Блог Александры Матвеевой. Старшие встают в очередь, чтобы выбросить обкаканный подгузник

Старшие уже теперь дети очень полюбили младшую сестренку. Никакой ревности у нас не было.

Часть 5. Старшие встают в очередь, чтобы выбросить обкаканный подгузник

Читать весь блог Александры Матвеевой

У нас появился четвертый приемный ребенок 

Давно не писала в блог. Потому что у нас появилось пополнение – четвертый приемный ребенок – Кристиночка,  7 месяцев от роду.

Плюс еще старший сыночек Витюша сдавал аттестации за 1-й класс на СО. И эти Витюшины аттестации (и вообще вся его учеба на СО) – гораздо сложнее, чем забота о других троих детях, включаю малышеньку, и плюс еще о моей мамочке, инвалиду без ноги.

Впрочем, обо всем по порядку.  Итак, Кристиночка. Появилась она у нас 18 февраля – как раз накануне праздника святой мученицы Христины. Так совпало, и для нашей православной семьи это значимо.

Кристиночка практически полностью здоровенькая девочка (по крайней мере, пока). Блондинка. Голубенькие глазки. Спокойно спит, в целом охотно кушает, замечательно играет с другими детьми, может надолго занять себя сама, заливисто смеется, сравнительно мало пищит и плачет. Да, бывает и так. А теперь расскажу, как оно так вышло.

Убедившись, что в деле помощи сиротам даже самые грандиозные волонтерские усилия приносят ничтожные плоды, и поставив себе цель помогать детям, приняв их в семью, я начала мечтать именно об очень большой семье.

С тех пор прошло семь лет, детей сейчас четверо, и я, как и раньше, убеждена, что большая многодетная семья – самая здоровая среда для развития ребенка. Особенно при условии какого-то общего дела, объединяющего эту семью.

Общее дело для всей семьи

В старые добрые времена таковым делом было общее ремесло или свое сельскохозяйственное подворье. Проще говоря, дети принимали участие в деле родителей и возрастали в ходе этого дела. Мне такой образ жизни очень нравится, и я задумываюсь о том, что могло бы стать общим делом для нашей семьи, ведь очень скоро дети подрастут, старшим сейчас уже 8, 6 и 5 лет. На ум мне приходят, скорее, дела милосердия.

Но вернемся к нашей малышке.

Первые дети появились у нас в 2016 году и, как я уже говорила, я ни разу не пожалела, что мы приняли сразу троих. Через три года, в ходе которых мы пару раз переезжали из Подмосковья в Санкт-Петербург и обратно,  мы поняли, что у нас есть ресурс для еще одного ребенка, а, может быть, и двоих.

Дети выросли. Жизнь стала размеренной и даже монотонной. Благодаря нашим интенсивным домашним занятиям (игрушек, книг и развивающих пособий я накупила, наверное, в прямом смысле на миллион) всем троим сняли ЗПР (у старшего  ЗПР был на грани УО).

Дети взяли на себя домашнюю уборку

Они почти самостоятельно себя обслуживали в быту (постоянные напоминания насчет того, чтобы надеть ортопедические сандалии и убрать за собой вещи – не в счет). Хоть почти еще и малыши, они даже ловко выполняли некоторые обязанности по дому – например, сполоснуть посуду или разобрать посудомойку, или подмести пол, или даже его помыть.

Как мама, загруженная многими попечениями – в первую очередь, развивающими занятиями с детьми (мне интересно именно это, детский сад – ни-ни) – я сообразила, что не стоит останавливать трех-четырехлетку в его порыве провести домашнюю уборку.

Вначале было сложно. Пару раз в ходе мытья посуды был устроен потоп. Разбито несколько посудин. Если трехлетний Денис шустро и толково подметал пол, то пятилетний Витя поначалу просто стоял  с веником посередине комнаты, потом выдергивал из него соломинки, потом прятал куда-нибудь. Но как-то все это срослось, и домашние дела тому же Вите даже помогли начать выкарабкиваться из своего ЗПР и ощущать себя полезным членом семьи. Словом, мы поняли, что у нас есть ресурс еще для одного ребенка, а то и двух.

