Дневник приемного подростка. Часть 5. Влюбленный старший

Продолжение.

Начало можно прочесть здесь.

Юля (так буду называть мою приемную маму) сильно понравилась одному из старших. Он крикнул ей, что если бы у нее была дочь, он бы с ней замутил, а когда она играла на гитаре, наклонился и сфотографировал ее ноги. Вечером, когда Юля выходила из ворот, он собрал компашку из 6 -7 малых, и по его команде все хором крикнули: «Я бы тебе вдул!»

После того, как она уехала, меня избили ногами, отобрали телефон и запретили с ней общаться. Сказали, что если узнают — мне конец. Их было трое. Безбашенных и злых. Я боялся. Юля звонила и просила позвать меня через других ребят, а я отвечал, каждый раз разное. Что подавился костью от рыбы. Что больно разговаривать. Что у меня болит голова. Что иду стирать носки и мне надо помогать воспиткам. Юля не понимала, чем обидела меня и спрашивала, что случилось. Случилось то, что старшие захотели ее трахнуть. Она не должна была об этом узнать, поэтому связь со мной прекратили. Старшие меня пасли и все мои разговоры слушали.

Они уже договорились, как сдвинут кровати и какую включат музыку. Предлагали участвовать и мне. За доступ к ее телу просили отдать вещи, привезенные из Италии. Но я, разумеется, отказался.

Один из старших написал Юле: «Давай ты дашь мне, а я сыграю тебе на гитаре». Ответ его не устроил, и он пообещал, что пострадаю за это я. В один из вечеров он ворвался ко мне в комнату и избил. Воспитатели уже хотели вызывать «скорую», потому что я задыхался (это делали в крайних случаях), но я оправился.

Неделю спустя на территорию въехала незнакомая машина, и из нее вышли два здоровенных мужика. Старшаки тусовались у входа в столовку. Уже через секунду прикуренные сиги валялись на земле, а старшаки ломились в корпус, расталкивая всех на своем пути. Больше в тот день старшие не появлялись.

Спортсмены никого из них не тронули. Пока Юля разговаривала со мной, они сидели в машине. Достаточно было их присутствия, чтобы планы старших рассыпались и «любовь» прошла. Я заранее был уверен, что это треп, и ничего у них не получится, но очень обрадовался.

Я знал, что они подумают на меня. Что это я ее предупредил. Так и случилось. После Юлиного отъезда настало «возмездие». Один из них одел бутсы и, повалив меня, пинал по лицу. Второй с ноги отбивал почки. Ночью меня ждала темная. Утром про меня что-то наврали и понесли на разборки к блатным. Мне повезло. Те познакомились в интернете с девушками и им было не до меня. Они сказали, что если я принесу блок сиг, то меня не тронут.

Вообще, тема приездов приемной мамы в интернат — отдельная тема. Самые жестокие издевательства и испытания начались с появлением Юли. Я стал эпицентром внимания, мне завидовали, требовали украсть денег, что-то привезти, снимали одежду.

Я уже ненавидел ее. Я не хотел этого общения, потому что слишком жестокими были его последствия. Она уезжала довольная, что навестила меня, а я иногда не успевал дойти до корпуса, как уже валялся и получал бутсами по голове. Честно скажу, я хотел все это прекратить, и на гостевой ехал с мыслями: «Хотя бы пожру за ее счет. Раскручу ее на деньги, на развлечения и забудусь».

Если бы я не боялся тогда, я бы сказал ей так: «Не приезжай ко мне в интернат. Если ты хочешь со мной общаться — возьми на гостевой. На три недели или на месяц. Возьми на сколько нужно, чтобы понять. Лучше меня изобьют один раз, чем получать за каждый приезд». Но я этого не говорил и здорово отхватывал. Надеюсь, что переработаю это со временем. Это станет моим опытом и моей силой.

© «Дневник приемного подростка» 2017.  Иллюстрация — Banksy