Анастасия Романова: «Приёмная дочь оказалась сокровищем…»

Анастасия и Роман Романовы  воспитывают двух дочерей-погодков: Лизу и Надю. Надя – их приёмный ребёнок, которую они совсем недавно забрали из детского дома. Вот что Анастасия рассказала нам о том, как семья воспитывает двух таких разных девочек. Как все вместе они преодолевают трудности, борются с ревностью между девочками и пытаются достичь гармонии в семье.

Ещё в раннем детстве я знала, что есть такие дети, у которых нет родителей, и всегда испытывала к ним глубокую жалость.

Мама часто говорила, что взяла бы из детского дома ребёнка, но, к сожалению, у нас не было такой возможности.

Вероятно, поэтому, когда я стала взрослой и самостоятельной, то сама утвердилась в мысли об усыновлении. После того, как я вышла замуж, у нас родилась дочь Лиза. Она всегда была объектом внимания не только дома, но и в школе. Лиза хорошо учится, одноклассники её очень любят за умение дружить со всеми. С 5 лет она учится играть на скрипке и фортепиано, поёт в концертном хоре, учителя в музыкальной школе прогнозируют ей неплохое музыкальное будущие. Лиза занимаемся спортивной гимнастикой и в спортшколе тоже пользуется уважением.

Однажды я сказала мужу, что хочу взять из детского дома ребёнка. Его первой реакцией было опасение непредсказуемости «чужих» генов. Он говорил: «Лучше мы родим десятерых своих детей, чем возьмём чужого».

Но со временем Роман поменял своё мнение. В какой-то момент он сам стал меня подталкивать к тому, чтобы взять ребёнка в нашу семью. Уже он объяснял мне, как было бы хорошо воспитать нуждающегося в ласке и любви малыша и помочь ему стать личностью.

Тогда мы стали действовать. Родные со стороны мужа нас не поддержали и категорически отказались в этом участвовать. Поначалу даже моя мама взволнованно говорила: «Подумай хорошо, не семь, а сто раз отмерь!», но когда шаг уже был сделан, я встретила с её стороны огромную поддержку.

Целых два года мы готовились к усыновлению (другие формы устройства мы даже не рассматривали), готовили Лизу к тому, что в семье будет ребёнок из детского дома. Переехали в более просторную квартиру, сделали ремонт, окончили школу приёмных родителей, читали много специализированной литературы, собирали документы. Последнее было тяжело из-за бюрократических препон, когда одни бумаги были готовы, другие неожиданно становились просроченными. Наконец все формальности были выполнены и нам дали заключение, согласно которому мы стали кандидатами в усыновители. Следующим шагом было обращение в региональный банк данных детей. Мы знали, что у маленьких детей гораздо больше шансов найти семью, и решили:

«Если мы уж делаем такой ответственный шаг, то надо помочь такому ребёнку, которому сложнее всего покинуть детский дом». И поэтому наш выбор пал на детей от 7 до 9 лет.

Нам предложили Надю – восьмилетнюю девочку, которая пять лет провела в приёмной семье, но по неизвестным до сих пор причинам, приёмная семья от неё отказалась. Получив направление в коррекционную школу-интернат VII вида, мы приехали туда. Нам сообщили, что девочка «cложная», что она только-только пережила отказ и перечислили её диагнозы, которые ставят всем детям из «системы»: сильная социальная и грубая педагогическая запущенность, выраженная задержка умственного и психического развития, проблемы с концентрированием внимания, нарушение привязанности, проблемы с кратковременной оперативной памятью и дислексия.

Нам сообщили, что во время учёбы у неё постоянно бывают психозы, истерики и крики, она импульсивна, по натуре сложная и противоречивая. Из-за этого директор, социальный педагог и психиатр интерната не хотели подвергать ребенка новым испытаниям. Кроме того, они опасались за то, что сложный ребёнок разрушит идиллию нашей семьи или разрушит семью вообще.

Нам рассказали, что у в интернате есть другая девочка, Люда, которая очень хочет в семью, отказница с рождения и сильно от этого страдает. Нам было не важно, какого ребёнка брать. Нас не пугали диагнозы и набор проблем у ребёнка.

