел видеть рядом с собой. Мне было очень больно, и эта боль была в тысячу раз сильнее, чем боль в зубах или израненных ногах… Невозможно вырвать ее, как гнилой зуб. Сердце болит, оно плачет! А что может быть тяжелее этого?!»

Не хотел разоблачений

Тогда у меня была какая-то обида. А сейчас нет. Всему Бог судья.

Книга «Не оставляй, мама!» — художественное произведение, хоть и основана на реальных событиях. Я писал о детях, которые при живых родителях остались на попечении государства, о социальном сиротстве. Не назло кому-то.

Если бы хотел разоблачений, то вместо книги получился бы документальный очерк. Главный герой – Ильяс, а не Айгиз. Место действия тоже не указано. Имена героев изменены. Ни на кого не указываю пальцем, мол, вот он меня обидел. Конечно, все узнают героев книги. Кого-то осуждают, а кем то гордятся.

Но это не главное… Это у меня на родине только могут интересоваться героями книги, а в странах СНГ сама по себе книга интересна.

Прочитав ее, люди больше начинают ценить своих родителей и близких. Эту цель я и  ставил когда работал над произведением.

Айгиз сам себе поставил себе цель поступить в университет. И поступил.

Проблема детдомов дана без приукрашивания, написано, возможно, очень жестко. Конечно, когда писал, я знал, что никто мне за это спасибо не скажет. Никто не любит критику.

Только один из отрицательных героев тяжело воспринял написанное. А так я до сих пор общаюсь с воспитателями детдома. Они мне звонят, приглашают в гости.

На чью телегу сядешь, того и песню будешь петь

До восьми лет я жил с мамой, отец умер, когда мне было одиннадцать. Я успел получить их воспитание. Меня спасла вот эта основа, заложенная в семье. На человека очень сильно влияет среда.

Потом, когда учился в университете, я попал в хорошую среду, был среди хороших людей. Говорят же в народе: «На чью телегу сядешь, того и песню будешь петь». У меня тоже могло сложиться по-другому.

Большинство ребят после девятого класса идут учиться в ПТУ. Я же мечтал поступить в университет. Но после детдома я оказался в городе совсем один, все имущество уместилось в дорожной сумке.

Пойти было не к кому. Тогда и на плохой путь мог встать. Детдомовские дети по своей природе тянутся друг к другу, понимают состояние друг друга. Когда соберутся, пьют, курят, начинаются кражи. Я тоже мог попасть в такую компанию.

Я все время себя ограничивал

Я сам себе говорил – нельзя, не надо так делать. Поставил себе цель поступить в университет.

Однажды одноклассник подарил мне фигурку японского божка Хотея – пузатого смеющегося старичка с длинными мочками ушей. «Нужно триста раз тереть пузо по часовой стрелке и повторять свое желание, тогда оно обязательно сбудется» – сказал одноклассник.

И каждый день перед сном я триста раз повторял свое желание о том, чтобы поступить в университет. Иногда я сбивался со счета и с мыслью, что вдруг моя мечта не сбудется, повторял триста раз снова, на всякий случай.

Спустя долгое время, я встретил того парня, и он сказал: «Помнишь, я подарил тебе Хотея? Я ошибся, нужно тереть три раза, а не триста».

В тот момент я уже учился на пятом курсе университета и работал журналистом в газете «Башкортостан».

Я всегда стеснялся говорить о том, что жил в детдоме

Ведь, узнав, что ты из детдома, отношение к тебе сразу меняется. Например, когда в университете знакомился с девушками, они между делом спрашивали: «Сколько лет твоей маме?»

Я и не хотел обманывать, но и о том, что мамы нет в живых, тоже не хотел говорить. И тогда я отвечал: «Она 1957-го года рождения»))). По такому ответу ведь невозможно понять, жива она или нет.

Большинство людей меня избегали. Сразу думали, что ты или ворюга, или человек без будущего. Но я хотел доказать обратное.

И только когда окончил университет и начал работать журналистом, рассказал людям о своей жизни. Приятно, когда получаешь благодарные письма от школьников и молодых людей. Часто признаются, что моя жизнь стала для них примером. Возможно, из-за этого и изучают мои книги в школьной программе.

Мне очень хотелось показать читателям, что значит мать в нашей жизни

Я готовил в редакции статью к 8 Марта. Я вспоминал о том, как мы прощались с мамой и писал диалог мальчика с умершей матерью.

Отрывок из повести «Не оставляй, мама!»:

«Не оставляй, мама!» – так называлась та публикация. В редакцию пришло много писем с просьбой продолжить рассказ, который тронул людей. И я написал сначала конец, потом начало. Так получилась книга.

— Зачем ты покинула нас, мама? Здесь тяжело. Не проходит и дня, чтобы мы не вспоминали тебя. Слышишь меня, ма-а-а-ма?!

— Тише, не плачь, сынок. Ваши слезы заливают мне могилку. Если бы вы знали, как болит за вас душа… Думаешь, сынок, я не видела, как недавно воспитательница ударила тебя по голове ключом? Как мне было больно! Но, к сожалению, помочь никак не могу…

— На том свете, говорят, хорошо. Это правда, мама?

— Без вас мне не сладко даже в раю, кровинушки мои. Вспоминаю день прощания с вами и безутешно плачу. А ты держался молодцом, сынок.

— Я помню тот день, как сегодня. Все собирались встречать Новый год. А ты по-прежнему лежала в своей кровати. Тебе пришлось перенести столько боли, мама… Три года в постели… Почему-то и в больницу не легла.

— Сейчас, конечно, жалею об этом. Врачи уговаривали лечь на операцию, предупреждали, что опухоль будет расти. Но мне было жалко оставлять вас, ведь были мал мала меньше. Папа каждый день на работе. Однажды даже собралась лечь в больницу, но трехлетняя Зульфира ухватилась за подол и со слезами умоляла: «Не оставляй нас, мама, не бросай!»

И вы трое маленьких облепили меня, в глазах застыла мольба: «Не покидай нас, мама». Как я могла оставить вас? Так и не поехала в больницу.

А потом уже было поздно – врачи сказали, что опухоль стала злокачественной… Болезнь приковала меня к постели».

Хочу ли я стать приемным родителем?

Честно признаться, пока нет. Я практикую другой подход. Беру шефство над детьми, помогаю им готовиться к поступлению в учебные заведения, да и вообще иногда просто разговариваю с ними.

Иногда ребенку нужен просто наставник. Детей нужно мотивировать, показывать пример. Я говорю, чтобы учились, читали. И всегда знали, с кем общаются. Люди оказывают огромное влияние на формирование личности.

Вы знаете, за последние 7-8 лет детские дома в России заметно изменились: группы стали малокомпактными, изменились бытовые условия, многочисленные инспекции общественников, правозащитников, усилился надзор государства за детдомами.

Но быт – это одна сторона жизни. У нас была еда и одежда.

Но мы же не скот, чтобы нас просто кормили, есть ведь у человека душа. И должна быть гармония и любовь. И этого, конечно, нам не хватало в детдоме.

Все фото — из личного архива Айгиза Баймухаметова.