Блог Лилианы Романовой. Часть 3. Мы учили наших приемных детей смеяться

Читать все записи в блоге Лилианы Романовой.

Наш новый автор блога «Измени одну жизнь» — Лилиана Романова. Она, как и Женя Снежкина, и Наталья Муленкова расскажет свою историю усыновления детей. 

Меня зовут Лилиана, мне 54 года, на пенсии (пенсионер МВД). Ращу 20 детей и 3-х внуков. Живу в подмосковном Подольске. А еще: снимаюсь в музыкальных клипах, пишу стихи для песен альтернативщикам, вяжу, вышиваю, езжу на машине (ГАЗ 3221-автобус — подарок губернатора, и ВАЗ 21063), изучаю детскую психологию, люблю ездить смотреть на ночные гонки, играю по выходным дням в страйкбол, руковожу военно-патриотическим объединением «Положительный заряд», читаю книги и многое другое. Мечтаю прыгать с парашютом, написать о своей семье книгу, а также книгу о службе в милиции, проехать после 65 лет на байке до Владивостока и взобраться на какую-нибудь гору.

Подробно о биографии Лилианы можно прочитать здесь.

В конце апреля 1996-го года мои сослуживцы привели к нам домой девочку-подростка, которая сидела на привокзальной площади и мокла под дождем. Она-то и стала наша первой приемной дочерью. Два года она жила у нас на птичьих правах, так как у нее не было документов. Сама она была из Молдавии и мне не разрешали официально оформить ее в семью. Но сдать ее в детский дом не поднялась рука. Ей тогда было 14 лет.

Однажды она уехала в Москву и потерялась. Семь долгих лет мы ее разыскивали. Писали в посольство Молдавии, в детские дома, где она воспитывалась. Но в ответ тишина. Обратились и передачу «Жди меня» и они нам ее нашли. На моей странице вКонтакте в коллекции видеороликов есть запись этих передач. Мы ее искали, а параллельно с нами ее разыскивал парень, с которым она дружила, живя у нас. Наша история закончилась хорошо. Прямо в студии мы все трое встретились: я, Вирджиния и Алексей. И наша семья снова воссоединилась. Джину отдали замуж за Лешу, и вскоре у меня родился внук Вовчик.

Как мы пришли к желанию брать детей из детских домов

Мы с мужем поняли, что раз смогли полюбить совсем чужого ребенка, да, тем более, подростка, то почему бы не решиться взять из детского дома еще детей?

А тут и случай подвернулся. Когда я была на сутках в милиции, к нам поступил вызов, что возле мусоропровода обнаружен труп новорожденного ребенка.

Я выслала туда наряд. Муж в это время сидел в засаде на одной неблагополучной квартире. Ребята приехали на место и обнаружили, что ребенок живой. Позвонили мне, мол, куда его везти. Я сказала, что в приемное отделение детской больницы.

А потом меня как по мозгам ударило, что надо самой посмотреть. Я поехала в больницу. Там мы распеленали ребенка, и оказалось, что это девочка и ей где-то 5 дней (даже пупочная ранка еще была мокнущая).

Я спросила разрешения у дежурного врача забрать ребенка себе, на что та с радостью согласилась. Мы подписала нужные бумаги и уехали. А, пока я была в больнице, то по рации связалась с мужем и рассказала, что ребенок живой, девочка, курносая, как и я, с черными волосенками: очень похожа нас. Мол, будем забирать ее к себе? На что муж в рацию прошептал, что давай, берем. Он сменился с поста и, завернув ребенка в свой китель (шел дождь ),мы вместе приехали домой. Это было где-то в час ночи. Наши дети уже спали.

Но, когда мы распеленали малышку, она захныкала, и тогда проснулись все дети. Костя, старший, сразу метнулся за пеленками на антресоли (я никогда не выбрасывала пеленки и распашонки — как знала, что еще пригодятся) ,остальные дети стала спорить с кем ее положат спать, кто будет кормить смесью и т.д. В общем так она у нас и осталась. Назвали ее Женечкой (опять, по просьбе детей). Прошли с ней все обследования. Она оказалась здоровой девочкой.

Но не все было гладко, как бы нам хотелось. Пришли тетки из отдела опеки, обозвали меня «хабалкой», ворующей детей, на которых целая очередь у них в отделе. Что, мол, сама детородящая еще, а украла у них ребенка. Я не знала тогда, что в отделе опеки целая очередь из женщин, которые хотели бы удочерить грудничка, тем более, девочку. И у нас, под слезы детей и наши с мужем, Женечку забрали. Положили ее, как положено, в больницу. А там она переболела всеми мыслимыми и немыслимыми болезнями, потому что лежала в общей палате с больными детками, и заработала клеймо: усыновлению не подлежит.

