«Ты что такой радостный?» — «А потому что у меня мама есть!»

Москвичка Ольга Батурина, после развода одна воспитывая сына, не побоялась взять под опеку «бесперспективного» малыша. Несмотря на то, что с Олегом пришлось преодолеть немало трудностей, Ольга ни разу не пожалела о своем решении. «Своей замечательной жизнью я обязана моему приемному сыну. Значительную часть года мы живем на курорте, я занимаюсь удаленно любимой работой, оставляя много свободного времени для семьи».

«Для успокоения совести мне xватало волонтерства в интернате»

Олега я взяла больше пяти лет назад, когда ему было 4,5 года, — рассказывает Ольга. — Все началось с того, что моя одинокая подруга решила усыновить малыша и нашла сайт дома ребенка, созданный приемными родителями. На сайте было много фотографий очаровательных детишек, мне сразу приглянулся хорошенький двухлетний блондин со шкодливыми глазенками. «Вот какого сынка я бы захотела, приди мне в голову бредовая идея взять на воспитание сироту».

Родной сын оканчивал школу, было не до того, чтобы думать о приемных детях. Я уже мечтала о том времени, когда сын поступит в институт, снимет квартиру, и я, наконец, в свои 38 лет смогу пожить для себя – продолжу карьеру, займусь устройством личной жизни, стану путешествовать и т.п. А для «успокоения» совести вполне хватало волонтерства в школе-интернате и детской больнице.

Я периодически заглядывала на сайт того дома ребенка и видела, как фотографии Олежки сменялись по мере его взросления. Он становился все симпатичнее, а родители ему так и не находились. Приемные мамы, посещавшие других малышей в этом ДР, делились своими впечатлениями о детках на страницах сайта. Говорили много хорошего и о «моем» мальчике — какой он любопытный и веселый, как ищет внимания взрослых. Тем не менее, на него никто никогда не брал направления, видимо, отпугивали проблемы со здоровьем. И вот совсем скоро Олежку должны были перевести в детский дом.

«Может, мне его взять?» — ляпнула я как-то своей подруге, той, что когда-то показала мне сайт (к тому времени она уже усыновила двух детишек). Эта активная женщина тут же связалась с создателями сайта, чтобы убрали фотографию ребенка и больше его не пиарили – мама нашлась. Не думала я, что мое высказывание будет иметь такие далеко идущие последствия…

В конце-концов я решила, что идея с принятием в семью ребенка из «системы» не такая уж бредовая – и решила рискнуть ради мальчика, который уже не был мне чужим. Пришлось срочно приняться за сбор документов и ремонт старенькой квартиры, куда нужно было привести опеку для получения заключения. Олежку и так уже «передержали» в доме ребенка, в любой момент его могли отправить «по этапу» в детдом, а это лишний стресс для малыша. Через два месяца, в день выдачи мне заключения о возможности быть опекуном, я с направлением летела в дом ребенка на нашу первую встречу.

«Ребенка с такими глазами я бросить уже не смогла»

Возвращалась со встречи в слезах и с твердым убеждением, что этого мальчика не возьму ни за что. Как же меня отговаривал от него персонал! Плохое здоровье, по их словам, только вершина айсберга тех проблем, которые обязательно возникнут у меня с этим ребенком. Он и агрессивный, и необучаемый, и неуправляемый. Оказывается, в отличие от других четырехлеток, Олега отправляют в интернат для умственно отсталых детей. «Таких неполноценных берут только в приемные семьи ради денег, он никогда не сможет учиться в обычной школе», — убеждали меня. – «Посмотрите, сколько у нас более развитых симпатичных малышей».

Когда я, наконец, увидела своего будущего сына «живьем» — растеряла последние крохи оптимизма. Вместо белокурого ангелочка с фотографий ко мне подвели нечто красное и опухшее, с крохотными щелочками глаз и покрытыми расчесанной коростой ручонками. У мальчика обострился атопический дерматит, до которого никому не было дела.

На следующий день я снова поехала в дом ребенка с единственной целью – присмотреться на прогулке к другим деткам. Олежка, увидев меня, кинулся навстречу с криком: «Это ко мне!». А глаза как у больного зверя – в них столько тоски и надежды на свой единственный шанс… В общем, ребенка с такими глазами я уже бросить не смогла. Много советовалась со знакомыми приемными родителями, разговаривала с логопедом дома ребенка и поняла, что все не так безнадежно, как описывают сотрудники учреждения.

Решила — будь что будет, но ребенка необходимо вытащить из системы, где его, скорей всего, ожидает пожизненное заключение в доме инвалидов. В общей сложности сын ждал меня два года, и сейчас я жалею, что не решилась на этот шаг раньше, упустив столько времени, важного для его развития.

