Невыдуманная новогодняя история

— Сегодня последний учебный день в этой четверти. Во вторник, 30 декабря, будет елка, нужно быть нарядными. А потом — долгожданные каникулы. Под Новый Год принято загадывать желания. Подумайте, что бы вы могли загадать? Ведь это могут быть не обязательно подарки и игрушки, но и что-то действительно важное, доброе, что принесет пользу вашей семье, друзьям или другим людям. Итак, тема сочинения: «Мои новогодние желания». Начинайте, пожалуйста, у вас 40 минут.

***

В декабре темнеет рано. Ольга Ивановна проверяла сочинения пятых классов уже третий час. Пожилой охранник осторожно постучал в дверь кабинета:

— Оленька, душечка, ты домой-то идешь? Время уже одиннадцатый час. Тебя, наверное, дети уже заждались? Пятница, а ты все сидишь.

— Да, Михаил Васильевич, уже бегу. Вот две тетрадки осталось проверить. А к нам сегодня бабушка приехала, вот я и решила, пользуясь случаем, все дела тут переделать. Извините, пожалуйста, что приходится вас задерживать.

Охранник еще немного потоптался в дверях, видно было, что ему скучно и очень хочется поговорить. Но, не найдя, что еще сказать, угрюмо пошел в свою коморку.

Ольга дочитала работу Виктора Крымова, поправила ошибки, поставила заслуженную «3». Виктор, как и большинство ребят, пожелал подарки для себя – Лего, коньки и новый телефон. Новый телефон, объяснял Виктор, будет очень полезен его маме, потому что он непременно станет лучше учиться. Каким образом телефон повлияет на его успеваемость, Виктор не пояснил. Такие материальные желания очень расстраивали учительницу, она хотела бы, чтобы дети больше думали о других людях, о семье, друзьях. Крайне мало тех, кто загадал «счастья» и «здоровья», но и это уже был прогресс.

Ольга посмотрела на обложку предпоследней тетрадки. Лена Найденова. Девочка не плохая, честная, но излишне импульсивная, нервная какая-то, порой неуправляемая. Педагоги ее не любили и часто писали замечания в ее дневнике. Ольге тоже было непросто справляться с этой юной особой, тем не менее, Лена была ей симпатична: в ней была какая-то глубина, бунт, ее суждения были не по-детски мудры и остроумны.

На уроках литературы девочка давала потрясающие комментарии к прочитанным произведениям, такие, что заставляли даже саму Ольгу задуматься и посмотреть на произведение иначе. Была в этом ребенка какая-то странная житейская мудрость, какая обычно бывает только у людей, хлебнувших много горя. Но вот с грамматикой у Леночки всегда была беда. Оля открыла тетрадку и начала читать:

«Дорогая Ольга Ивановна, — прочитала Оля и отметила для себя, что начало довольно странное. — У меня есть одно желание, самое настоящее, я очень боюсь вам о нем рассказывать, но вы только не ругайте меня. Лучше, если оно вам не понравится, выбросьте тетрадку и забудьте, все равно мне она больше не понадобится.

Возьмите меня к себе жить, Ольга Ивановна, пожалуйста. Меня в понедельник мама сдает в детский дом, а я туда очень не хочу. Мне там будет плохо. Я там уже была, может быть, вы знаете, что я приемная…»

Сердце Оли ухнуло и как-то неровно заколотилось. В ушах зазвенело. Она никогда не догадывалась, что Лена приемная. Всего неделю назад она разговаривала с ее мамой, Ириной Васильевной, и, все, казалось, было хорошо.

Оля продолжила читать: «…Может быть, вы знаете, что я приемная, как и ваши дети. Мне ваш Денис сказал по секрету, вы только, пожалуйста, не ругайте его за это. Он не виноват. Это я виновата. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, возьмите меня тоже, вы мне очень-очень нравитесь. Лена».

Ольга перечитала сочинение еще раз. И еще раз. Отложила, усилием воли заставила себя проверить последнюю тетрадь, где снова желали Лего и телефон. Положила тетрадку Лены в сумку и побежала домой.

***

Дома было темно и тихо. Дети и мама спали. Ольга разложила на кухне старенькую раскладушку и тоже попыталась уснуть, но мысли лезли и лезли в голову:

«Может быть… Да, скорее всего, так и есть…. Мама так неловко напугала Лену за непослушание и плохие оценки за четверть.  Ну, поругались, с кем не бывает, она и ляпнула. Никто сдавать в детский дом ее не будет».

Вера вспомнила  Ирину Васильевну. Сильная, красивая, умная женщина, начальник налоговой инспекции. Дом – полная чаша.

«Вряд ли она вот так вот «сдаст» ребенка в детский дом, да еще и под Новый год. И тем более, в понедельник. Ведь во вторник же елка, а Лена играет Снегурочку. Ну, не может быть… Нет, не может быть это правдой. Я и сама иногда детям такое говорю, что потом стыдно бывает, ерунда, конечно же. Завтра позвоню Ирине Васильевне, и все обязательно разъяснится», — успокаивала себя Ольга.

Но сон почему-то не шел. Проворочавшись до утра, она стала ожидать «приличного времени», когда уже можно будет позвонить Ирине Васильевне. Напряженное ожидание немного скрасили проснувшиеся дети — Денис и малышка Наденька. Бабушка еще спала.

— Денис, ты разговаривал с Леной Найденовой? Знаешь что-то о ней?

— Да, мам, ее в детский дом отдают, она мне вчера сказала.

— Как думаешь, может, ее мама пошутила?

— Не знаю, мам, правда. Я не думал об этом.

***

В 10 утра в доме Ирины Васильевны раздался телефонный звонок.

