«Мы Диму забираем, даже диагнозы нам не озвучивайте, это наш родственник!»

Елена Фролова с мужем прошли ШПР и подготовили список ребят 4–10 лет, распечатали 10 страниц. Когда оператор показывала Фроловым анкеты детей и называла их имена, супруги услышали имя своего родственника. Это был Дима, младший сын двоюродного брата мужа Елены

Сначала у Димы умерла мама, потом отец, который не жил с ними. Фроловы, не раздумывая, приняли решение стать родителями мальчика. Вот уже год, как он живет с ними, ему 11 лет.

Елена искренне поделилась и своими ошибками, и находками, и достижениями сына, а также рассказала о том, как помощь и поддержка помогли и Диме, и всей их семье.

Дима обрел родителей, семью, дом. 

Муж поначалу говорил: «Не буду чужого воспитывать!»

Первым звоночком для меня (в смысле задумки принять ребенка в семью) стала лишняя порция супа. Разливаю на обед, допустим, на нас с мужем, и еще одна порция остается — ни туда, ни сюда. И появилась мысль о том, что могли бы еще кого-то прокормить. Мужу озвучиваю, а он — прокормить мало, еще «провоспитать» надо…

Начну с начала. Нам по 59 тогда было, год назад. А поженились мы в 49, второй брак у обоих. Я-то с самого начала нашей совместной жизни высказывала мысль о приемном ребенке, но муж был категорически против: «Не буду чужого воспитывать!» Запомним эту его фразу. Поскольку Ангел за его плечом так и записал: «Ага, чужого не надо». Но мы тогда этого не знали.

Читать также — 5 шагов к принятию ребенка в семью

У нас выросли к тому времени и живут отдельно по 2 дочери — и у него, и у меня. И у обоих нас дочки с разницей в пять с половиной лет. Внуки уже были. И вот его девочки вдруг одномоментно, не сговариваясь, уезжают с мужьями и детьми за границу по работе. Да надолго. И вот мой любимый вдруг ощутил себя таким одиноким в этом мире. Связь с близкими только по интернету. Ни обнять, ни прижать, ни приехать с гостинцами…

Дима в детском доме.

А тут я снова: «Давай своего заведем. Пацана. Девок у нас море. Мальчика возьмем в семью. Не совсем маленького, чтобы сам ножками ходил уже, 4–5 лет. Таскать на руках я уже не смогу. А вместе типа за ручку до садика дойдем, а там и в школу ходить будем. Я ж на пенсии уже. Что мне делать? Твои разъехались, мои в городе, внука редко привозят». Капала я так мужу на мозги, капала… «Ладно, — говорит он, — давай!»

Пришли в местную опеку: «Здравствуйте! Хотим сына взять себе в семью». Они в ответ: «Сколько вам лет? 59? Идите домой и отдыхайте! Зачем пришли?» Грубо так. Я говорю: «А что? У вас тут очередь из желающих ребенка взять на воспитание? Вы так людьми разбрасываетесь?»

Дали нам все-таки список документов и бегунок в поликлинику. И пошли мы все эти бумажки собирать, да в ШПР записываться. Я тем временем на сайте фонда «Измени одну жизнь» онлайн курс прошла – Тест-драйв приемного родительства, анкеты детишек подбирала. У мужа было жесткое требование – чтобы ребенок был круглый сирота. Чтобы никто из кровных родителей после отбывания заключения не вышел и ребенка у нас назад не забрал. Табличку с фото и описанием детей распечатала, страниц 10 получилось. Это были мальчики от 4 до 10 лет, которые живут недалеко от нас, чтобы на машине можно было доехать.

Долго ли, коротко — собрали все документы, Школу приемных родителей оба закончили. Неделя осталась до окончания срока действия медсправки, дают нам направление на выбор ребенка. Едем мы в город, нам предлагают 7 анкет. Даже присесть рядом с компьютером не предложили.

