Заспанная девочка оглядела нас одним глазом, вздохнула, забрала подарки и ушла

Детский дом дал с Викой целый мешок нарядов, игрушек и вручил ей голубую сумочку, полную таблеток, которые дочка обязана пить до конца жизни.

Часть 4. Заспанная девочка оглядела нас одним глазом, вздохнула, забрала подарки и ушла

Читать все записи в блоге Ирины

Я не понимала, как легко и просто мне достался сынуля, пока мы не взялись за поиски дочери. Опытные мы, документы на второго ребенка собрали за три недели, могли бы и быстрее, но справка об отсутствии судимости идет столько, сколько идет.

В этот раз мы были хитрее и в кандидатских документах написали, что нам интересен ребенок любого возраста — от нуля до шести лет. Хотя лично я точно знала, что хочу девочку трех лет, хотя бы примерно.

И все как-то было неудачно. В нашей области без братьев и сестер девочек желаемого возраста, которые бы меня заинтересовали, не нашлось. Я посмотрела и обзвонила ближайшие регионы. Финансовой и эмоциональной готовности ехать за тридевять земель у нас не было. Внутри меня зрела уверенность, что мы найдем свою девочку поблизости.

Круг моих изысканий расширялся, пока я не залипла на Смоленске. Не близко от Черноземья, но вполне решаемо. Неожиданно в Смоленске оказалось больше десяти симпатичных, без братьев и сестер хорошеньких девочек. Одна, в вязанной розовой шапочке, меня покорила, такая она была несчастная и домашняя. Но опека Смоленска меня отбрила.

На форумах одни писали о том, как со Смоленской опекой воюют за детей месяцами, и тут же рядом другие люди писали, как там все просто получается. От поездки в Смоленск меня остановило одно: девочка в розовой шапочке исчезла из базы, ее мама смогла ее забрать.

Я считаю, что детей нам посылает Бог, и кровные, и приемные дети — это наша судьба, а значит, нет никакого смысла суетиться, в свое время мы получим своего ребенка. Так все и вышло.

Больше года я и мой муж метались по разным регионам, становились в очереди, договаривались о свидании и потом отказывались. Я точно знаю, если я увижу ребенка, не забрать я его не смогу, с другой стороны, больше двоих детей в нашем небольшом доме с комфортом разместить невозможно. Поэтому мы очень серьезно решали ДО знакомства, стоит ли ехать знакомиться.

В общей сложности за все время мы могли познакомиться с пятью малышами. Но отказались. Нашему региональному оператору мы надоели до дрожи. Я уже без всякой записи ездила к ней раз в две недели.

Когда мы начинали искать дочь, сыну было шесть, и я здраво рассудила, что как раз мы получим девочку, сын привыкнет к ней, и у него перед школой никакого стресса не будет. Но прошел год, началось лето, и как-бы брать девочку перед самым первым классом глупость несусветная, но мы приехали к нашему оператору, и я ей уже как старой знакомой, почти подруге долго рассказывала про нашу ситуацию, что хотим девочку, одну, очень хотим, но уже и не надо, наверное, а еще через год, когда первый класс закончится, истекут сроки давности документов, и что делать мы уже не понимаем.

Я не знаю, наверное пришло наше время. Оператор показала нам ту самую девочку с неудачной фотографией в базе, которую так просил забрать Егор за два года до того. Оператор сказала, что девочка умственно отсталая, что у нее очень серьезное полученное от матери заболевание, что мы отказались от более интересных вариантов, но больше у нее никого нет для нас.

ПОМОЧЬ ДЕТЯМ-СИРОТАМ

Девочке было не три, ей было семь. У нее не было ни одного видео нигде, все ее фотографии были ужасны, у нее был полностью закрыт один глаз, у нее были глубокие шрамы под носом, она не говорила и готовилась идти в коррекционную школу.

Все это было настолько не мое и никак не совпадало с нашими планами, но муж сказал, что надо ее посмотреть, он тоже вспомнил, как Егор просил взять в семью именно эту малышку, и нам не верилось, что наш живой и активный мальчик мог так близко дружить с умственно отсталой девочкой.

Через неделю, 29 июня мы с мужем приехали знакомиться с девочкой в детский дом. Все было не так пафосно, как в прошлый раз. Нам не говорили про все ее диагнозы, только про один самый важный. Но как раз его-то мы и не боялись.

Убедившись, что мы настроены серьезно, позвали Вику. Мы, много раз обговорившие, как будем действовать, растерялись. За руку с воспитателем вошла заспанная девочка, оглядела нас одним глазом, пролепетала что-то невразумительное, вздохнула, забрала из моих рук конфеты, из рук мужа — подарки, и ушла. Ушла?!?

Растерялись не только мы, но и методист. Она сказала, что Вика у них недавно, ее перевели из другого детского дома две недели назад, и они ее еще плохо понимают. Я вдруг представила, что чувствует эта малышка, которую вырвали из привычного мира знакомого детского дома и отправили к незнакомым людям в незнакомое место, и как ей страшно, бедняжке.

Тут как раз и бедняжка вернулась. Оказывается, она пошла показывать ребятам подарки и делиться конфетами. Это было так мило. Нам разрешили провести с девочкой часа полтора. За это время мы выяснили многое: она разговаривает, очень мало и очень плохо, но все же, глаз ее открывается, когда она радуется. И с открытыми глазами наша девочка просто красавица.

А еще соседка по комнате учит ее читать, и Вика умеет писать свое имя и слово Мама. Еще малышка очень ловко справлялась с моим смартфоном, и совсем не была похожа на умственно отсталую. Да, она в свои семь вела себя как четырехлетняя, но тем не менее, было видно, что она сообразительная и очень.

После общения с Викой мы зашли к методисту и написали согласие. И тут она нас удивила, сказала, что девочку можно забрать послезавтра на два месяца «в гости» до 31 августа. К этому времени мы должны будем определиться и оформить постоянные документы на девочку, если, конечно, захотим. Если? Конечно, захотим!

Оставшийся день я потратила на покупку одежды для дочки. В качестве модели я взяла сына, который по росту и комплекции был вполне подходящим манекеном. Было забавно мерить платья на сына, и он смеялся больше, чем я, когда нарядный ходил по магазинам и передразнивал всех своих знакомых девочек.

Егор не помнил уже никакой Вики, но был воодушевлен переменами и тем, что у него появится сестра (лучше, конечно, брат-футболист, но и девочка – не плохо).

В день отъезда Вики домой мы привезли целый мешок конфет, чтобы наша девочка могла их раздавать своим друзьям горстями, и она раздавала.

Детский дом дал с Викой целый мешок нарядов, игрушек и вручил ей голубую сумочку, полную таблеток, которые она обязана пить до конца жизни.

В день знакомства мы рассказали Вике, что у нас дома есть бассейн, в котором она будет купаться, сколько захочет, а кто-то из мальчишек ей сказал, что в бассейнах водится «акуля», которая нашу девочку сожрет.

И Вика нам заявила, что она боится «акули» и не полезет ни в какой бассейн. И вообще, она плохо понимала, что ее забирают домой и увозят навсегда. Она планировала покупаться в бассейне и назад — в детдом.

Мы ее очень сильно разочаровали.