Полкило любви и счастья

Сын родился в тот год, когда мы узнали, что я беременна. А потом случились операции, реанимации и фатальный исход: мы оба, но в разных городах, лежали под трубками, не зная о существовании друг друга

Часть 1. Полкило любви и счастья

Читать все записи в блоге Ксюши

Пока он бегает с халатом на голове — я пишу в блог. Моему сыну 2 с половиной, год из которых он провел в детском хосписе. Стоит ли говорит, что пережил ребенок за это время?

Он родился первым из двух на 24 неделе, всего 580 граммов, такие дети, следуя медицинской практике, если и живут, то в большинстве страдая целым букетом заболеваний. Мой сын сделал невозможное: он не просто выжил, он встал на ноги, он пошел, он начал говорить.

Да, он пока отстает от своих сверстников — не хватает ни роста, ни веса, речь только формируется, но скольких усилий ему стоили эти победы…

Отказник с рождения, 580 граммов, более 19 переливаний крови

На 3 сутки от его рождения биомама написала отказ.

На самом деле это обычная девушка, беременность была желанной, но так случилось.

Наверняка, никто не верил, что человек весом половину килограмма решит показать фигу всему миру. Это видно и сейчас — у сына невероятно сильные руки, он легко подтянется на них, чтобы подняться на диван или кресло, а уж отобрать кружку… Честно, порой у меня не хватает сил вырвать ее обратно.

Сын перенес несколько операций, остановку дыхания… Но это было до того, как мы впервые познакомились. Я расскажу об этом подробнее.

Зима, кафе, звонок

Сын родился в тот год, когда мы узнали, что я беременна.

А потом случились операции, реанимации и фатальный исход: мы оба, но в разных городах, лежали под трубками, не зная о существовании друг друга. Мы оба боролись за жизни.

Спустя год я и муж прошли Школу приемных родителей, потому что решили — можно потратить годы на ЭКО и лечения, а можно стать родителями сейчас, потому что есть те, кому нужнее. Потому что в наших головах детям-отказникам было гораздо важнее иметь отца и мать, чем нам — во что бы то ни стало родить кровного ребенка.

В самом конце зимы мы уже не питали иллюзий, но продолжали писать письменные запросы в опеки всех регионов, вплоть до Архангельской области.

В конце дня, проверяя почту, я увидела ответ: мальчик свободен. Позвонив, услышала, что ребенок с особенностями здоровья, но это ли было важно? В понедельник мы уже неслись по заснеженной трассе.

Читать дальше или напишете отказ?

Это мы услышали сразу, как пришли в дом ребенка.

За сутки до этого моя мама строго сказала, услышав о предстоящем знакомстве, мол, вы что, лошадь едете выбирать? Не рвите ребенку душу: или берете, или даже не знакомьтесь. Мы и не спорили: подписать согласие было решено еще на берегу.

В доме ребенка нам зачитали внушительный список диагнозов. А потом добавили, что от мальчика отказались уже 3 кандидата, поэтому вам его выносить или сразу напишите отказную? Мы ответили, чтобы дочитывали и несли мальчика как можно скорее.

Сына принесли заспанным, с козюлей под носом и просто нереально маленьким. Совершенно крохотным — даже меньше годовалого ребенка. Ростом менее 80 см и весом чуть больше 7 кило. Посадили на пол и раздвинули ножки, как куклу.

Сын сидел молча, не понимая, что от него хотят. Я протянула руку, и сын взял меня за палец. Дальше мы играли, он пошел, он начал улыбаться.

А медсестра добавила: «Ну, последние его обследования говорят, что все в норме: МРТ, сердце, даже зрение отличное. Хотя откуда?! Но мы 3 раза проверили».

Да, здравствуйте, мы согласны

Мы вышли из дома ребенка, шел снег, одноэтажное здание оставалось позади наших спин, хмурый дворник мел тропинку.

Я повернулась и посмотрела на мужа, а тот пробасил: «Наш парень, нечего ему тут делать».

Через минуты мы позвонили в опеку и сказали, что согласие — наше. Нас тут же отправили в министерство: заявление, документы и снова трасса.

Через 10 дней мы везли сына домой.

Продолжение следует…