«Дети были с моей малой родины, отчасти поэтому запали в душу»

«Сама наша встреча оказалась чудом, - рассказывает Екатерина Синчак о том, как она стала мамой подростков-двойняшек. - Уже позже Алена мне рассказала, что в их детском доме работала верующая женщина, она предложила девочке помолиться, чтобы ее с братом Алешей забрали из детского дома. Все понимают, что у подростков шансов найти родителей очень мало. Алена просила Бога послать им хорошую семью. И совсем скоро узнала про нас…»

Алена с Алешей стали частью большой семьи.

Алексей и Алена, двойняшки, в семье обрели не только родителей, но и еще шестерых братьев и сестер – кровных детей Екатерины. Сейчас Алексею и Алене по 19 лет, они получили квартиры, живут самостоятельно.

Екатерина рассказала, как дети по-разному мечтали о том, чтобы покинуть стены учреждения, а также о том, почему она решилась принять сразу двоих подростков, как ее поддержали муж и дети, какую роль в этом также сыграли видеоанкета и малая родина приемной мамы, в чем были сложности адаптации.

— Расскажите о вашей семье.

— У нас с мужем шестеро кровных детей: Виталий, ему 16 лет, Дмитрий, ему 15, Наталье 13, Максиму 12, Ирине 8 и Роману 7. И еще у нас двое приемных: Алексей и Алена, им по 19 лет. Они пришли в семью 15 лет.

— Вы помните, когда вы погрузились в тему социального сиротства и приемного родительства?

— Я начале нулевых жила в Иркутске, была волонтером в детских домах. В рамках церковного служения посещали ребят, общались с беспризорниками. Кормили, помогали.

Тогда я столкнулась с проблемой сиротства и поняла, что единственный вариант помочь этим детям — взять их в семью.

Тогда у меня возникла мысль, что в зрелом возрасте приму ребенка из системы. Появились свои дети, но я держала в голове эту мысль. Мне очень хотелось помочь кому-то.

— Как вы нашли детей?

— Когда нашему младшему кровному сыну исполнилось три года, мы с мужем записались в ШПР в селе в Ростовской области и затем стали искать. Мы решили принять ребят от 10 лет и старше.

Я всегда хорошо ладила с подростками, мне нравится этот возраст. В соцсетях я увидела видеоанкету Алеши и Алены.

Алена и Алеша.

— Что вам запомнилось в ролике, чем дети вас «зацепили»?

— Зацепила их улыбка и простота. Дети были с моей малой родины — из Иркутской области — отчасти поэтому запали в душу. Земляки. В ролике было видно, что они скромные и простые. Девочка творческая, вообще, ребята дружные. Я поняла, что они наши, и все.

Даже мои родители, которые живут в Иркутске, также охарактеризовали свои ощущения, когда я им прислала видео.

Тот факт, что я сама из Сибири, было нашей первой точкой соприкосновения с детьми, мы часто обсуждали природу, походы за грибами и особенности жизни там. Это нас сблизило потом.

— Что-то о съемках видеоанкеты дети рассказывали вам?

— Надо отметить, что Алена хотела в семью, и видеоанкета — ее инициатива. Именно Алена уговорила Лешу участвовать в съемках. До этого тоже были анкеты, но они были стандартные и не особо презентабельны. А тут детей нарядили, подобрали образы с учетом характеров каждого ребенка.

Алеша вообще хотел сбежать из системы, боялся, что его попросту там убьют. Но и в приемную семью не хотел, он стремился стать свободным человеком. Так что решение Алены о съемках стало настоящим спасением для них обоих.

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

— Почему решили принять сразу двоих детей? Не боялись, что будет сложно?

— Планировали одного ребенка, но увидели их и решили принять обоих. Мне в чем-то даже было спокойнее, что их двое. Так им легче влиться в семью. Они поддерживали друг друга.

Я тогда подумала, что, если с нашими детьми у них не сложатся отношения, они есть друг у друга.

Читать также — «Как подготовить кровных детей к появлению приемного»

 — Ваше предложение принять в семью Алену и Алешу муж и кровные дети сразу поддержали?

