«Правда менее травматична, если говорить о ней, как о норме»

Оксана Дмитрова – мама трех погодок. Михаил и Даниил – кровные сыновья, а младшая дочка Ангелина – приемная. Оксана ведет блог в Инстраграме @herring_under_a_fur_coat, записи в котором комментируют более 140 тыс. фолловеров. О том, как дневник многодетной мамы стал открытой площадкой в сети для приемных родителей, бывших воспитанников детдомов и интернатов, волонтеров и всех стремящихся изменить ситуацию в сфере приемного родительства и социального сиротства, Оксана рассказала корреспонденту фонда «Измени одну жизнь».

«Для нас не существует «тяжелых» документов»

В сферу приемного родительства Оксану «привел» ее муж. Вместе со своими коллегами он в качестве волонтера участвовал в проекте «Детские деревни – SOS». «Однажды он прислал мне фото девочки с сайта усыновите.ру. Я спросила: «Хочешь взять ее в семью?» Муж ответил, что – да, можно и взять», — вспоминает Оксана.

Тогда их кровным детям — Мише и Даниилу было 3 и 1,5 года соответственно. «Не знаю, почему, но я приняла предложение мужа стать родителями приемному ребенку достаточно спокойно. Может, потому что дети еще были маленькие, может, потому что почувствовала, насколько глубоко он проникся темой сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», — рассуждает приемная мама.

Вместе с супругом они совершили все необходимые для этого действия за 2 месяца: окончили Школу приемных родителей и собрали пакет документов. «ШПР нашли в центре Москвы. Мы живем в Химках, но в этой школе был экспресс-курс, рассчитанный на 2 недели, — рассказывает Оксана. – Неожиданно супруг сломал руку, был дома на больничном, ему не пришлось даже отпрашиваться с работы, чтобы посещать занятия в ШПР. А что касается сбора различных  справок, то мы с мужем оба – юристы, для нас не существует «тяжелых» документов».

Супруги искали девочку, которая по возрасту была бы ближе к младшему сыну — Дане, чтобы оба ребенка могли чувствовать себя на равных, как близнецы. Да и лишних вопросов от окружающих было бы меньше. «С первой девочкой мы встретились в подмосковном детдоме, нашли ее в базе по Московской области. Малышка нам понравилась, вот только мы с мужем засомневались в своих возможностях, так как у нее был серьезный диагноз. И мы продолжили поиски ребенка», — признается Оксана.

Рейс 777

На встречу с Ангелиной Оксана с мужем отправились в Иркутск. На фотографии в Федеральной базе девочка была похожа на заморыша, говорит Оксана, под снимком тянулся длинный перечень диагнозов.

Первая встреча с Ангелиной.

«Билеты из Москвы в Иркутск были дорогие – 60 тыс. рублей. Мы еще пошутили тогда, что если не получится взять Ангелину, то хоть на Байкале побываем», — говорит Оксана. Супруги увидели и знаменитое озеро, и поняли, что возьмут Ангелину в семью. «Директор детского дома очень удивилась тому, что у нас двое маленьких детей — погодок, а мы еще и приемного ребенка хотим взять», — вспоминает приемная мама.

Ангелина, по словам приемной мамы, тогда была в изоляторе, потому что вернулась в дом малютки из инфекционного отделения больницы. «Девочка сидела в кроватке и смотрела в одну точку, не двигаясь, — рассказывает приемная мама. – Ей было 1,4 года, а она даже ползать не умела. Мы привезли Ангелине игрушку – яркую, с зеркальцем, бусинками. Она вроде заинтересовалась, но так и не смогла ее взять – руки не слушались, у нее просто не было такого навыка… Но по взгляду было понятно, что интеллект у ребенка сохранный. Мы подписали согласие и меньше чем за сутки собрали все необходимые документы, чтобы забрать девочку, — рассказывает Оксана. – Остро ощущали, что она вообще не должна здесь находиться».

Обратных билетов в Москву на ближайший рейс осталось немного. Цена пугала – 120 тыс. рублей. «Мы задумались: за такие деньги мы с детьми можем слетать куда-нибудь намного дальше, чем Иркутск и даже пожить там некоторое время, — делится воспоминаниями Оксана. — Но других вариантов улететь домой в этот день не было. Внезапно муж вспомнил, что у него есть промокод — 5%-я скидка на покупку авиабилетов этой авиакомпании. Мы ввели промокод — и случилось невероятное. Цена билетов со 120 000 руб. изменилась: они стали стоить 60 тыс. рублей! Дрожащими пальцами, боясь спугнуть удачу, мы нажимали кнопки, и в итоге купили билеты на рейс, номер которого запомнили на всю жизнь — 777. Вот так начиналась наша дорога домой с младшей дочерью».

Домой!

В самолете Ангелина вела себя спокойно. Именно во время полета она впервые сказала слово «мама», которое еще долгое время оставалось единственным в ее лексиконе.

