Блог Юлии: Мои дети против усыновления

Впервые мысль забрать на воспитания ребенка из детского дома возникла много лет назад, когда мои собственные дети были еще малышами. Мысль эта была робкая, неясная. Даже не мысль – а так какое-то странное беспокойство, маленькое желание в глубине души.

Иллюстрация artmmuseum.ru

Однако так сложилось, что тема сиротства стала в какой-то момент серьезной частью моей жизни. И мысль выросла, окрепла и даже приобрела черты намерения и более того — плана действий. Оказалось, что и муж полностью разделяет мои настроения и тоже готов действовать Мы вместе пошли в Школу приемных родителей (ШПР) «Pro Мама». Вместе сидели на занятиях, проходили игровые тренинги и записывали теорию. Мы укрепились в своем понимании, что мы можем, что мы справимся.

Но вместе с нашими идеями росли и наши родные дети. Мальчик и девочка. К моменту окончания ШПР им было 12 и 15. И если мы сами были полны решимости взять им братика или сестренку лет 3-5 из детского дома, то, как мы с удивлением обнаружили, будущие брат и сестра вовсе не готовы к такому развитию событий.

Впрочем, мотивация у двух подростков была совершенно разная. Мальчик – помладше. У него не очень общительный характер и вообще он очень привязан к семье и родителям. Появление нового члена семьи неизбежно разрушит сложившийся баланс. Он перестанет быть младшеньким, будет что-то новое и неизвестное. Он не признается, что боится потерять родительскую любовь. Но как всякий подросток очень боится. Некоторые дети в этом возрасте наоборот провоцируют родителей, чтобы проверить силу их любви. Вот таким, маленьким и послушным вы меня любите. А вот таким – курящим, пьющим пиво и ругающимся матом? Что слабо? Ну, я так и знал…

Наш мальчик пока не такой, он не хочет никаких проверок. Он очень боится – а вдруг мы ее не пройдем, проверку-то.

А вот у его сестры совсем другая мотивация. Мы переехали в нашу трехкомнатную квартиру не так давно. И до того наши разнополые дети жили в одной маленькой общей комнате. Теперь дочь создает в своей собственной комнате отдельный подростковый мир, места в котором никому, кроме нее самой, нет. Пусть это звучит эгоистично, но для нее это очень важно. Она рисует на потолке и не спит по ночам. Если брать девочку, то единственное место для нее – комната сестры. И вот этого дочка допустить не может. На словах она совсем не против нового члена семьи. Но на деле выясняется, что им может стать только мальчик, которого поселят в комнату брата. Иначе нет, ничего не выйдет.

Да, когда я смотрю на детей в детских домах, я понимаю, что мои собственные дети просто слишком избалованны, что им слишком многое дала жизнь, что они не хотят делиться этой жизнью с кем-то еще. А многие ли из нас – другие, многие ли взрослые готовы пойти на жертвы ради незнакомого человека, разрушить свой собственный мир ради идеи или долга, или общественного блага? Можно ли тогда требовать этого от подростков? Или надо просто поставить их перед фактом? На самом деле, однозначных ответов на эти вопросы нет. Нужно говорить со своими детьми. Именно об этих разговорах я постараюсь написать в следующий раз.