Блог Натальи Тупяковой. Часть 2. Адаптация неоднократно возвратного подрощенного парня

Читать все записи в блоге Натальи Тупяковой.

Сегодня уже ровно 9 месяцев, с того дня, как масик попал в нашу семью. Многое изменилось, но все еще весьма непросто.

Масик чрезвычайно очарователен и внимателен к посторонним людям, до навязчивости прилипчив к посторонним людям, взрослым и к подросткам. К ровесникам его не тянет, он жаждет внимания и признания от взрослых, и всячески (успешно) этого добивается, в нашем подъезде о нем уже легенды слагают местные бабушки, восторгаются и пищат от него. Когда мы выходим или входим вместе с ним в нашу квартиру — соседка специально выходит. Например, в школе до сих пор учительница везде ходит с ним за ручку и внимает ему, если же вынуждена отказать ему в безраздельном личном внимании, он уже не бросает стульями и не психует, не мстит остаток дня, но еще зло надувается, сердится и лицо становится очень злым.

На днях мы возили Рудика на кружок (скоро сам будет ездить), и Глеба я на 15 минут оставила на детской площадке за домом. Когда вышла к нему, застала картину: на площадке женщина гуляла со своим ребенком, но ребенок гулял отдельно, женщина разговаривала по телефону, а вот Глеб был прилеплен к ней, вытянут в струнку по направлению к ней, кружился напряжено, как муха осенью. Она от него отвернется — а он подскакивает с другой стороны и снова страстно вперивает в нее взгляд.

Между тем, искренней доброты и участия к окружающим, любви у него нет почти. Он абсолютно хладнокровно может стукнуть детей семьи. Признается открыто, что ему плевать на все наши чувства. То есть, эмоциональное развитие застряло где-то на 1,5-2 годовалом возрасте, плюс калька с родного отца снята надежно.

Абсолютно непринужденно может послать на три буквы нашего Рудика по пути в школу, с другими на улице объясняется многоэтажным матом, если что не так, но в школе и дома блестяще изображает ангелочка, хотя притворство чувствуется и раздражает, но теперь я хотя бы понимаю, что именно раздражает, долго не могла понять, отчего меня так плющит, ведь ребеночек — ангел, а у меня стойкое ощущение, что не ангельский мальчик стоит тут, хлопает глазками а 40-летний циничный пропитый мужик-гопник.

То есть, у него перекос в плане недостатка личного внимания, ему не хватило в свое время того, что обеспечивает базовое доверие к миру, отсюда и эгоцентризм такой и стремление привлечь на себя все внимание мира.

У меня не достает ресурсов додать ему то недоданное внимание и нежность в необходимом размере, и это несоответствие потребностей ребенка и моих ресурсов меня раздражает, выводит из равновесия периодически. Вероятно, у меня тоже где-то местами нехватка того же, что у Глеба, просто в гораздо меньшей степени.

Ночью он уже не видит кошмары, снят с психотропов и нейролептиков (осталась лишь толстенная пачка рецептов и воспоминания, как аптекари округляли глаза, когда я перелистывала и зачитывала огромный список того, на что у меня есть законное право купить.

Но остался плохой сон, парень не просто вертится ночью, а скачет как пони по кровати, прыгает, задирает футболку и нервно чешет, щиплет себе живот и грудь во сне, приходится либо запеленывать, либо надевать ему комбинезон хоккейный на ночь (нательный-тоненький).

Тем не менее, парень он — светлый, мотивированный очень на жизнь в семье, трогательный и старательный, хотя приходится вести себя с ним сдержанно и строго, в основном, дабы его не разносило и не размазывало в эмоциях. Много разговариваю о его поведении, объясняю прямо при нем старшему сыну и самому Глебу, почему у него те или иные реакции и поведение, прямо говорю, если что-то раздражает, потому что это явно раздражает и окружающих тоже, но всегда подчеркиваю, что мы его принимаем, хотя не нравится в нем вот это и то. И стараюсь, конечно, что-то и хорошее подчеркнуть и отметить, после порции объяснений, что лучше постараться изменить в поведении.

Не каждый может взять ребенка в семью, но помочь может каждый