Ребята стали просить лялю

Толчок к продолжению нашего приемства дали сами дети. Они стали усиленно просить у нас «лялю». В поликлиниках они видели этих самых ляль и им захотелось тоже.  В свою очередь, и я показывала им фото малышей-сирот, поясняя, как грустно таким малышам в детском доме, и как им нужны мама и папа.

Мы долго размышляли о возрасте новых детей, советовались с нашими. Решили, что от 0 до 7 лет. 7 лет – многовато, это был бы ровесник старшему, что могло бы породить конкуренцию, но такому ребенку труднее попасть в семью, чем малышу. Тем более, что если я обучаю дома уже одного первоклассника, то другого, наверное, тоже смогу. Мальчики лучше обучаются в соревновательной среде.

Места у нас маловато. У нас небольшой домишко с двумя этажами площадью 53 метра, из которых оформлено было 48. Новый дом пока только еще строится (для стройки этой мы продали мою квартиру в СПб, и почти все деньги уже истратили, а осталась еще внутренняя начинка дома).

Зато при домике есть участок. Кошка, собака, попугай и петух с курицами. В пору вынашивания решения о приеме в семью еще детей нам позвонили и попросили принять под временную опеку еще четверых ребятишек из приюта Владимирской области. Мы прикинули и заключили, что площадь для 4-х дополнительных спальных мест у нас есть. С теми ребятами не сложилось, но это был окончательный толчок для того, чтобы пойти в опеку и рассказать о наших пожеланиях. Ах да, еще и служба сопровождения пару раз советовала нам принять в семью еще ребенка.

Из опеки — за документами

В опеке нас, как обычно, встретили очень доброжелательно. Я очень люблю нашу опеку! Еще я очень люблю нашу прежнюю опеку в городе Санкт-Петербурге, и в городе Томске, и еще одну подмосковную опеку я тоже очень люблю.

Я высоко ценю очень нелегкий труд этих людей, несущих такую высокую меру ответственности за детей. За десять лет моего общения с опеками иногда со мной разговаривали пусть и строго, но всегда это было разумно и справедливо.

Сотрудники нашей опеки нас внимательно выслушали, долго беседовали с нами, оценивая наш ресурс. И направили собирать документы. Когда мы собрали документы, то оказалось, что у нас метраж маловат. Тех метров, что были оформлены, не хватало. Надо было переоформлять жилье, добавляя те метры, что есть по факту. Их было всего пять, но тогда метража хватило бы.

Нормативы по метражу еще не вступили в юридическую силу, но негласно они, видимо, уже действуют. Что и разумно – у родителей должно быть место, чтобы уединиться и передохнуть.  (У нас этого места все же маловато, поэтому я порой истощаюсь).

Оформить наши дополнительные пять метров было не так-то просто – они появились в 2016 году, когда папа расширял верхний этаж. Чтобы включить их в площадь дома, нужно было получать разрешение на реконструкцию, которое получить было невозможно, потому что домишко наш стоит на расстоянии одного метра от забора, а для реконструкции надо три.

Тем не менее, наш замечательный и очень умный кадастровый инженер подсказал нам, как правильно сделать, и эти метрики были включены в площадь в порядке уточнения этой самой площади. Важное препятствие на пути к приемству было преодолено.

Остальные документы мы собрали сравнительно легко. Характеристику оформляли у участкового (ну, подождали там немного, пока он приедет). В качестве справки о доходах принесли декларации (мы оба ИП) плюс справки о ЗП приемных родителей. В ходе прохождения медицины выявились какие-то новые болячки – ну да, забота о детях даром не дается, надо лучше следить за собой. В целом все было благополучно.

Нам разрешили взять одного ребенка

Мы в нашем ревностном порыве просили одного-двух детей от 0 до 7 лет. Пол и национальная принадлежность не важны. Можно с ограниченными возможностями здоровья. Опека разрешила взять одного.  В заключении было написано, что вопрос о двоих может быть рассмотрен дополнительно. Мы были очень рады.

Опека убедительно попросила нас подождать, пока в нашем районе не появится ребенок, подлежащий устройству в семью. И, хоть на примете у меня были дети в Челябинске и Томске,  мы благодарно согласились с опекой – ведь они тоже пошли нам навстречу, выдав заключение, невзирая на наши скромные метражи.

