Я забрала другого ребенка

У нас дома он понял, что к кровной маме уже не вернется.

Часть 9. Я забрала другого ребенка

Читать все записи в блоге Олеси

Толя вернулся в комнату и рассказал своему другу Роме, тоже мальчику из приюта, о моем предложении провести вместе Новый год. Ромка начал его отговаривать, сказал: «Ты что? Видел, как она орет?»

Ромка был сложный ребенок, и несколько раз на занятиях мне, на самом деле, приходилось поругать его. Он не любил сам заниматься и часто мешал другим. Воспитателям тоже было несладко с ним.

Мы стали «гнездоваться» к приезду Толи. Я подала объявление на обмен своей квартиры на более большую.  Покупатели нашлись быстро, и на 2 января был намечен переезд.

Сам Новый год мы планировали справить у моих родителей. Но я боялась сказать им, что наш состав расширился.

Позвонила мама, стала рассказывать про меню, про предстоящие покупки, про подарки детям. Я ей выпалила, что нужен еще один подарок. Она ответила: «Что, опять?»

В тот разговор мы повздорили, она переживала, что мне нелегко с тремя детьми,  и я еще хочу взвалить на себя еще больше ответственности. Я ответила, что про ребенка вопрос решенный, и Новый год мы будем справлять у себя дома.

Потом позвонил папа, сказал, что подарки купил всем детям, и  они ждут нас на праздник.  Я  понимала, что они хотят уберечь меня. Они видели, как мне было сложно с двумя маленькими детьми и Ярославом, который  много болел и не хотел учиться.

Несмотря на все трудности, ну не смогла я пройти мимо того подоконника, где сидел Толя.

Дети из санатория вернулись в приют, в школе наступили каникулы, и нам разрешили забрать Толю домой. Вот тут началось то, чего я не ожидала совсем.

Я привезла ребенка, которого не знала  совсем. Это был другой Толя, совсем чужой. Он сидел на диване, смотрел в одну точку и молчал. Просидел он так двое суток, выходил только поесть. Ел механически.

Боялся всего и всех, при этом он хорошо меня знал и всех детей тоже. Позже, года через три я его спросила: «Толь, а если бы другая семья тебя забрала, чтобы ты делал? Ты так сильно боялся». Он ответил: «Я бы не пошел».

Т.е., пока мы дружили, все было хорошо, он рассказывал мне секреты, мы шутили, играли, но к моей новой роли — мамы он пока был не готов.

Только приехав к нам домой, он понял, что к кровной маме он уже не вернется. С осознанием этого, у него началось сильнейшее переживание потери и горя.