Нас ее проведать не пускали. Пошла наша малютка «по этапу»: Дом малютки, детский дом и дом для детей-инвалидов. Пропала наша Женечка. Как потом мне рассказали, в отделе опеки детей продавали усыновителям за деньги (и немалые). Мы пытались оформить ее на себя, но везде слышали отказ. А за взятку мне лично, в лоб не предлагали – знали, что я из милиции и боялись. Вот этот случай и послужил толчком к дальнейшему …

Большая семья в сборе

«Можно мне усыновить трех деток-грудничков?»

Затем в один год я родила еще двух дочек: Лилиану и Маргариту. И мы снова вернулись к мысли о детях в детских домах. Тем более что рядом с нашим домом был Дом ребенка.

Мы часто видели деток на прогулке и видели их глазенки, которыми они смотрели на мир из-за забора. А некоторые, когда проходили мимо, кричали: «Мама! Мама!» Очень тяжело видеть и слышать это.

Я тогда снова рискнула пойти в отдел опеки. К счастью, там полностью сменился состав. Я зашла, крадучись, в кабинет и спросила, а можно ли мне усыновить трех деток-грудничков? На что мне приветливо ответили: заходите и пишите заявление. Дали список документов, которые надо было нам с мужем собрать, и дали направление в Дом ребенка посмотреть детишек.

Документы мы собрали за два дня. А в Дом ребенка я пошла со старшей дочкой Машей. У меня на руках были документы на просмотр трех мальчиков: Егора, Сергея и Миши.

Когда мы зашли в первую спальню с детками, то сразу наткнулись на огромные глаза мальчонки, который лежал на животике и смотрел прямо нам в глаза.

Как сердце ёкнуло — это Егор. Хотя мы до этого и фоток их не видели. Нам подтвердили, что да — это Егорка. А в соседней спальне какой-то ребенок кричал, будто его режут. Маша и говорит, а не Сережа ли это кричит? И тут мы попали в точку — это был наш Сережа. А рядом с его кроваткой в соседней лежал тихонько Миша. Детки нам очень понравились с первого взгляда. И мы стали готовиться их забрать домой.

Но вот Мишу нам не отдали, оказалось у него врожденный порок сердца и усыновлению он не подлежит. В российские семьи тогда больных детей не давали, слишком дорогое лечение для них. Нельзя было ущемлять права других детей в семье, то есть тратить большие средства на лечение больного ребенка. Его потом забрали американцы.

Ну, а мы своих Егора и Сережку через два месяца привезли на двойной коляске домой. Растили их как двойняшек (разница в возрасте у них в один месяц). Мы их забрали, когда им было восемь месяцев. Они еще не сидели, Сережа не держал голову, ели только жидкую смесь и не умели улыбаться.

У нас все случилось сразу: сначала сели, через неделю поползли и к 10-ти месяцам встали на ножки, а в год очень хорошо пошли. А Сережка даже побежал (как потом оказалось, он у нас гиперактивный).То есть детки стали развиваться по возрасту. А какие они забавные, когда учились смеяться! Да-да, я не оговорилась — мы учили их смеяться. Это, оказывается, тоже искусство.

Новый год — праздник веселый

За лето прошли первый и половину второго класса

Когда мои мальчишки немного подросли, мы с мужем снова заговорили на общем семейном собрании, что, мол, как весь народ смотрит, чтобы принять в семью еще двоих детей. Все крикнули: «Одобрям-с!» И мы снова пришли в отдел опеки. Заказали еще двоих детей.

Через неделю нам позвонили и сказали, что есть два близнеца-мальчишки, первоклассники. Если честно, я немного струхнула: дети уже большие, со сложившейся и сформированной психикой. Смогу ли их принять такими, какие они есть? То, что любить буду не меньше других, я не сомневалась. А вот примут ли они нас? Поверят ли? Но решили рискнуть.

Сначала их на выходные дни привезли к нам домой познакомиться. О, чудо! Они сразу влились в наш коллектив. Скакали с моими и визжали, бегали по диванам, стенам и потолку (утрирую). Не буду описывать все подробности, но мы им понравились. Еще через неделю они уже были нашими насовсем.

Близнецы Саша и Сережа

Добавлю, в отделе опеки меня предупредили, что ребята с тяжелой судьбой, озлобленные «зверьки», никому не верят, учатся плохо, учебный процесс не тянут, драчливы, с надломленной психикой, два года лежали в психушке. У них в пять лет на глазах убили мать-алкоголичку, отрезали ей голову и подожгли. Мальчишки тоже горели, их соседка по коммуналке из огня спасла.

Когда я забрала их из детского дома, они уже проучились полгода в первом классе, но не знали ни одной буквы и цифры. В школу они пошли на год позже своих сверстников. Я не хотела ,чтобы они оставались еще на один год в школе и упросила учительницу перевести их во второй класс. Она, хоть и со скрипом, но согласилась.

Мы с невесткой Кариной три летних месяца, всего по два часа в день, занимались с ними. Правда, когда была очень солнечная теплая погода, бросали учебу и ходили на речку. Так мои мальчишки не только освоили первый класс, но половину второго усвоили. Учительница потом была в шоке. А ведь им, по бумагам опеки, грозил интернат для умственно-отсталых детей …