Стоим, из-за спины сотрудницы на экран смотрим. Первых двух детей специалист сама отговорила нас даже рассматривать, там сложные диагнозы были у ребят.

Читает ФИО третьего паренька. А это Дима, младший сын двоюродного брата мужа! Этого брата муж похоронил в прошлом 2023 году, а семью его не нашел, ни один телефон не отвечал, никто не знал где их разыскать. Нас как будто молнией обоих пригвоздило.

Переглянулись мы и говорим: «Мы Диму забираем, даже диагнозы нам не озвучивайте, это наш родственник!»

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

Кстати, Дима был и в моей табличке! Только мы не знали, что это он. Там же фамилий нет. И о его трагической судьбе тоже нам ничего не известно было. А оказывается, мама умерла еще в январе 2023, за полгода до смерти отца.

Паренек остался один на попечении сводного брата 22 лет, который толком не знал, что с младшим делать. Не смог оформить опеку, и Диму забрали в детский дом.

А мы как раз примерно в это время и начали свое путешествие в мир приемного родительства. Неисповедимы пути Господни, воистину!

История Димы

Дима с родителями на отдыхе.

Видеоанкеты у Димы не было. Да и если бы она была, никто бы ничего не понял. Дима жил все это время в очень асоциальной семье, буквально в притоне. Мама сильно злоупотребляла алкоголем, отец тоже, хотя с ними он давно не проживал.

Развитием и воспитанием ребенка совсем не занимались. Отмахивались от него гаджетами, вот в них-то он круче всех! Какую хочешь игру быстро пройдет, на клавиатуре двумя руками быстро работает. А говорить толком не умеет. Как птичка чирикает, звуки извлекает, как сам придумал. Непонятно ничего, все слова в кучу, разделения на фразы нет.

Дима на встрече спросил Игоря: «Это ты, что ли, меня забрать хочешь?»

Поскольку у Димы была сломана нога, он проводил все время в медизоляторе детского дома. Его даже гулять не выпускали, хотя он на костылях лихо скакал. И с братом почему-то видеться ему не разрешали.

Первый раз мы пришли на встречу с Димой вместе с его братом. Познакомились, он сразу Игорю заявил: «Это ты, что ли, меня забрать хочешь?» Поговорили. В основном он с братом общался. Присутствовал психолог детского дома.

Нас проинформировали о диагнозах Димы. Основным был указан перелом большеберцовой кости левой голени. И только потом — умственная отсталость легкой степени в связи с сильной педагогической запущенностью. О других диагнозах нам не сообщили, а может, в детском доме сами о них не знали.

К примеру, там даже зрение не удосужились проверить ребенку. Пытаюсь учить его писать, а он в строчки не попадает. Подошла очередь в офтальмологию (в октябре), и нам очередной сюрприз — зрение плюс 6, сильный астигматизм и косоглазие справа. Какие строчки в тетради? Он их просто не видел!

Мы встречались с Димой 5 раз по 20 минут-полчаса, нам его разрешали выводить на прогулку во двор детского дома. Всегда покупали ему мороженое и лимонад. Очень он ему нравился. Дима залпом выпивал всю бутылочку.

Во время повторной операции по удалению металлоконструкций из кости я была с ним, ухаживала в больнице, ждала, пока он очнется от наркоза. Вскоре после операции нам его разрешили забрать домой на гостевой режим, пока шло оформление документов. У мужа как раз в тот день был день рождения.

Наша ошибка

В первый же день пребывания у нас дома Дима прищемил себе палец дверью и требовал отвезти его на рентген, хотя я видела, что ничего серьезного нет. Отвезли в травмпункт, там ему наложили повязку.

А потом мы совершили одну из тех ошибок, о которой нас не раз предупреждали в ШПР. Мы поехали в Абхазию через 2 недели после того, как забрали Диму. Поездка была забронирована еще зимой, откладывать ее нам и в голову не пришло.