— Мужу я показала видеоанкету, хотя и сомневалась, поскольку ребята были старше нашего кровного ребенка на тот момент.

Мы поговорили с детьми, супруг тоже взял время на раздумье, в итоге все решились. В детстве у меня была мечта иметь двойню. Так что она сбылась.

— Как прошла ваша первая встреча с ними, как дети решились на переезд к вам?

— Перед нашим знакомством ребятам рассказали про меня, они посмотрели мои аккаунты в соцсетях. Алене с Лешей понравилась наша семья. А возможность уехать на юг даже обрадовала их.

Первый раз знакомство было по видеосвязи. Я им показала дом, двор, познакомила с нашими кровными детьми. Алена и Леша — очень простые ребята оказались, воспитанные.

День рождения у ребят — один сразу на двоих.

— Расскажите историю Алеши и Арины, как они оказались в системе?

— Алеша с Аленой три года воспитывались в детском доме. Попали туда в 12 лет. Их биологические родители были живы, но лишены прав (детям тогда исполнилось 2 года). С 2 до 12 лет они жили у бабушки. Бабушка умерла, а дети попали в систему. Вскоре умерли их биологические родители.

— Ребята все время вместе были, их не разлучали?

— Они всегда были вместе. И у нас тоже.

— Вы с мужем — многодетные родители. Этот опыт помог вам в приемном родительстве?

— Приемное родительство отличается от воспитания кровных детей. Эти ребята прошли через травмы, жили в системе. Хотя, конечно, уже имея за плечами опыт материнства или отцовства, приемному родителю проще бывает.

Главное, не нужно сравнивать приемных детей с кровными. Хотя в какой-то момент это неизбежно происходит: в учебе, поведении, привычках. Но потом все равно со временем все налаживается.

Брат и сестра всегда были вместе.

— Как проходила адаптация?

— Самое удивительное, что адаптация с Аленой была сложнее, чем с Алешей, потому что у нас с приемной дочерью разные темпераменты.

Я отношусь к тому типу женщин, которые быстрые, шустрые, за все хватаются. Я очень быстро реагирую на все.

Алена — прагматичная, пассивная и очень скрытная, тихая, скромная. А я, напротив, прямолинейная, в лоб говорю все, что думаю.

Алена — идеальнейший ребенок, она на все согласна, готова помогать. Это внешне, а внутри она может накапливать боль, эмоции, которые неизбежно найдут выход: агрессия, конфликты. Я была рада, что эмоции вышли наружу, пусть даже отрицательные.

В этом плане с Лешей мне было проще. Он взрывной, выплеснул свои эмоции, а я знаю, по крайней мере, что ему нравится, а что нет. Но адаптация в том или ином виде неизбежна.

И, глядя назад, могу сказать, что она не была суперсложной. Никакой ревности, конфликтов, драк.

А вообще, дети невероятно стойкие и смелые. Представьте – переехать из родного города в другую часть страны, за 6 тысяч километров!

Конечно же, еще не надо забывать об утрате кровных родителей, какими бы ни были отношения с ними. Это родители. Алена с Алешей переживали потерю.

Читать также — Травма потери в младенчестве: что внутри?

— Были ли моменты, когда остро ощущалось, что вы и дети приняли друг друга, что теперь вы семья? Может, какие-то сложные ситуации, или, наоборот, радостные?

— Было разное. Во время адаптации Лешка сломал руку, пришлось делать операцию. Во время всей этой эпопеи со скорой помощью и больницей он все время хотел, чтобы я была рядом, держался за меня, просил, чтобы «маму пустили». Он был счастлив вернуться домой.

Алена очень подружилась с младшими сестрами. Когда приезжает домой, Алена спит с нашей младшей дочерью. Любит ее очень сильно. Они скучают друг по другу, если долго не видятся.

Трудности, конечно, у нас тоже были, без этого никак, но я стараюсь фокусироваться на хорошем и запоминать эти моменты.

— Дети выросли, получили ли профессии, чем занимаются, где живут?

— Дети выросли, получили квартиры, живут самостоятельно, отдельно от нас.