— Доброе утро, это Ольга Ивановна, учительница Леночки. Надеюсь, я не слишком рано? Мне очень нужно поговорить с вами.

— Ничего, мы уже встали. Что она опять натворила?

— Нет, ничего такого, — замялась Ольга, — она очень хорошая девочка. Вот только… Только…  Дело в том, вы меня простите, если я лезу не в свои дела, но я должна вас об этом спросить. Мне Лена сказала, что вы в понедельник отдаете ее в детский дом. Наверное, она что-то не так поняла или что-то придумала?

— Нет, ничего она не придумала, — строго отрезала Ирина Васильевна. — Мы договаривались с ней, что об этом никто не узнает. Я планировала сделать вид, что мы перешли в другую школу. Все, значит, растрепала. Ну что за ребенок! Ни стыда, ни совести, я столько для нее сделала. Да, Ольга Ивановна, это правда, но прошу вас больше никому об этом не говорить. Мне слава в нашем городе такая не нужна, вы же знаете, я человек, можно сказать, публичный. Да, все правда. Ну, я думаю, нам не о чем больше говорить, мне бы не хотелось это обсуждать.

— Подождите секундочку, — почти взмолилась Ольга.— Подождите. Но… Лена во вторник же играет у нас в спектакле, — Оля понимала, что сейчас говорит чушь, не то, не о том, но она пыталась собрать мысли в кучу, унять дрожь, найти нужные слова, которые никак не находились.

— Спектакль – не самое важное. Мы уже договорились с опекой, у них в понедельник машина, они перевезут ее в приют. Потом они уже не смогут. Да и вообще, на 30 декабря у меня уже куплены билеты, мы улетаем с моими детьми в Вену. Как вы понимаете, на Лену билетов у меня нет. Так что все уже решено. Вы не переживайте, этой дикарке в приюте самое место. Вы же знаете ее. Она совершенно не семейный ребенок. В детском доме ей будет хорошо. Извините, у меня каша пригорает, до свидания. Надеюсь на вашу порядочность.

Ольга рухнула на стул. В висках пульсировало: «Думай, думай, думай. Что делать? Куда бежать? Как поступить?» Мозг отказывался верить в происходящее. Взять Лену она не могла. В ее маленькой однокомнатной квартире едва хватало места для троих. Опека с боем отдала ей Наденьку в этом году. Не положено селить разнополых детей в одну комнату, в которой, к тому же, проживает она сама. Только то, что Наденька приходится ей дальней родственницей, смогло убедить опеку все-таки дать положительное решение.

Значит надо искать семью, она не простит себе, если Леночка не пойдет на елку, если будет праздновать Новый год в детском доме. Но как это сделать, если сегодня суббота, а час «Х» наступит уже в понедельник? Где найти родителей девочке, которой уже 12, да еще и «дикарке»? Ольга ощутила сильный укол совести, что не увидела, не поняла, не почувствовала раньше, и что тоже, как и другие, писала замечания в этом проклятом дневнике.

«Если я не найду родителей до понедельника, буду в ногах валяться у начальника опеки, только чтобы мне отдали Лену хоть на время поиска семьи», — решила она.

Оставив детей наряжать елку, Ольга села за компьютер и с остервенением начала писать письма в благотворительные фонды, посты на форумах приемных родителей, личные сообщения, звонить, искать, спрашивать совета. Но желающих взять Лену не было. Кто-то уже уехал на праздники, кто-то только принял ребенка, и пока не готов к пополнению, кто-то не готов на подростка, кто-то вообще не планирует больше принимать детей. За весь день – ни одной зацепки. Ни-ко-го. Утро и день воскресения прошли также.

В 7 вечера, когда Оля уже перестала верить в успех операции, внезапно раздался звонок от бывшего тренера школы приемных родителей, где когда-то училась Оля.

— Оля, привет. Прочитала твое сообщение на форуме. Я тут созвонилась с одними кандидатами, они готовы забрать Лену.

—Что, прям не глядя?

— Прям не глядя. У них уже 5 приемных детей, они очень ресурсные. Их зовут Андрей и Рена. Скажите, куда подъехать?

— В 9 утра встречаемся около нашей опеки. Я приеду.

***
— Прости, Леночка, что не смогла тебя взять, не исполнила твое желание, — прощалась Ольга с Леной во вторник после елки. — У меня очень маленькая квартира, мне нельзя. Очень надеюсь, что тебе будет хорошо у тети Рены и дяди Андрея.

— Можно я вас обниму, Ольга Ивановна, пожалуйста, и скажу на ушко, чтобы никто не услышал.

— Конечно.

Лена обвила руками шею Ольги и зашептала:

— Я вчера, когда увидела Рену… Ну, там, в опеке… У нее такие добрые глаза! На меня никто никогда так не смотрел! Мне сразу захотелось назвать ее «мама». Я поэтому застеснялась и убежала. А не потому, что испугалась. Спасибо, что вы их нашли для меня.

Рена и Андрей стояли в стороне. Через час они вместе навсегда уехали в другой город, в другую жизнь.

***

Послесловие.

С момента описываемых событий прошло 5 лет. Ольга переехала в большую квартиру и взяла еще одну девочку под опеку.

В этом году Лене исполнилось 17 лет, она поступила в колледж: планирует стать учителем младших классов. Иногда она пишет Ольге смс: «У меня все хорошо, привет Денису».

По мере того, как старшие дети вылетали из гнезда, Рена и Андрей приняли в свою семью еще 5 детей.

*Рассказ основан на реальных событиях. Все имена и некоторые биографические данные изменены.

Иллюстрация — Елена Мачинская.