У меня под виртуальной опекой более 100 детей

В семье Анны Воллерсхайм четверо детей. Двоим сыновьям 23 года и 26 лет, двоим дочерям – 25 и 20. Старшая дочь – приемная. А еще у Анны более 100 детей под «виртуальной опекой», ведь она активная участница проекта «Ангелы-Хранители»

Мы поговорили с Анной о том, как повлияли ее профессиональная деятельность, личная история, а также ее кровные дочь и сыновья на решение принять в семью 20-летнюю девушку, почему дети не должны жить в детских домах, и как любой из нас может изменить страшную статистику социального сиротства.

О пути к приемному родительству

Моя профессиональная деятельность ранее была (и частично в настоящее время) связана с клинико-психологическим сопровождением детей и подростков с различными нарушениями функциональной, органической, психогенной природы. В силу специфики работы невольно проникаешься ситуациями…

Старший сын Анны — Павел.

В студенческие годы (конец 80-х) параллельно учебе в институте я подрабатывала палатной санитаркой в детском отделении (возраст детей был от грудничков до 3-х лет) московской ДГКБ №9 им. Г. Н. Сперанского.

Отделение было на сорок коек, из этого числа примерно 10–12  были заняты детьми из дома малютки (ДМ). Дети из ДМ, как правило, «оседали» в отделении надолго. Месяц, два, три…

Домашние дети практически все находились в отделение с мамами или другими родственниками. Палатная санитарка, в обязанность которой входила не только уборка, но и кормление и уход за детьми, как правило, общалась в основном с детьми из ДМ. И, пожалуй, больше, чем остальные сотрудники, проводила времени с ними.

Когда ты изо дня в день общаешься на протяжении длительного времени с малышом, то невольно возникает достаточно сильная эмоциональная связь, особенно с некоторыми детьми.

До сих пор помню лицо малыша, которого мне очень хотелось усыновить. Но мне в тот момент был 21 год, студентка, без жилья, стабильного заработка и т. д., не было возможности его забрать.

Скажу честно, мне было очень больно спустя три месяца расстаться с этим мальчиком, и эта боль осталась во мне. Сейчас ему должно быть уже больше 30 лет, надеюсь, он все-таки попал в семью.

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

Однажды во время учебы на занятии по клинической психологии лектор, психиатр по образованию, сказал: «…А теперь я вам скажу совершенно простую вещь: любая патология или отклонение, в первую очередь, лечится любовью». Любовь в общечеловеческом ее значении. Все эти моменты в совокупности и привели меня к теме приемного родительства.

Дети не должны жить в детских домах

Многие выпускники детских домов испытывают сложности адаптации к нормальной жизни, поскольку у ребенка, выросшего в формате казенного учреждения, не формируются нужные ориентиры, представления и т.д. Но эта часть детдомовцев имеют хотя бы шанс в будущем.

Средний сын Владислав и младшая дочь Екатерина.

Не секрет, что определенной части выпускников детдомов при достижении совершеннолетия награвируют «диагноз». Например, ребенок был трудным в плане поведения, плохо учился, ему ставили ЗПРР (задержку психо-речевого развития), его отправляют перед 18-летием в стационар на обследование. И оттуда он попадает не на волю, а дальше по этапу в казенное учреждение – психоневрологический интернат, с диагнозом «олигофрения такой-то степени, с расстройствами поведения» и пр.

Проще говоря, был педзапущенный ребенок, которому при надлежащем внимании и психо-педагогической коррекции можно было обеспечить нормальную траекторию жизни, становится «умственно отсталым». И таким образом, ему раз и навсегда ломают траекторию нормальной жизни.

Да, некоторые из этих ребят умудряются опротестовать свои «диагнозы», но это очень малый процент.

Я проработала 10 лет в одной из областных психиатрических клиник. Моей основной задачей как медицинского психолога была  психодиагностика, а также написание заключения по результатам.

Поверьте, я много видела вполне адекватных людей, которым нужно было просто вовремя помочь, у которых был потенциал интегрироваться в нормальную жизнь. Но этот шанс у них был отнят, самое ужасное – не по объективным причинам, а по чьей-то злой воле.