«Обычный жизнерадостный ребенок, любящий и добрый»

Те негативные характеристики, которые давались моему мальчику, не подтвердились. Видимо, сын из тех детей, которые не приспособлены к жизни в казенных учреждениях, они там умирают как личности. Почти не говорящий ребенок через пару месяцев трещал без умолку, любые знания с жадностью впитывал как губка, всегда был в отличном настроении. Какая агрессия? Какие истерики? Обычный жизнерадостный гиперактивный ребенок, не слишком послушный, но любящий и бесконечно добрый.

Да, почти пять лет пришлось наверстывать упущенное: логопеды, дефектологи, развивающие занятия отняли много сил и времени, не говоря о деньгах. Но и результат налицо: второй класс обычной школы окончен почти на отлично, лишь с двумя четверками. Учеба дается сыну нелегко, зато как он работает руками – загляденье. На даче первый огородник, в доме никогда не отказывает в помощи, в свои 10 лет чинит технику, которую не способен починить мой взрослый сын. Творческая личность – успешно занимается в театральной и художественной студиях.

Вспоминая начало нашей совместной жизни, удивляюсь, как изменился мой сын. Первое время я не могла оставить Олежку одного ни на минуту. Он постоянно включал-выключал свет, телевизор, плиту. Разбирал пульты и замки, залезал с ногами в холодильник, сбрасывал вещи с балкона и портил все, что оказывалось в зоне его досягаемости. Многие привычные для нас предметы оказались в диковинку, и он изучал их с азартом исследователя. На улице Олежка абсолютно не умел себя вести: ощупывал незнакомых людей, хватал все в магазине и выглядел весьма странно на фоне «домашних» детишек. Понятно, что то было детское любопытство ребенка, четыре года прожившего за забором под строгим надзором, — но как объяснить это окружающим? Я сгорала от стыда.

При этом, выйдя из ДР, мальчик прямо-таки ошалел от свободы. Видимо, возомнил, что отныне над ним больше нет начальников, а есть любящая мама, готовая выполнять каждый каприз обожаемого дитятки. Он не понимал, что в семье тоже существуют правила и запреты. «Эх ты, мама, мама, я думал, у нас любовь…», — услышала я как-то в ответ на свой отказ купить очередную шоколадку.

Несмотря на бытовые трудности, я получала от сына огромную эмоциональную отдачу. Бежит по лужам, смеется. «Ты что такой радостный?» — «А потому что у меня мама есть!». Сам не умел обнимать-целовать, но на призыв «Иди сюда, поцелую!» несся из самого дальнего угла квартиры. Обязательно приносил в кулачке половину конфеты или печеньки, которыми его угощали. Однажды в сердцах бросила «Отстань», так ребенок сразу в слезы, он маме не нужен! Благодаря положительным эмоциям весь негатив, конечно же, отходил на второй план.

Олежка до сих пор просыпается с улыбкой и обязательно говорит мне «Доброе утро!». И утро, как правило, действительно оказывается добрым.

Мама и кровный сын не сразу приняли Олега

Моя мама, жившая неподалеку от нас, сначала тяжело восприняла появление Олега, ей потребовалось около двух лет, прежде чем она приняла и полюбила его как родного. Сейчас между ними самые нежные отношения, она всегда с нетерпением ждет внука в гости. Кровный сын первое время тоже воспринимал ситуацию непросто. Недавно он признался, что появление в семье «маленького дикаря» стало одной из причин, почему он после второго курса вуза неожиданно ушел в армию. Олежка очень тянется к старшему брату, а тот в редкие свободные минуты охотно играет с ним и катает на своей машине.

Когда я брала Олега, очень не хотелось ломать спокойный, привычный уклад своей жизни. Но ребенок полностью подчинил его себе. То срочная операция, то ежедневные развивающие занятия, то бесконечные простуды – в общем, в детский сад мы так и не попали. Сначала Олег оставался с нянечкой, но вскоре стало ясно, что придется оставить офисную работу и перейти на удаленную.

Произошло то, чего я так боялась: жизнь развернулась на 180 градусов. Слабое здоровье приемного сынишки заставило вспомнить о квартире, некогда купленной мною в курортном городке «чтоб было где встретить старость». Там мы вдвоем с Олежкой и проводим значительную часть года. Я живу возле моря, занимаюсь удаленно любимой работой, имею много свободного времени для себя и для семьи и очень рада, что моя жизнь сложилась именно так, а не иначе.

Сейчас, когда основные трудности уже позади, а подростковый период еще не начался, подумываю взять второго ребенка, опять мальчика. Надеюсь, Олег сможет стать хорошим братом. Еще он не теряет надежды выдать меня вторично замуж, чтобы получить вдобавок к любящей маме такого же папу. Вот такие наши планы на будущее.

Мой опыт приемного материнства невелик, но он показал мне, что вложенные в ребенка усилия обязательно воздадутся сторицей. Надо быть готовым к трудностям и, главное, к борьбе с ними до победного конца. Поверьте, счастливый смех ребенка, которому с рождения была уготована незавидная участь, того стоит.