Неинтересная история

Часть 3. Неинтересная история

Читать все записи в блоге Aston Martin

В первый день, после выдачи направления, было понятно, что всем безразлично, заберу я ребенка или нет.

По стечению обстоятельств Кирилл оказался как раз в том Центре временного пребывания, где мы проходили экзамен с ШПР. 

С пустыми руками приходить было «немодно», как помню, поэтому в голову ничего не пришло, как купить две машинки Формула-1 на радиоуправлении. Детей было много, машинок было две. (Купить больше — не было смысла. Каждая стоила «как Боинг»).

Дети постарше быстро задвинули малышню, и эти две машинки поехали по улице. (За будкой ТП весело курили старшаки). Я как раз пришел в тот момент, когда они гуляли на площадке. Спросив у воспитателя «что да как», быстро стало понятно, что ничего толком не понять. Киря, который не получил эту машинку в руки, пошел качаться на качелях. (Этот «аттракцион» и сейчас его самое любимое занятие.) 

Когда приходишь в такое заведение, то тебя сразу с порога обзывают для ребенка «друг», и потом «этого друга» сложно переступить и перевести в папу. Но, иначе, видимо, никак.

Во второй день растолкав всех, он быстро усадил меня на диван, сам сел на колени и всем объявил: «Он мой!», обняв за шею. Это как-то обескуражило. В тот момент было сложно понять что делать дальше.

На следующий день я пришел с психологом, с которой мы дружим до сих пор. Надо было понять, все ли в порядке с ребенком. Никто ничего так и не говорил. 

На занятиях в ШПР нам долго рассказывали, что у приемных мам обычно срабатывает инстинкт, что-то «екает» где-то. Иногда и у пап. Нигде, вот реально, нигде ничего не «екало». 

Взяв тайм-аут на пару дней подумать, я снова позвонил директору этого учреждения и услышал, что ребенок отправлен в больницу. Без уточнений.

Скажу прямо: на момент посещения эпикриз никто не показывал. О том, что ребенок в психушке. мне никто не сообщил. Мое желание довести все до конца сыграло со мной снова в рулетку. 

Через пару месяцев звонков сменился директор. Через еще месяц вернулся ребенок. Придя и посетив его, я пошел в опеку за документами. Получив эпикриз, я был удивлен.

Специалист, указывая пальцем на «Органическое поражение ЦНС», быстро забила пальцами по клавиатуре, «погуглила» и заявив, что диагноз «нестрашный, так, ерунда», выдала мне бумаги.

Поговорив со своей девушкой, которая на тот момент работала в медицинском центре, спрашивая неврологов, я решил отказаться. Все в один голос говорили: «Не связывайся».

Я больше не приходил к ребенку. Было адски тяжело. Чувство вины съедало изнутри заживо. Я не спал и не ел.

«Ломка» закончилась через 5 дней звонком в опеку. Внутри была обида за то, что был скрыт этот диагноз. За то, что тогда не сказали про психбольницу. Но внутри…

Я не научился в ШПР отработать отказ. Точнее, не пропустил эту теорию через себя. Да, дети это не магазин, но если вы заранее нашли кого-то, не гоните лошадей. На моей памяти множество приемных родителей, которые, «выбирая», плакали. Выяснялись недоговоренные диагнозы, которые им не осилить ни морально, ни физически.

Просто помните: здоровых детей не бывает, бывают неправильно поставленные или недопоставленные диагнозы.

А отказы лучше «отработать» с психологом заранее. Лучше отказаться «до», чем потом всю жизнь жалеть. 

Я не жалею, как бы оно ни было. За столько лет. Это же мой сын.

PS: Пока все это происходило, мне тогда предложили «посмотреть» еще одного ребенка. В тот день знаки «свыше» так и сыпались на голову, но расскажу об этом чуть позже.