Блог Екатерины Бакурской. Одна из историй в жизни одинокого ребенка

Саша была воспитанницей детского дома. Девочка была совсем крошкой, даже говорила еще плохо, но она была абсолютно одиноким ребенком.

Часть 3. Одна из историй в жизни одинокого ребенка

Читать все записи в блоге Екатерины Бакурской.

Хочу немного отклониться от нашей истории принятия сына и поделиться воспоминаниями. Расскажу вам две истории из жизни сирот. Вот одна из них.

Не помню сколько лет мне тогда было 12 или 13, лежала я в детской областной больнице города N. Как-то ночью сквозь сон слышу неразборчивые фразы, плавно перетекающие в стон. Когда я уже окончательно проснулась, стон напоминал вой раненой собаки, а я очень пугливая ночью. В голове проносились вопросы: «Как попала сюда собака?», «Если не собака, то кто это?!», преодолев свой детский страх, я пошла на звук.

Когда я заглянула в комнату, увидела маленькую девочку, которая посылала звуки в никуда, потому что при переполненном отделении к ней за все это время, что я лежала и боялась, не подошли ни другие пациенты, ни медсестры.

В палате горел светильник, девочка лежала одна, на вид ей было 4-5 лет. Я подошла и спросила: «Зачем ты воешь?», девочка мне ответила, что хочет в туалет. Я знала, что она после операции, и ей нельзя вставать, я ей объяснила, что в ее мочевой пузырь вставлена трубочка (заметила трубочку и баночку под кроватью), и ей не нужно ничего делать, все должно происходить само.

Девочка мне дала понять, что ничего не происходит, и ей от этого плохо, потому что она полночи терпит. Я сходила и разбудила медсестру, та зашла к девочке в палату, повторила Саше мои слова про катетер и ушла. Я пошла в свою палату, но через некоторое время опять услышала громкий истошный вой, я его ждала, тогда я сразу же встала и пошла опять будить медсестру.

— Ну что опять?!

— Посмотрите, пожалуйста, может, у Саши вылетел катетер? У нее пустая банка, и она хочет писать.

Медсестра лениво поплелась в палату к Саше. Она что-то недовольно бурчала  про притворство, потом сняла с нее одеяло и увидела, что катетер лежал просто рядом, и Саша на самом деле терпела почти всю ночь после операции.

Домашний ребенок, скорее всего, сделал бы «свои дела» в ту же минуту, но эта девочка знала, что если так поступит, то будет до утра лежать в холодной сырой луже, потому что некому следить за ее состоянием или желаниями после операции.

Эта история может показаться ерундовой, в ней никого не убивают, не унижают, но я вам скажу так — это хуже.

Я знаю, что такое просыпаться после наркоза и знать, что в то время, когда ты пребывала непонятно где, твоя мама сидела и ждала твоего пробуждения, помогала справляться с еще не слушающимся телом, успокаивала, когда казалось, что швы разойдутся, выслушивала прочие детские страхи…

И это радость от пробуждения, от того, что ты живой, ты нужен в этом мире, а как быть тем детям, которые просыпаются в пустой комнате с горящей лампочкой?

Саша была воспитанницей детского дома. Девочка была совсем крошкой, даже говорила еще плохо, но она была абсолютно одиноким ребенком. К ней несколько раз в больницу приезжали воспитатели и няни. А в остальном…

Медперсонал к ней относился пренебрежительно, детям ее возраста их родители запрещали с ней общаться, потому что ее вид оставлял желать лучшего, а чего они ожидали от ребенка, который в 4 года лежит один в больнице, да еще и в отдельной палате?!

Мы со старшими девочками «подкармливали» Сашу, уж очень она была худая, но такая милая, чистая, я к ней сразу прикипела. Ее выписали раньше меня, и я попросила у ее воспитательницы номер телефона, чтобы найти их, «вдруг моя мама согласиться забрать Сашу» — так я думала тогда.

Мама не согласилась по объективным причинам, но я все равно несколько раз звонила на тот номер телефона, чтобы узнать, как у Саши дела, но номер всегда был недоступен.

Больше я никогда не видела Сашу.