Ждали мы почти полгода. Ребенка, подлежащего устройству в семью, все не было (и что хорошо!) Подходил к концу срок действия медицинского заключения.  Я начала смотреть базы Подмосковья. Детей было много, даже со 2-3 группой здоровья. А в нашем районе – нет.

В ленте соцсети я увидела одного мальчика в СПб и еще одного в Подмосковье, которым искали семью. Я не из тех, у кого «екает» на детей. Семья нужна всем детям. Главное – есть ли у нас ресурсы помочь именно этому ребенку? С подмосковным малышом были неясности (в заключении опеки нам не указали группу здоровья), а с питерским – хоть сейчас поезжай.

Я созвонилась с питерской опекой – да, можно приезжать. Пошла в нашу опеку. Как всегда, встретили нас опять благожелательно. «Вот мальчик, — показала я фото, — ему тоже нужны родители».  Мне было неловко ставить сотрудников опеки в такое несколько неудобное положение. С одной стороны, мы вправе принять в семью любого ребенка. С другой стороны, понятно, что ООиП нужны ресурсные семьи, готовые принять в семью местного ребенка, если таковой появится.  Сотрудники нашей опеки предложили разумный компромисс – поискать ребенка в Московской области.

Через несколько дней опека позвонила нам и предложила связаться с опекой соседнего города. У них есть дети. Я посмотрела по базе. Детей до 7-ми лет немного. Один неходячий мальчик – увы, наш домишко с крутой лестницей не очень подходящая для него среда. Мальчик 6 лет с неврологией и девочка 2 лет с сильными дефектами личика, серьезных диагнозов нет.  Кого из них просить? Ну, как Бог даст. С этими мыслями мы поехали в опеку соседнего города.

Девочка. 6 месяцев. Папа и мама – сами сироты

Там, как и всегда в наших случаях, сотрудники были тоже высокопрофессиональные и дружелюбные. «Кого вы хотите принять?» — спросили нас. «Ну, наша семья могла бы быть полезной ребенку вот такого возраста, или вот такого возраста», — начала занудно объяснять я.

«Вот, посмотрите, — начальник отдела показала мне фото  на экране монитора. – Девочка. 6 месяцев. Папа и мама – сами сироты. Увы, пьющие. Это их пятый ребенок. Хотите?». На экране была малышка, пытающаяся подняться на ручках. Я не очень-то рассмотрела это фото, но мне было уже понятно, что эту малышечку мы и возьмем.

До этого я уже представляла себе, как я буду заниматься уроками с Витей, держа на коленях грудничка и понимала, что это возможно. Потом я еще полистала личное дело, медицину – ничего особенного. Маленький вес, но рост в норме. Больше ничего. Хотя родители и пьющие, и в возрасте.

Прямо из опеки мы поехали в дом ребенка. Мне вынесли малюточку. В свои 6 месяцев она была совсем никакая, то есть ну совсем не активная.  Ни движений, ни мимики почти никаких. Но глазиками смотрела очень внимательно, что меня очень порадовало. Она дала подержать себя за пальчик. Через 15 минут я временно попрощалась с крошечкой, и мы поехали в опеку подписывать согласие.

Почему-то нашей малышки не было ни в федеральной базе, ни в региональной.  Хотя с момента ограничения родителей в правах прошло четыре месяца. Почему – остается только гадать. Возможно, ООиП смотрели, как будут вести себя родители. Может быть, решение об устройстве ребенка в семью было принято, когда кровная мама пришла в дом ребенка, подвыпивши…

Мы смотрели на Кристину, а она — на попугайчиков

Пока нам оформляли документы, мы по очереди с папой ездили к Кристиночке. Папу она подергала за бороду, а со мной гуляла на ручках и смотрела в окошко и на попугайчиков в этом доме ребенка с очень благожелательными сотрудниками.

Мы начали готовиться к приему малышечки в семью. Кроватка у нас была, а коляску и грудничковые вещички мы купили на Авито, чему я очень рада – красивые, почти неношенные вещи по сравнительно недорогой цене. Прикупили бутылочек, кремов, игрушек и всяких малышовых штучек.

Дети начали тоже готовиться к приему ляли – одевать мишек и зайчиков в грудничковые чепчики и распашонки. Было очень мило.

