Блог Александры Матвеевой. Семейное обучение — первые аттестации

Витя, прозябавший с двух месяцев до почти пяти лет в детском доме, в шесть лет не мог провести карандашом линию и говорил предложениями из одного-двух слов.

Часть 2. Семейное обучение — первые аттестации

Читать весь блог Александры Матвеевой.

Слава Богу, Витя (он старший из троих наших детей, на фото — в центре) сдал аттестации за первое полугодие 1-го класса. Нам это стоило титанических трудов.

Но зато теперь он читает бодро. Математика – легко и быстро. Письмо – учителя сказали, что будут показывать его диктант как образец того, как красиво писать.

Чтение  и письмо – особенно ценно, ведь Витя, прозябавший с двух месяцев до почти пяти лет в детском доме, в шесть лет не мог провести карандашом линию и говорил предложениями из одного-двух слов.

До семи лет сын не мог пересказать даже сказку «Репка» и не выговаривал почти половину звуков, что давало основания прогнозировать дисграфию, дислексию и пр.

По остальным предметам (всего было 9) тоже справился, но там было легко – тесты, которые можно было проработать заранее. Контрольную по сольфеджио написал на 4, хоть вопросы были и очень простые, но тут он уже просто устал после недели двух аттестаций в день.

В сухом остатке:

1.  Витя научился видеть свои ошибки и самостоятельно их исправлять. Если ему кажется, что он плохо пишет, то сам начинает писать еще строчку букв.

2. Витя научился радоваться достижениям, ему приятно, когда он успешно выполнил задание, и это в том числе побуждает его идти дальше.

3. У Вити начал выстраиваться навык самоорганизации – он сам себе говорит «так, я не должен отвлекаться», а поныв минутку, сам берет ручку и делает задание дальше.

4. Навык самостоятельной работы тоже развивается – теперь Витю спокойно можно оставить одного с заданием на полчаса-час и выйти в другую комнату, чтобы хотя бы прилечь в тихий час (раньше стоило маме отлучиться на минутку, допустим, помыть руки, как Витя сразу же превращался чуть ли не в обезьянку).

5. Развились речь, умение мыслить, доверие и эмпатия к маме.

Все это стоило нам, повторюсь, титанических усилий. Первые три месяца Витя вообще почти не учился. Вначале он просто не мог понять, почему ему нужно теперь сидеть за партой и долго чего-то там решать или писать.

Свое недоумение он выражал душераздирающим нытьем или мутизмом (раз, и замолчал надолго).

Мы не могли ему позволить надолго впадать в эти состояния, ибо каждый день его одноклассники в школе, как-никак, продвигались дальше. Поэтому изо всех сил пытались вывести его из этих (привычных по ДД и даже, смею предположить, удобных) для него состояний.

Пока он тщился в них пребывать, он тоже уже так уставал, что на продуктивную деятельность сил оставалось мало. Ко всему этому добавлялось и то, что Вите порой нелегко выразить свои мысли словом.

Ах да, мотивировать Витю вообще ничем невозможно. От похвалы и от сладкого он начинает вести себя, наоборот деструктивно. К игрушкам в целом равнодушен. Сейчас он очень увлечен книгами, но давать посмотреть книгу в качестве награды за сделанные уроки мне как-то странно.

По примеру одной мудрой мамы я предложила ему награждать его за каждую неделю сделанных уроков (пусть с ошибками, но без воев и без замираний) денежным призом (100 рублей), которые мы могли бы копить и потом купить ему, что захочет – но он, похоже, даже не очень понял, о чем речь.

Предложила за три дня уроков без эмоциональных срывов смотреть любой мультфильм по выбору (мы смотрим мультфильмы только вместе, поэтому не ежедневно) – один раз это его побудило выполнять правила занятий, но не более.

А когда я предложила сыну после сдачи аттестаций выполнить его желания (я думала, он скажет что-то вроде «поехать в зоопарк»), он сказал, что сильнее всего мечтает носить с папой кирпичи.

Одну неделю ни с того ни с сего Витя учился в темпе «пять уроков в день» спокойно, но только неделю. Во все остальные недели у нас было один-два полноценных урока в день, а то и в два дня. А все остальное время я сидела, стояла или ходила вокруг Вити, стараясь вывести его из его эмоционально-волевой трясины.

Если же я отходила в соседнюю комнату, чтобы привести в порядок свои чувства, то Витя рыдал мне вслед «Мама!!!», как будто его оставляют в лесу на съедение волкам.

Если же Витя и занимался спокойно, то отвлекался ежеминутно. Ко всему этому прибавлялось и то, что трижды в неделю Витя ходит на плавание и на гимнастику, и там он так перевозбуждался, что день после занятий с трудом мог учиться.