Еще один важный момент: часть детдомовцев попадают в категорию асоциальных, тюрьма или принудительное лечение в психбольнице…

История болезни одного человека может быть полна ужасных подробностей: убийство с особой жестокостью, насильник, активный гомосексуалист, состоящий в инцестуозной связи с родным братом. Монстр, одним словом.

А если заглянуть в его прошлое: там побои, насилие (в том числе и сексуального характера), и многое другое из фильма ужасов, что скрывается за дверями детского дома…

Личные причины и пример

В своей профессиональной деятельности также постоянно сталкивалась уже со взрослыми людьми или подростками из детских домов и видела негативные последствия жизни в рамках казенного учреждения.

У меня также есть личные причины и пример. Мой двоюродный брат остался круглым сиротой и, хотя ему было на тот момент времени 18 лет, на семейном совете (я имею в виду несколько родственных семей, клан) было решено забрать его к нам поближе.

Так получилось, что жил он какое-то время в моей семье, и у нас были сложности во взаимоотношениях (брат очень рано лишился матери и жил потом вдвоем с отцом, у него не было нормальной модели семьи перед глазами), фактически пришлось проводить ему первичную адаптацию.

Сейчас брату 40 лет, и у нас всех с ним очень теплые отношения. И то социальное, финансовое, а самое главное, семейное благополучие, которое он сейчас имеет, это результат неравнодушного отношения старшего поколения (мои родители и тетя с дядей), которое не отмахнулись от него просто поддержкой издалека, а приняло непосредственное участие в его жизни (забрали его из другой страны, помогли получить образование, купить квартиру и многое другое).

Так или иначе, но протяжении всей своей сознательной жизни я постоянно соприкасаюсь с темой сиротства (так, к примеру, еще в школе со мной учились ребята из детских домов).

Тема приемного родительства в какой период моей жизни была актуальной также по личной причине: у нас в браке очень долго не было детей –  в течение  десяти лет, и мы серьезно рассматривали вопрос об усыновлении.

Приемную дочь привели в нашу семью мои дети

ШПР я не проходила, т. к. приемная дочь, по возрасту уже взрослый человечек, появилась в семье фактически спонтанно.

Привели Машу к нам мои собственные дети, попросили помочь ей в связи с ухудшением психического и физического состояния (комплекс психосоматических нарушений) на протяжении длительного времени.

Девушке было тогда 20 лет. Ранее она жила в одном из подмосковных детских домов. Из этических соображений не могу раскрывать все подробности. И не могу поделиться ее фотографиями.

Психологическое консультирование вылилось в неформальное личное общение. И через год – в принятие решения «узаконить ребенка» в рамках собственной семьи, расширенного родственного круга и близкого социального окружения.

Если говорить об адаптации, было очень не просто… У девушки было двойственное состояние: с одной стороны, ей была необходима помощь и просто человеческая  потребность в общении, с другой стороны, у нее был страх быть отвергнутой.

Маша очень увлеченный наукой человек. В прошлом году окончила магистратуру, работает в научно-исследовательской лаборатории. Ее хобби – занятие фотографией.

Мой муж (второй, не отец кровных детей), мои родители и близкие друзья с пониманием отнеслись к данному факту. Мои родители и прежде по возможности участвовали в жизни приемной дочери и сейчас продолжают активно участвовать в жизни всех четверых.

Я очень благодарна им, т. к. в настоящий момент времени пока не имею прежней возможности уделить всем детям внимание, не могу помочь,  просто собраться и посидеть тесным семейным кругом как в прежние времена.

О фонде «Измени одну жизнь»

Я узнала о фонде в 2020 году от психолога фонда Джессики Франтовой. Мы вместе учились в магистратуре, в одной группе. Джессика в рамках учебных задач рассказывала о Школе приемных родителей, о специфике работы, о фонде и т. д.

Это приоткрыло для меня работу фонда изнутри, к этим знаниям прибавилась горькая статистика из собственных наблюдений по работе на тему сиротства и его социально-психологических последствий.

Я понимала, что у меня есть возможность посильно поучаствовать в деятельности фонда.

Об участии в проекте «Ангелы-Хранители»

По смыслу и мотивационно именно этот проект фонда мне ближе.