На море! На море! Я не могу без моря. О ребенке я еще думать не переключилась. Он появился внезапно, и в наш распорядок еще не встроился принцип подумать: «Каково ему?»

Мы ехали на машине впятером: с Димой, с его родным дядей (братом кровного отца) и его молодой женой.

Дорогу Дима перенес хорошо, но на месте он нам «дал жару». Ко всему прочему проявилась (как я сейчас уже понимаю) непереносимость глютена, о которой мы узнали много позже. А тогда булки, бургеры, лапша и огромный торт на его день рождения были им поглощены с превеликим удовольствием.

На третий день нашего отпуска Дима с утра, как проснулся, начал рыдать. Ничего не говоря и не отвечая на вопросы. Просто молча плакал. Довольно долго. Я уже не знала, что с ним делать.

Потом, когда он перепугал не только нас, но и весь персонал и гостей отеля, я уже предположила, что у него болит горло (уже от рыданий). Он, наконец, согласился, я ему дала лекарство, и он отправился опять спать. Проспал до вечера. Вот так мы столкнулись с особенностями психики ребенка…

Дима успешно занимается в музыкальной школе, осваивает игру на аккордеоне. 

И только потом он признался, что ему было страшно в Абхазии. Да и не только про Абхазию речь, как я сейчас понимаю. Какая адаптация? Нет, не слышали… Потащили за тридевять земель ребенка какие-то незнакомые люди с еще более незнакомыми людьми, куда-то ходят на какой-то пляж, неизвестно, чего от них вообще ждать? Вот что было в голове у сына.

Читать также — Травма потери в младенчестве: что внутри?

Это нам «двойка» как родителям. Не объяснили, не рассказали ничего Диме. Взяли и повезли. А он до этого всю свою жизнь кроме своей квартиры и мира-то вокруг толком не видел…

В этом году он уже денечки считал до моря. Утром встает и первым делом к Игорю — до Абхазии осталось 10, 9,8 дней!!

А еще тогда, после поездки на море, дома уже, по многочисленным наблюдениям, я поняла, что на мучное у Димы какая-то особенная реакция — он становится неадекватным и очень злым, я бы даже сказала, агрессивным. Убираешь глютен — нормальный парень, добрый, отзывчивый, заботливый.

Как мы сменили коррекционную школу на обычную и занялись вокалом

По настоянию опеки мы оформили Диму в первый класс коррекционной школы в 20 км от нашего села. Ездил туда на автобусе. Утром в школу, вечером из школы — продленка там была. За целую четверть тамошние первоклашки не прошли ни одной буквы. Повесили дома ему таблицу слогов — он ее за 2 недели освоил, читал и вдоль и поперек.

Сходили на прием к нейропсихологу. Такая приветливая женщина оказалась. И Дима наш ей очень понравился. Такое подробное описание она сделала, много рекомендаций дала. Именно она посоветовала перевести его в обычную школу на индивидуальное обучение.

Первый отдых в Абхазии Диме дался тяжело, все было неизвестным и страшным. Теперь же Дима считает дни до того, как вновь поедет на море. 

Так мы и сделали, со второй четверти пошли учиться в нашу общеобразовательную школу в обычный класс из 30 человек. Лицензии у нашей школы по работе с особенными детками нет, и учебников для них тоже нет. Учились мы по обычным учебникам вместе со всеми. Основные уроки с классом, а труд, рисование и окружающий мир — с методистом.

Для развития речи нам посоветовали занятия вокалом. Записали Диму в Красноярскую школу искусств на фольклорное отделение и аккордеон. Ему очень понравилось петь русские народные песни и выступать с хором на концертах и праздниках.

И с детишками из этого коллектива он подружился, играл с ними после занятий на детской площадке. По выходным Дима посещает конноспортивную школу, где тренер занимается с ним элементами иппотерапии.