Мы точно знали, что в системе ребёнок один, а в семье он может стать другим, что при желании любые сложности подаются коррекции. Когда женщина рожает кровного ребёнка, она не знает о нём ничего, принимает и любит его таким, какой он есть. Для неё не имеют значения врожденные или приобретенные диагнозы. Так же и с приёмным ребёнком!

В ту минуту трудность заключалась в том, как правильно поступить: выбрать знакомство с Людой, которая очень мечтала о родителях и хотела в семью, или выбрать знакомство с Надей, на знакомство с которой нам дали направление. Решающим стал ответ на вопрос: «Скажите, а Надя или Люда знают, что мы приехали?», нам ответили: Надя знает, что к ней сегодня приедут в гости. Раз ребёнок знал, то, значит, он уже на что-то рассчитывал и надеялся, поэтому мы не могли себе позволить не оправдать надежд этого маленького человечка.

Не могу передать своего удивления в момент первой встречи с Надей. Когда я её увидела, я даже вскрикнула, а сердце буквально ушло в пятки.

Мне, да и дочке с мужем было совершенно непонятно, как такая очаровательная девочка с распахнутыми, доверчивыми глазами и широкой улыбкой могла быть отвергнутой! Не было и речи о том, чтобы смотреть других детей.

После не слишком продолжительного общения (в первый раз нам не разрешили долго общаться), я сказала: «Мы её забираем прямо сегодня, прямо сейчас». Но сразу нам её забрать домой не позволили, так как для удочерения нужно было обращаться в суд. Кроме того, это была середина учебного года, февраль месяц, и Надюша должна была закончить учебный год. Поэтому до решения суда был назначен гостевой режим. Мы забирали Надю домой на все выходные, каникулы и праздники, после которых самым тяжёлым было расставание. Каждый раз и Надя, и я, и Лиза, и даже муж — мы все плакали и очень не хотели расставаться.

Через два с половиной месяца после знакомства с Надей наступил решающий для всех нас день, суд принял решение об усыновлении в нашу пользу. Мы стали полноправными родителями для нашей девочки, а она нашей законной дочерью. Так, мы забрали Надюшу домой.

Конечно, было бы неправдой то, что всё у нас как в сказке, тихо, хорошо и без проблем. Проблемы обнаружились в первый же гостевой день. В нашем доме всегда есть сладости, они лежат в открытом доступе, к чему Надя в детском доме не привыкла. Так вот ночью, когда все спали, Надя пришла на кухню и съела всё сладкое.

К компьютеру, ноутбуку, планшету, psp, мобильным телефонам, игрушкам и любым вещам, которых у Нади раньше не было, она относилась с особым пристрастием. Все эти вещи, оказываясь у неё в руках, или испытывались на прочность, или присваивались.

Позже, когда она поняла, что всё это никто не отнимет, она стала относиться к вещам спокойно. Впрочем, Надя всему быстро учится: без труда освоила внутренние правила в семье, с удовольствием помогает мне накрывать на стол, живо интересуется тем, что раньше не видела или не знала.

Недавно Наде исполнилось 9 лет, она закончила 2-й класс коррекционной школы, перешла в 3-й класс. Увы, училась Надя плохо, и сейчас, пока идут летние каникулы, приходится с азов, изучать программу даже первого класса. Надя делает свои первые успехи, хотя бывает очень сложно заставить её сосредоточиться на занятиях. Ещё несколько месяцев назад она читала по слогам, очень медленно, почти всегда ставила неверно ударение и путала буквы, сейчас она читает значительно лучше.

Надя учит английский. По ходу занятий выяснилось, что у нее не очень хороший слух, поэтому сильно хромает произношение, зато очень хорошая память, поэтому она быстро запоминает английские слова. Благодаря хорошей памяти, она может заучивать длинные стихотворения и песни. Так же у Нади наблюдается большой интерес к рисованию, и мы подумываем попробовать поступить в школу искусств.

