5 дней в интернате, 2 дня дома. Так я жил 8 лет

Я не хотел быть козлом отпущения, и мне пришлось приспосабливаться. Учиться общаться на том языке, на котором общалась моя среда.

Ногомойник в умывальной комнате.

Часть 4. 5 дней в интернате, 2 дня дома. Так я жил 8 лет

Читать все записи в блоге Арсения Тимашова

Распорядок дня в интернате такой:

• 7:30 — подъем. Зарядка. Умывание, уборка кровати, влажная уборка комнаты.
• 8:10 — завтрак.
• 9:00 — начало занятий.
• 13:00 — обед у младших. Старшие сразу после.
• 13:30 -16:00 — «свободное время», которое чаще всего посвящалось уборке территории. В хорошие дни можно было сходить в кабинет труда, библиотеку или поиграть в футбол.
• 16:15 — полдник.
• 16:40 – 19:00 — самоподготовка.
• 19:30 — ужин. Потом свободное время в «игровой комнате. Водные процедуры, влажная уборка спален и коридора.
• 21:00 — отбой.

Вечерами я много плакал. Сидел у окна и мечтал о том, как вот-вот увижу сестру и уеду отсюда навсегда. Но этого не происходило.

5 дней в интернате, 2 дня дома. Так я жил 8 лет.

Стандартный умывальный набор воспитанника интерната.

Бывали плохие дни. Бывали очень плохие.

День первой беседы с местным психологом был очень плохим. Как только заходила речь о родителях или сестре – я не мог ничего сказать. Я рыдал. Рыдал еще долго после психолога.

Так я начал закрываться, сам того не осознавая. Доверие к людям и к миру в целом, если и было до этого, таяло на глазах.

Устрашающие когда-то игрушки все еще ждут на своих местах…

Выразить какую-то эмоцию или чувство среди сверстников приравнивалось к слабости и соплежуйству, за что моментально можно было оказаться в числе тех, на кого орава беспризорников обрушивалась с издевательствами, едва у них появлялась свободная минута.

Я не хотел быть козлом отпущения, и мне пришлось приспосабливаться. Учиться общаться на том языке, на котором общалась моя среда.

Любое светлое и теплое чувство тут же подвергалось уничтожению и презрению в самом себе. Любое желание заплакать проглатывалось. Понятия не имею, как хватало на это сил.

Но несмотря на то, что я, казалось бы, приспособился, я всегда находился в страхе. К тебе движется одноклассник, и ты тут же начинаешь анализировать: чего он хочет? Ему кто-то что-то рассказал? Надоело терзать остальных, и теперь моя очередь? Хочет у меня что-то отнять? Просто вдарить?

Признаюсь честно: я до сих пор живу с этим чувством. Идя по улице мимо группы молодых людей, я всегда готовлюсь к тому, что сейчас мне придется лезть в драку.

Учителя и воспитатели, к сожалению, могли исправить ситуацию только в моменте, а ночью… Ночью мы оставались практически одни.

На несколько классов старше нас учился один парень, Саша. У него была задержка в развитии. Худой, долговязый, с оттопыренной губой и дефектами речи, он всегда становился объектом для насмешек.

Так вот ночью, к примеру, к Саше могли подойти и помочиться на него. За то, что он накануне вечером отказался постирать за одноклассника носки.

Наказание садисту – разговор с директором. И по новой.

Все фото автора.