Надежда и Евгений Петровы: «Взялся за гуж – не говори, что не дюж!»

Супруги Петровы из города Вичуги Ивановской области, воспитав шестерых детей, взяли шестерых же приемных. Надежда признается, что это совсем не так же легко, как воспитывать родных детей, но, несмотря на все трудности, ни она, ни ее муж не хотят сдаваться.

Сложилось так, что практически сразу у нас появилось двое детей-погодков. О том, что предпочесть детей или карьеру, вопроса не стояло – однозначно дети. Я занималась детьми, а муж – работой. Через четыре года после свадьбы мы уже были многодетной семьей. Жизнь шла вперед. Дети росли-росли и выросли, окончили школу, институт, разъехались по разным городам. Дом, всегда шумный, стал пустеть на глазах, а реклама со всех сторон вещала о бедных сиротах в детских домах. Мы подумали и решили собрать документы на опеку.

 Сомнений было много. И квартира была не очень, и доходы не знали, как посчитать. Не совсем уверены были в своих детях: как они отнесутся к чужому, по сути, ребенку. Опять же, слухи и сплетни никто не отменял, ведь и так семья была у всех на виду. Многодетные, они всегда не благополучные – таково мнение общества.

На сбор документов ушло около трех месяцев, плюс поездки в Иваново, по детским домам Шуи. Да и органы опеки в Шуе были не восторге от нашей затеи и к ним раза три съездить пришлось. Прошли все инстанции, собрали бумажки, получили направление в банк данных в Иваново, потому что только там был доступ к анкетам детей, которые могли быть переданы в семью. Добрались до детского дома, посмотрели на ребенка и сил не хватило сказать нет. Ведь не в магазине — берем.

 Наташе тогда было 3 года. Сказать, что это был ребенок-маугли, – не сказать ничего. Она провела в детском доме не более 3 месяцев, но семья для нее уже стала казаться чем-то чужеродным. Игрушками не играла, себя не обслуживала, с детьми не общалась. Тогда решили мы по знакомой дорожке взять ей подружку, чтобы хоть как-то подтолкнуть к общению со сверстниками, если общение со старшими нашими детьми не получилось.

Снежанна, младше Наташи на год, появилась в семье через 9 месяцев. Вся такая смуглая, «фарфоровая» кукла. Почти на год младше Наташи, но не в пример общительнее и подвижнее. Только вот у нее были проблемы с речью, и говорить связно и членораздельно она начала после того, как год отзанималась с логопедом перед школой.

Через год пришла к нам ровесница Снежаны Карина. Она ребенок-инвалид с детства. Специализированный Дом ребенка в Иваново для детей с отклонениями в развитии был практически ее родным домом. В три года она не говорила, не умела жевать, ходила с трудом (пошла в 2,5 года), не просилась на горшок, не одевалась – полный набор!

Первым нашим мужчинкой стал Дмитрий. Фото этого рыжеволосого мальчишки подкупило нас в интернете. И здесь не все ровно: выяснилось, что родители его во втором поколении шизофреники. Но разве мы могли не взять его? После Карины – это небо от земли. Говорит и бегает быстро, как таракан.

После Димы мы взяли брата и сестру Вову и Оксану. Вовчику, когда его забирали, был всего годик, парень угасал на глазах, за пять последних месяцев в детском доме совсем не прибавлял в весе. Все, что съедал, срыгивал. В детском доме к этому почему-то относились спокойно. Проблема была решена дома банально просто – он срыгивал жидкие каши, молоко, кефир. Решили накормить его по-взрослому: вермишель с фаршем. Это прижилось, и вопрос с питанием отпал. Осенью парень идет в первый класс и уже умеет читать.

Оксана старше брата на год, спокойная, ровная в общении, без видимых нарушений в развитии, только немного зажата и стеснительна. На этом основании комиссия ПМПК направила ее в коррекционную школу. Но за год она освоила программу первого и второго класса начальной школы.

К тому времени многие проблемы с оформлением документов для опеки были решены. Мы уже были приемной семьей и нам охотно шли на встречу, как в детских домах, так и в органах опеки.

А вот первые дни совместной жизни были похожи на «кошмар на улице вязов»: дети выли, жевали пододеяльники, рвали простыни, не могли уснуть ни днем, ни ночью. Возникали проблемы с одеваниями-раздеваниями, они не разговаривали. Детсад был не в восторге, нередко воспитатели их отделяли от других детей, не занимались с ними индивидуально. Пришлось отказаться от таких услуг и заниматься развивалками дома.

Школа тоже внесла свой «вклад». Наши дети не такие как все. Отставание стало заметно еще больше на фоне сверстников. Наташа протянула в средней школе 2 года, Снежанна 1 год. Школьная программа оказалась им не под силу. Коррекционная школа, в которой они сейчас обучаются, не давит на психику детей, позволяя им раскрыть свой потенциал. Сочетая обучение с трудовым воспитанием и творчеством, тем самым облегчает восприятие новых знаний. На остальных детях мы решили не экспериментировать. Карина, Дима, Оксана – все обучаются в коррекционной школе по решению ПМПК.

Конечно, для нас это было неприятно. Родные дети учились хорошо. Что же делать? Корректировать приходится не только в школе, но и дома. Порванные обои, сломанная мебель, испорченные игрушки (на второй день, после вручения), рваная и грязная одежда… Это далеко не полный перечень наших огорчений.

Жизнь с приемными детьми очень отличается от жизни с родными. Дети знают, что они приемные, имеют права (просветителей хоть отбавляй), а отсюда и заносчивость, и настырность, где не надо, и безразличие к нашим словам. Взрослея, они все чаще бунтуют, вплоть до побегов, гуляний где угодно, только не дома. Особенно отличается в этом плане Наташа. Соблазняет несведущих прелестями вольной жизни, а мы пытаемся постоянно наставить ее на путь истинный при помощи учителей, психологов, инспекторов опеки. Дети не дают расслабиться ни физически, ни морально. Родных детей можно было оставить на старших братьев и сестер – здесь такого сделать нельзя. Нельзя отправить в лагерь или санаторий – приедут больные, оборванные и дикие.

Почему мы это все терпим? Взялся за гуж — не говори что не дюж! Стыдно просто сдать их обратно в детдом или интернат. Они уже там были ни кому не нужными, и сейчас их там никто не ждет. Советов давать не имеем морального права. Бывает и один родной ребенок в тягость, а бывает, что десять приемных в радость.

 текст опубликован совместно с Aif.ru