Сейчас у нас в семье период адаптации. Никто не может предположить, как долго он продлится. И всё же, хочется надеяться, что этот период не будет затяжным. Безусловно, отказ в роддоме, потом отказ приемных родителей, год пребывания в «системе», где она переходила из больницы в приют, а из приюта в интернат, наложили отпечаток на ее психику.

Внешне Надя открыта, но многие её поступки говорят, что она абсолютно никому не доверяет и боится быть никому не нужной. Она словно испытывает меня и моего мужа каждым своим поступком, как будто проверяет: «А если я вот так сделаю, вы меня отдадите обратно?»

Недавно, после длительной прогулки, мы практически два часа, уговаривали её пойти домой, но Надя убегала и пряталась. Она повторяла: «Нет, я не пойду домой, я не обязана. Я хочу гулять, а вы не разрешаете, поэтому я убегу обратно. В интернате лучше, чем с вами». Потом Надя залезла под горку, закопалась в песок, и никакими уговорами нельзя было её оттуда вызволить. Она говорила: «Теперь я точно к вам не вернусь, потому что я плохо себя веду, дома вы меня накажете и отдадите в интернат».

Мы с мужем не знали, что говорить и что делать в такой ситуации. Я лихорадочно искала решение, чтобы Надя поняла, что ни в этом, ни в любом другом случае, мы не отдадим её обратно. В какой-то момент возникла даже злость на такое непослушание и хотелось отшлёпать её и наказать. Но я знала, что так нельзя.

Я просто сказала Наде, что она делает мне очень больно, что мне плохо от её слов и что мне бы очень хотелось сейчас её обнять. Только после этого она вышла из своего импровизированного укрытия, и мы долго сидели в обнимку. Надюша говорила, что она очень постарается так больше не делать, ей очень трудно бывает вести себя хорошо и она не знает, зачем она так поступает. Говорила, что обманывала, что ей с нами плохо, что она не хочет возвращаться в интернат, что она хочет, чтобы мы её воспитывали и что она много молилась о семье, которая её возьмёт и полюбит. Она говорила, что она не может понять, почему её бросили, и пеняла на эту несправедливость.

Слава Богу, такое больше не повторялось. Но она всё равно продолжает попытки проверять нас и мы периодически слышим: «Я плохая, я не буду вас слушаться, вызывайте милицию или опеку, отвезите меня обратно в интернат, потому что тут вы не позволяете мне делать то, что я хочу». При том, что ни я, ни муж, ни Лиза никогда даже ни заикаемся об этих учреждениях. На такие её фразы я отвечаю: «Если тебе действительно с нами плохо, ты не хочешь с нами жить, то я всё сделаю для того, чтобы тебе было хорошо. Я не хочу и не буду тебя мучить, потому что люблю. И если для тебя хорошо жить в интернате, то я выполню твою просьбу. Но я не знаю как мы будем жить без тебя…». Чаще всего, после этих слов она меняет своё поведение, идёт обниматься и просить прощение.

Вновь и вновь мне приходится проходить через постоянное проявление упрямства, противоречие и непослушание Нади. Наверное, многие скажут: «Сама себе нашла проблемы» и будут очень далеки от истины. Почему? Я просто чувствую, что не могу иначе, возможно эта не та безоговорочная любовь, как к кровному ребенку, но это любовь. И она тоже безоговорочная.

Нередко приходится сталкиваться с ревностью девочек друг к другу. Лиза испытывает потребность во внимании не меньше Нади, но так получается, что Надей приходится заниматься ежеминутно, иначе невозможно, ведь у неё очень большие пробелы в образовании и поведении. Мы поставили цель перевести её в обычную школу, чтобы Надя могла учиться вместе с Лизой в одном классе. Ведь она может учиться в обычной школе, просто надо потрудиться. Самое главное, что у нее есть больше к этому желание.

Чтобы Лиза меньше чувствовала себя обделённой родительским вниманием, я привлекаю и её, прошу помогать мне проверять задания, выполненные Надей. Надя тоже часто просит Лизу помочь объяснить ей какую-нибудь задачку. Мы вместе читаем и обсуждаем прочитанное, и Надя очень любит слушать, когда читает Лиза. Вместе готовим обед, а в свободное время всей семьёй смотрим короткометражные мультфильмы или семейные фильмы.