Кошка научила дочку ползать

И вот мы забрали драгоценный кулечек с малышечкой, отправили старших уже теперь детей в бассейн, и стали ее благоустраивать. Первый вечер она много плакала. А во второй день – уже нет.

Поначалу мне было неудобно кормить лялечку. Она еще не сидела в стульчике  и только-только перешла на пюрешки. Плохо открывала ротик, мне было тяжело ее держать, и мы обе сильно извазюкивались , приходилось переодеваться, что занимало в совокупности много времени.

Но как-то очень быстро малюточка научилась сидеть. Сначала она научилась класть себе в ротик сосочку, потом переворачиваться в обе стороны, потом за три дня – сидеть, потом ползать на животике, потом стоять с поддержкой, а потом  — ползать на четвереньках, да еще и очень быстро (возможно, во многом благодаря кошке), а еще вставать, открывать ящики, улыбаться, смеяться и лепетать первые слоги. Сейчас она почти догнала норму.

Любовь старших

Старшие уже теперь дети очень полюбили младшую сестренку. Никакой ревности у нас не было. Если и была – то со стороны старшего 8-летнего Вити, которому мама перестала уделять ну почти все свое внимание, без которого он свои уроки на СО просто не делает.

Витино нерадение несколько омрачало радость материнства, потому что во время кормления ляли он сидел рядом (парту для него пришлось переставить в кухню, потому что без маминого крылышка Витя занимается чем-то продуктивным очень редко). И мне приходилось, улыбаясь ляле «ну, еще ложечку», одновременно понукать Витю с суровым лицом.

По словам нашего психолога, все дети у нас – с расстройством привязанности, и особенно люто оно грызет старшего Витю, который почти до пяти лет сидел в детском доме. Поэтому мне, увы, приходится постоянно с ним играть роль сильного взрослого.  Этакого держиморды, если вспомнить классику.

Мне совсем это неприятно, но иначе Витя скатывается в полную дурнину. Иначе – это когда просьбы, убеждения, увещевания. Вот командный тон – это да, работает. Когда-то давно я видела, как в детском доме воспитательница разговаривала так с одним очень похожим на Витю мальчиком: «Так, встал, взял вещи и пошел в душ». Я попыталась ласково встрять: «Кирюшенька, дорогой, ну давай скорее». Воспитательница пояснила мне, что Кирилл не особенно реагирует на ласковые интонации. «Какой изверг», — подумала я.

Теперь я понимаю ее очень хорошо. Вот и наш Витя – может быть, когда-нибудь он избавится от этой своей особенности. А может быть – и это моя мечта – найдет свое место в воинском деле. Тем более что ему очень нравится все военное. Его кровный папа был воином-афганцем.

Чтобы преодолеть эту единственную проблему, я продолжаю учиться терпению,  не обращать внимания на мелочи, говорить очень тихо, но при этом требовательно, жестко и внушительно.

Никаких откатов у нас не было. Да, детям было интересно полежать в лялином манежике (сама ляля его решительно отвергла), пососать соску, попить из бутылочки, покушать пюрешки, понадевать лялины одежки. Но откатов не было.

4-летняя Катюшка вмиг превратилась в старшую сестру, а 6-летний Дениска заважничал, почувствовав себя ну просто великаном. Я всегда могу поручить им покормить малышку с ложечки, подержать душ во время мытья, надеть ей носочки или дать бутылочку.

Гонки на четвереньках, разбросанные вещи и сжеванные тетрадки

А как они занимают ее! Какие гонки на четвереньках  устраивают! Как учат ее играть! Как радуются ее успехам! Как даже позволяют дергать себя за волосы и покусывать! Наверное, им очень радостно чувствовать себя старшими и нужными. Малышечка же деятельно принимает участие в занятиях старших. Разбрасывает карандаши, мнет книги, жует тетрадки.  Пожалуй, основная проблема – это обуздать старших, когда они начинают таскать лялю на руках.

И даже когда нужно выбросить обкаканный подгузник, у нас дети почему-то выстраиваются в очередь…

Других приглянувшихся нам детей мы, к сожалению, не смогли принять, ведь заключение было на одного ребенка только. Может быть, мы вырастем как родители и станем лучше, и тогда Бог даст нам еще детей.