«Я стала менее ванильно относиться к детям»

Когда прилетели домой, отправились всей семьей на дачу. Так как никого в свои планы по поводу третьего ребенка приемные родители особенно не посвящали, что появление Ангелины стало для друзей и знакомых настоящим шоком. Родственники, конечно, знали о возможном пополнении, поэтому готовились и ждали.

Ангелина сразу стала любимицей бабушек и дедушек, которые, хотя и удивились решению детей взять девочку из детдома, приняли его с уважением. «Моя мама поначалу не понимала, зачем я беру ребенка, если у меня есть свои дети, — признается Оксана. – Но и она вскоре сдалась».  Малышка оказалась очень ласковой, нежной, а взгляд огромных голубых глаз покорил сердца всех. Братья тоже приняли сестренку. Старший — Миша, по словам приемной мамы, ее обожает. Ангелина быстро научилась провоцировать Даню, нашла его «слабые места».

Как изменилась Ангелина в семье!

Сейчас Ангелина мало чем отличается от своих сверстников. А ведь для того, чтобы «догнать» их, требуются занятия с логопедом, курсы массажей, психолог и много личного внимания родителей. Ведь специалисты только дают направление, вся работа уже проводится дома.

Поначалу казалось, что Ангелина будет «удобным» ребенком. Спит, ест, не капризничает. Но однажды Оксана решила отучить дочку от сосания пальца. «Я стала вытаскивать у нее пальчик изо рта, говорить, что «нельзя», — рассказывает  приемная мама. – И достаточно быстро Ангелина забыла об этой привычке. Но сосание пальца успокаивало ее. А теперь, когда она лишилась этой возможности, показала мне депривацию во всех возможных проявлениях. Помимо крика, к примеру, Ангелина стала «заедать стресс». Я долго отучала ее и от этой привычки».

Воспитание трех детей с учетом того, что у младшей дочки – адаптация, оказалось серьезным испытанием для Оксаны. «Я стала более жесткой и строгой к себе, а еще почувствовала, что теперь менее ванильно отношусь к детям. При этом если раньше я была категоричной в своих суждениях, то теперь понимаю, что прежде, чем осуждать или выносить безапелляционное мнение, стоит потратить время на то, чтобы понять и принять поведение детей».

Конечно, адаптацию пережили на себе все члены семьи. «Как и любые приемные и многодетные родители, мы с мужем в один прекрасный момент поняли, что очень устали. И мы готовы работать над нашими отношениями, чтобы не довести ситуацию до разъезда/развода, — говорит Оксана. —  Я провожу весь день с детьми, а мой супруг приходит с работы, он застает только часть нашей жизни, ему вся ситуация видится иначе, чем переживаю ее я. Такое непонимание критично для любой семьи. Поэтому мы стали больше времени проводить вдвоем, отказавшись от смартфонов и планшетов по вечерам. Стараемся чаще общаться, ведь нам есть, что обсудить».

О блоге и тайне усыновления

В поисках ответов на вопросы, которыми задаются многие приемные родители, Оксана стала читать блоги мам, воспитывающих приемных детей. Оказалось, что проблемы схожи. А решения могут быть разными.

«Я стала вести свой блог, делилась своими страхами, опытом, мыслями, — рассказывает Оксана. – Конечно, милые дети в красивых и чистых нарядах – мечта любого родителя, но всегда есть изнанка жизни. Я не стесняюсь говорить о том, с какими проблемами приходится сталкиваться многодетной приемной маме. Конечно, откровенность помогла мне получить отклик – очень быстро ко мне на страничку в Инстаграм стали приходить все новые и новые пользователи, подписываться, задавать вопросы… С другой стороны, я нередко вижу в комментариях недоумение: неужели вы не боитесь размещать фото детей, всей семьи? А вы не боитесь сказать, что дочка приемная, вы не храните тайну усыновления?»

«Я думаю, что если есть возвраты, то все же приемное родительство – не для всех».

Многие думают, что «по одним и тем же рельсам» — приемство стыдно, говорит Оксана. И для родителей и для детей.  «Ааа, не могли родить, вот и взяли». «Ну, дочку ж хотели, одни парни, вот и взяли». «Деньги зарабатывают на детях». «Ребенку стыдно, что он приемный». «Такая информация доставит ему боль». «У ребенка — дурные гены, зачем себе хомут повесили?» Такие комментарии Оксана тоже видит в своем в блоге.

«Знакомые рельсы-шпалы, верно? — задается вопросом она. — Именно отсюда так много вопросов о тайне приемства, как и когда мы будем говорить Ангелине о том, что она приемная, а не своерожденная, и прочее. Это любопытство порождено клишированным советской эпохой мышлением. На эти рельсы нас поставили еще в детстве. И люди, сошедшие с этого маршрута, привлекают к себе внимание. Это нормально, так всегда было. К слову, в ЕС вообще нет такого понятия «как тайна усыновления».