Муж после работы и по выходным гуляет c девочками на улице. Тем самым даёт мне отдохнуть и сделать дела по дому. И, несмотря на всё это, я часто слышу от Лизы: «Мама, я по тебе соскучилась…», «А почему Наде так можно, а мне нельзя?…» Я стараюсь проявлять одинаковое внимание к каждой из дочерей, но так уж пока выходит, что Наде его достается больше. У нее пока срабатывает ошибочная установка: «Вы Лизу больше любите, потому что она ваша родная дочка, ваша маленькая принцесса, а я так…» Иногда она специально себя ведёт так, чтобы Лизу поругали за что-нибудь, жалуется на неё по пустякам…

Лизе сложнее всего, ведь она ещё совсем ребёнок и до сих пор мы пестовали только её. А теперь появилась Надя, и родительского внимания стало меньше. Приходится ей объяснять:

«Когда ты была у меня в животике, я тебя уже любила и с рождения тобой занималась. А Надю никто не любил, не хвалил, не гладил по головке, когда она болела, она всегда была одна. Если она упадёт, её никто не целовал волшебным поцелуем, никто не учил её хорошему поведению, и ей приходилось защищать себя самой, поэтому она такая недоверчивая и неспокойная».

Лиза старается понять, но нам обеим приходится прикладывать много усилий, чтобы достичь равновесия.

На начальном этапе, когда мы с мужем только размышляли о том, чтобы взять приёмного ребёнка, мы готовились ко всем возможным сложностям и неожиданным ситуациям. Но оказалось, что не все так страшно, а сложности решаемы и нам очень повезло, судьба подарила нам драгоценный цветочек. Мы бесконечно счастливы, что у нас теперь две замечательные и обожаемые дочки. Правда сотрудники интерната, откуда мы забрали Надю, опасаются пубертатного периода, так как в переходном возрасте проблемы могут кардинально измениться, но мы этого не боимся и готовы ко всему!

В заключение, хочется сказать, что не надо бояться, нужно быть уверенным в своих силах. Готовы ли вы полюбить «чужого» ребёнка? Уверены ли вы в своих силах на ближайшие 10, 20, 30 лет? Нужна ли вам ответная любовь, благодарность? Я уверена в своих силах, потому что я точно знаю, чего хочу. Я знаю, что смогу любить и быть всегда рядом в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни со своими родными людьми. Я не жду благодарности за свои «добрые дела». Я делаю то, что мне подсказывает моя душа, моя совесть и получаю от этого радость. А слова для меня мало, что значат. Если я увижу, что моя забота не нужна, то буду просто любить.

Это стихи моей мамы, может быть они заставят кого-то задуматься… о многом.

То ли дождь, то ли снег, нам с небес посылает всевышний?

То ли грусть, то ли злость, притаилась в душе — не пойму.

Почему же всегда, обязательно, кто-нибудь лишний?

И не третий, а просто никчёмный — ненужный совсем никому.

Оглянитесь вокруг! В ритме жизни, увы, это редкость…

Посмотрите, как много просящих тепла грустных глаз,

В них мольба распростёрлась — словно адова бесконечность.

И с немым взором ждёт, что когда-то пробьёт звёздный час.

Мы проходим спеша, мы торопимся к нашим привычкам…

Поутру чашка кофе в постель, вечерами инет для души,

А никчёмный, не третий, а просто ненужный, сгорает как спичка,

От огня безразличья! В проклятой и страшной духовной глуши.

В интернате, откуда мы забрали Надю, есть совершенно замечательная девочка — Люда, которая невероятно мечтает о семье, мечтает о родителях, которые её будут любить. Очень хочется, чтобы она обрела семью.

Если вы хотите стать героями нашей рубрики «Истории усыновления» — пишите нам на otvet@changeonelife.ru

Статья опубликована совместно с порталом deti.mail.ru