Как мы проходим реабилитацию

Наши местные логопеды и дефектологи почему-то шарахаются от нашего мальчика, не берут его на занятия. Даже инвалидность его их не смущает… То в марте позвоните, то в августе… А на платных специалистов не напасешься. У нас в семье работает один папа, да еще и на море умудряется отложить.

Я с Димой занимаюсь школой и реабилитацией. Пенсия у меня минимальная. Ждем, пока совесть проснется у наших логопедов. Сами потихоньку занимаемся, как можем. Прошу Диму говорить отдельными словами, а не все в кучу, проговариваем непонятные слова, разбираем их на звуки, учим, как правильно.

Смотрела тут видео про задержку развития, и там специалист реацентра проводила розыгрыш 5 лотов реабилитации для детей слушателей. Я подала заявку, сама пишу: «Сколько стоит консультация?» Мне отвечают: «10 тысяч». Спасибо. Это две трети моей пенсии. А ведь не только консультация нужна, а и сама реабилитация. Про нее уже и не спрашиваю…

Получаю вопрос от организатора: «Расскажите про вашего мальчика». Я написала все как есть. «Берем без конкурса! — пришел такой ответ. На полный курс реабилитации — 5 сеансов остеопрактики и 10 сеансов брифабилити. Волшебная штука, скажу я вам! Вроде ничего особенного — держат руки около головы, плеч, вдоль позвоночника. И массаж мячиками. Причем Дима полсеанса играл с этими же мячиками, не лежал ровно. Но! После окончания курса лечения Дима постройнел на 2 кг — ушла отечность, и как бы «сам собой» появился звук Р! Настоящий, как положено, а не как там мальчик сам придумал его извлекать! И без всяких логопедов и дефектологов.

Я была приятно удивлена, не сказать больше — шокирована. Мы очень благодарны Виктории и ее замечательному мужу Олегу за вклад в нашего сына и за их золотые руки и золотое сердце!

Диме понравилось готовить, с удовольствием пробует разные рецепты блюд.

Затем в каком-то чате родителей особенных детей получила информацию, что можно использовать пенсию по инвалидности Димы на его реабилитацию. Тут она как раз поднакопилась, и мы решили пройти курс реабилитации в реацентре в 40км от нашего дома. Возила туда Диму после занятий в школе.

Читать также — Вы готовы принять особого ребенка? 10 вопросов для самооценки

Подали заявление в опеку на использование пенсии для реабилитации, получили деньги и прошли еще курс. Здесь уже неврологическо- логопедический реацентр, куда родители возят деток по 12 и более раз. Не будут столько раз возить, если нет результата. А на медпрепараты, которые назначал невролог в поликлинике, у Димы жуткая аллергия. Меняли несколько названий, все одно и то же. Лечение, конечно, дорогое — больше 100 тыс. рублей за 3 недели (без проживания!) но оно того стоит! Речь у него стала более внятная, внимание улучшилось, сон стал не такой тревожный. И на велосипеде Дима как раз после этого курса поехал. До этого много раз пытался, не получалось.

Как изменился Дима, как изменились мы

Да, жить стало веселее. Некогда своими делами и здоровьем заниматься. Все внимание ему. Слава Богу, что ему попадаются хорошие учителя и специалисты по реабилитации.

Есть определенные успехи. Мы в моменте, может, чего и не замечаем. Но, оглядываясь назад, понимаешь, что пройден большой путь.

Знал только алфавит — научился читать и писать. Знал счет до 10 — научился решать задачи и примеры. Не умел держать в руке карандаш — научился рисовать и раскрашивать картинки. Не умел держать в руках ножницы — научился вырезать несложные линии.

Еле ходил — научился бегать, приседать, кататься на самокате и даже велосипеде. Зимой осваивал лыжи. Плавает с нарукавниками, любит нырять. Есть много достижений. Любит участвовать в олимпиадах и различных соревнованиях. Много грамот и благодарностей.

Фото — из семейного архива Елены Фроловой.

Дизайн — Наталья Лунькова.