Будет ли Оксана и ее муж говорить дочке и сыновьям о том, кто кровный, а кто – нет? «Мы уже говорим, это не запретная тема в нашей семье. Но каждому возрасту — своя правда, — объясняет приемная мама. — Для малышей она облечена в сказочную форму, для детей постарше — в более реальную. Не злобную, а информативную. Да, есть приемные дети, и это норма. Как жить во вранье? Врать и бояться быть пойманным, каждый день, каждую минуту, прятать документы? Зависеть от соседей, родственников и знакомых, от их настроения и ваших межличностных отношений? Правда менее травматична, если говорить о ней как о норме, а не об унижении. Вранье в данном случае — страшный стресс. И для родителей и для ребенка, который один не в курсе реальных событий. Поставьте себя на место человека, которому врали всю жизнь».

 «Один на один с планетой»

В блоге Оксана ведет рубрику #ОдинНаОдинсПланетой. В ней — истории выпускников детских домов и интернатов, которые присылают и сами бывшие воспитанники учреждений, и их родные, и волонтеры, и даже сотрудники детдомов. «Зачем нужна эта рубрика? А чтобы никто не думал, что детям хорошо там, где кормят и поят. Им хорошо там, где  их любят и ждут», — говорит блогер-приемная мама. Вот выдержки из некоторых историй:

«Меня зовут Маша, мне 25 лет. Я родилась раньше срока, в 7 месяцев беременности. Врачи сказали моей маме, что я не выживу, она меня не сможет воспитать и посоветовали оставить в роддоме. Два месяца я была в больнице, потом меня отправили в детский приют, а потом в интернат. Я поздно научилась ходить и говорить. До 12 лет не умела читать и рисовать. Научилась, когда меня перевели в другой интернат в Южном Бутово. Меня забирала на выходные, иногда на две недели бабушка по отцу. На больший срок меня не отпускали. Бабушка меня воспитывала, хотела забрать к себе насовсем, но ей не позволили это сделать из-за возраста. Я очень расстраивалась и плакала, когда мне приходилось возвращаться в интернат».

«…Отец с матерью пили, дрались, гульбанили. Естественно о еде в доме речи и не было, и я частенько падала в голодные обмороки. Чтобы хоть немного поесть мои старшие (сами еще дети) братья забрали меня до ближайшего города, там мы бомжевали, жили в люках, лазили по помойкам, мальчишки научились воровать… В 97 году я попала в детский дом.  Я попала в рай. Да, да, вы не ослышались… Наш ДД был расположен в глухой деревеньке, в старой, большой, красивой усадьбе. У нас была своя ферма, два огорода, три картофельных поля. Ребят там было не много, в районе пятидесяти человек… Но наше правительство посчитало, что наш детский дом слишком далеко от цивилизации. И 20 детям (остальные дети выпустились к тому моменту) дали по помойному пакету, велели собрать туда вещи, посадили в автобус и привезли в цивилизованный ад. И именно здесь, я как говорится, нюхнула настоящей детдомовской жизни.  Детский дом, это закрытая система. Как тюрьма. Тут есть своя иерархия, свои внутренние законы. Хочешь ходить спокойно, и спать спокойно? Не бояться, что тебя изобьют, унизят, оскорбят или опустят? Хочешь жить?»

«У меня есть муж. И он, кажется, никогда не произносил слово «мама», потому что не помнит. А как ему помнить, если в свои три года, или чуть раньше попал в детский дом. Сейчас у нас растет дочь. И все это время, я по крупицам, для себя и для дочери собираю детали его жизни, до нас. Делится он этим всегда с неохотой. Сейчас он наш, мой муж, отец. Ему 36. А когда-то был ничей. Абсолютно. Страшное слово по отношению к ребенку, который с трех до семнадцати был никому не нужен. Даже родственникам. Которые были. И которые объявлялись потом, когда он стал взрослым. Он не захотел их знать. Для него они чужие. Осуждать не могу, но мне тяжело и непонятно почему так вышло, родная кровь, малыш совсем, и вот так… Жизнь в ДД помнит смутно, но остался в памяти страх и равнодушие взрослых. А порой и жестокость по отношению к детям. Ночные няни закрывали одеялом лицо, пока не заснешь, били ложкой по лбу, оставляя шишки, если просишься ночью в туалет. Дети вечером пить боялись».

Что дальше?

«Я думаю, что если есть возвраты, то все же приемное родительство – не для всех, — рассуждает Оксана. — Это не значит, что приемные семьи  — это только для избранных, ни в коем случае. Просто кто-то может понять ребенка, принять его поведение как последствие страхов, не взирая ни на что, сказать ему, что любит его. А кто-то – не может. Но в этом нет ничего страшного, это жизнь».

«Мир меняется, мои дети растут».

Оксана говорит, что хочет расти и  развиваться дальше. «Мир меняется, мои дети растут, я понимаю, что тоже хочу узнавать как можно больше, — говорит она. – Сейчас, к примеру, я заинтересовалась векторной психологией. При этом блог помогает мне не только получать новую информацию, но и делиться своими знаниями. Конечно, есть обратная сторона медали – ведение блога отнимает меня у моих детей. Но, несмотря на то, что я отвлекаюсь, мы все равно вместе».

Не каждый может взять ребенка в семью, но помочь может каждый