Окончив школу, Алена поступила в Ростовский строительно-художественный техникум, учится на конструктора-модельера. Учится хорошо, заканчивает второй курс. Сейчас вышла на практику в ателье и работает там же.

Леша закончил коррекционную школу с отличием и получил профессию «столяр». Переехал в Новошахтинск. После 18 лет он начал встречаться с девушкой, женился на ней, обзавелся семьей, у них родилась дочь. К сожалению, его жена против общения Алеши с Аленой и, соответственно, с нами.

Поэтому Леша редко сообщает нам, как у него дела, только через моего сына во время онлайн-игр, пока жена не знает. Это ситуация очень болезненная для меня и для Алены.

У Алеши есть проблемы с привязанностью. И пусть даже с нами не поддерживает теплых отношений, но он строит свою жизнь, работает. И я этому искренне рада.

Алена учится, работает.

Алене в самостоятельной жизни приходится сложнее. По характеру она очень мягкая, наивная. Несколько раз ее обманывали мошенники. Не представляю, что бы с ней было, если бы она осталась в детдоме.

А теперь она строит собственную жизнь, появились подруги. В нашей семье у нее остались сестры, которые ее ждут, всегда ей рады. Когда Алена приходит, они бегут, обнимают ее.

— Как вы думаете, вы правильно сделали, что забрали ребят к себе? Не было такого, что, к примеру, вдруг пожалели об этом?

— Если бы мне сказали пройти еще одну адаптация, я бы прошла. Когда смотришь на них повзрослевших детей, понимаешь, что все было неслучайно.

Все дети должны быть в семье. Даже если ребенок физически кажется взрослым, он все равно нуждается в поддержке и во взрослом человеке, наставнике, который поможет ему влиться в жизнь. Ну и перед глазами должен быть пример семьи, где друг друга любят, проявляют заботу, дают чувство безопасности.

Даже после некоторых печальных событий я все равно рада, что стала частью их жизни, а они моей. Я не стремлюсь занять место их родителей, у меня своя роль. В самые трудные моменты, когда мне казалось, что я не справляюсь, знала, что детей мне дал сам Бог, потому что сама наша встреча оказалась чудом.

Уже позже Алена мне рассказала, что в их детском доме была верующая женщина, которая предложила ей помолиться, чтобы их забрали из детского дома. Все понимают, что у подростков шансов очень мало. Алена просила Бога послать им хорошую семью. И совсем скоро она узнала про нас…

— Что бы вы посоветовали будущим приемным родителям?

— Я всегда была уверена, что все будет хорошо и мы справимся. А советы я боюсь давать, так как знаю, что все индивидуально. У кого-то отношения строятся легко и просто, кто-то воюет с демонами прошлого. Но в любом случае, ребенку сложнее, так как он напуган и не знает, что его ждет. Он не может доверять и порой не знает, что такое доверие. И наоборот, доверяет всем и очень наивен.

Важно помнить, что это мы стали инициаторами отношений, которые нужно строить, и неудивительно, что порой только мы прилагаем к этому усилия. Но эта наша ответственность, как взрослых.

И если вы не справляетесь, то не стесняйтесь обращаться за помощью и советом к опытным приемным родителям. Осознание, что вы не одни такие, ободряет.

Ну и избегайте тех, то влияет негативно и пытается вызвать чувство безысходности, рассказывая разные страшилки и неудачи у других семей.

Лучше фокус держать на позитив. То, что мы сеем, все равно взойдет в детях. Почва сердец разная: травмы детства, обстановка, внутренние установки и страхи.

Наша задача сеять в них семена добра, любви, прощения, ухаживать и заботится. Когда взойдут семена, в каком количестве, зависит от многих других факторов, над которыми мы не имеем власти.

В принципе, этот закон работает и с кровными детьми. А когда вы увидите, что наши старания дают какие-то всходы, то радуйтесь, что стали участниками и свидетелями этого чуда.

Я веду свой блог, буду рада поделиться опытом и ответить на вопросы.

Фото — из семейного архива Синчак.

Дизайн — Наталья Лунькова.