Особенно досадно было то, что ум, память, внимание для учебы у Вити есть. Средние, но есть. Если бы их не было, все было бы значительно проще. Можно было бы «просто любить» ребенка, не обращая внимания на его прилежание и ничего с него не требуя.

Так пролетели три месяца, в ходе которых Витя написал на пятерку крайне сложную контрольную по сольфеджио, чем укрепил меня в том, что я все делаю правильно. Но учеба так и буксовала.

Я стояла перед выбором – либо идти с Витей по учебному плану, либо пройти с ним весь учебный материал «абы как». Ну ведь не добивается же учитель в школе полного понимания материала каждым учеником?

Впрочем, в советских учебниках по педагогике советовалось как раз иное, потеря времени в начале учебного процесса на то, чтобы все дети хорошо усвоили материал, вознаграждалась в дальнейшем более легким усвоением материала.

Либо стараться, чтобы Витя усвоил пусть меньше, но качественно. Поскольку я сама очень люблю учиться, для меня лично как-то немыслимо выучить материал поверхностно. Да, я понимала, что Витя – совсем иной человек, но выстраивать здание знаний, когда шатается самое его основание, я не могла.

К декабрю мы отстали от учебников по программе в общей сложности на 250 часов. Особенно трудно нам почему-то давался замечательный и очень интересный предмет «Окружающий мир». Вначале мы недели две учились просто задавать вопросы с вопросительными словами («когда», «что», «зачем»).

Мы еще и раньше заметили, что навык задавать вопросы и вообще чем-то интересоваться вербально у Вити отсутствует.

Ныне же это проявилось во всем размахе. Месяца два я пыталась донести до Вити, что такое «Родина», сколько в ней всего есть. В ход шли фильмы, раскраски, наклейки, паззлы, книги – но в Витиной голове, хоть он и путешествовал по дорогам России, все как-то не укладывалось, что вокруг него – целый мир.

Еще мы сильно отстали по письму, так как огромное время потратили на выписывание элементов. Ну, пробные контрольные Витя как-то написал, но по прохождению собственно программы мы топтались глубоко внизу. Я стала смирять себя с мыслью, что ну да, ну не сдаст, ну еще раз не сдаст (можно два раза переэкзаменовываться), ну и пусть идет в школу. Почти все ходят и он пойдет.

Ну да, он там будет постоянно отвлекаться (даже учительница на консультациях обратила на это внимание), и при его темпе работы навряд ли что-то толком выучит, и с учетом его особенностей и наклонностей социализация выйдет ему боком, и скорее всего, он станет совершенно неуправляемым, каким и был раньше… Ну, что же, значит, тому и быть. Выше головы мне не прыгнуть, я сделала, что могла.

Когда же до аттестаций осталось три недели, у нас вдруг произошел перелом.

Может быть, Витя все же воспринял мои увещевания. Или, что скорее всего, те немногие успехи, которых он достигал в уроках, все же принесли ему чувство радости, удовольствия, и оно приятнее ему показалось, чем ныть-выть и тупо молчать.

И Витя вдруг начал заниматься буквально с утра до вечера. Да-да, с 9 утра до 9 вечера. Ну да, переменки, физкультминутки, но их мы почти не считаем. Я бы даже не сказала, что это было для него так уж трудно. Наоборот, чем больше он учился, тем больше он радовался, и это побуждало его идти дальше. Так продолжалось три недели до аттестаций.

Все это время я почти без умолку преподавала ему материал и смягчала некоторые все же имевшие место эмоциональные срывы. Плюс хозяйство и занятия с другими детьми. Под конец я порядком подустала.

Но Витя научился  самоорганизовываться в процессе обучения, сам читать задачи и выполнять их, что дает надежду, что второе полугодие будет спокойнее.

Социализации ему вполне достаточно в музыкальной школе и в спортивном клубе. Сейчас у него, пожалуй, совсем другая стадия развития – после трех лет дома он, подобно трехлетке, начинает ощущать себя как  не растворенная в окружающей среде личность, и для этого ему нужна опора семьи.

Не знаю, сколько продержится Витя на семейном обучении. Так или иначе, мы выиграем время, необходимое ему для того, чтобы окрепнуть, дозреть и стать самостоятельнее, научиться отличать дурное от доброго.

А еще мы, конечно же,  хотели бы очень сильно поблагодарить администрацию школы и нашу прекрасную учительницу за огромную поддержку нашего семейного обучения!!!

Будем стараться и дальше!

Читать весь блог Александры Матвеевой.