Тема моей дипломной работы, когда я изучала клиническую психологию, была посвящена клинико-психологическому сопровождению детей с тяжелыми функциональными и органическими нарушениями в онтогенезе. Позже и сама специфика работы также предполагала «опеку».

У нас в профессиональном лексиконе на первом месте было и есть слово «подопечный», а  не пациент или клиент, человек, который нуждается в на данный момент времени в «опеке».

Ангел-Хранитель по своему «функциональному предназначению» именно эту роль и выполняет.

Это информационное сопровождение, т. к. помимо готовой информации о ребенке Ангел-Хранитель всегда имеет возможность сопроводить видеоанкету своими комментариями, чтобы привлечь большее количество людей для просмотра видео или усилить внимание именно к определенному ребенку, тем самым увеличивая (хотя бы на немного) шанс  обрести семью, изменить траекторию его жизни к лучшему.

Ангел -Хранитель всегда ассоциируется с чем-то поднимающим вверх, к чему-то светлому.

О распространении видеоанкет

Я   выбираю видеоанкеты детей по такому принципу. У кого из детей меньше шансов, на мой взгляд, быть взятыми в семью по ряду причин:

1. Возраст (подросток)
2. Наличие заболеваний или врожденной неисправимой патологии, например синдрома Дауна. Кстати, мой младший брат, ему 38 лет, с синдромом Дауна. Когда он родился, окружающие уговаривали моих родителей оставить его, мотивируя это тем, что это социальная стигма, обуза и так далее.
3. Внешние физические стигмы, которые делают ребенка, может быть, не таким привлекательным (косоглазие, птоз и т. д.)
4. «Трудные подростки» (даже на фото или видео видно, кто имеет «боевое прошлое», со склонностью к девиации).
5. Дети из одной семьи, как правило, от трех ребят и больше.

Обычно я пишу в статусе обращение к свои друзьям и подписчикам в соцсетях. Если открыты, например, денежные сборы, то запускаю ссылку в мессенджерах, в личных сообщениях тем друзьям, знакомым,  которые с большой вероятностью откликнутся и запустят дальше по сети или примут сами участие.

О первом «подопечном» ребенке

Очень хорошо помню девочку, ей было 9 лет, она была одна из первых, кому я стала виртуальным Ангелом-Хранителем. На тот момент у меня было 26 видеоанкет, когда пришло оповещение о ней.

Читать также — База видеоанкет: часто задаваемые вопросы

Вскоре я получила известие о том, что еще  трое детей из одной семьи в возрасте от 7 до 10 лет тоже попали в семью. После этого   решила увеличить число продвигаемых видеоанкет.

На данный момент: было 118 анкет детей, из них 109 под виртуальной «опекой» в плане продвижения и 9 детей нашли семьи.

Данные о ребенке не исчезают полностью из моего Личного кабинета, закрывается только фото и остается краткая информация о нем. Есть возможность отслеживать статистически.

Ни в коем случае не хочу приписывать это результат себе (!), просто мысль о том, что ты, возможно, сопричастна хотя бы на какую-то долю процента к данному результату, мотивирует продолжать начатое.

Письмо от фонда о том, что дети находят семью, получала неоднократно. Каждый раз очень радостно-щемящие чувство и великая надежда, что у ребенка/детей наконец-то начнется счастливая жизнь…

Сложно ли быть «виртуальным волонтером»

Большую часть времени я работаю онлайн, достаточно много часов провожу в виртуальном пространстве, поэтому мне несложно задержаться, лишний раз куда-то зайти, поделиться ссылкой и т.д.

Больше времени уходит на отбор видеоанкет, но опять таки это не проблема, современные технологии (гаджеты, мобильный интернет) позволяют в любое время и в любой точке местонахождения при наличии временной  паузы оперативно просмотреть информацию, написать пост и т. д.

Пожелания тем, кто хочет стать Ангелом-Хранителем

От нас никто не ждет подвигов!

Просто любое посильное участие, небольшое, но неравнодушное усилие от каждого в отдельности — вкупе  может  дать  реальный  результат, имя которому «благополучная  жизнь».

Фото — из семейного архива Анны Воллерсхайм.

Дизайн — Наталья Лунькова.