Мои приемные родители. 5 часть. Окончание

Я стала более-менее привыкать к новой жизни. В школе тоже все утряслось, появились друзья. Я стала немного лучше учиться

Часть 50. Мои приемные родители. 5 часть. Окончание

Читать все записи в блоге Натальи Сумской

Но однажды тетя Нелли сказала мне, что я ей надоела, и она устала от меня. Поэтому завтра меня отвозят в приют.

Сказать, что я расстроилась, значит ничего не сказать. Я была уничтожена.

Всю ночь не могла уснуть. Внутри у меня все обрушилось и превратилось в пыль.

Тетя Нелли заранее собрала мои вещи, набралось два мешка. Я не видела, когда она собирала. Меня поставили перед фактом, завтра меня отвозят в приют. И забывают о моем существовании, я им надоела.

Все слова, что мы будем всегда вместе, чтобы не случилось, мы семья — это очередное вранье взрослых. Взрослые всегда врут и делают, как им удобно.

Утром меня повезли в приют. Зашли в кабинет к психологу. У Нелли спросили почему так получилось. Она стала говорить, что я плохо учусь, не слушаюсь, дома не помогаю, истерю, все порчу и ломаю.

И самое главное — у меня сексуализированное поведение! Я понятия не знала тогда, что это такое, я раньше не слышала таких слов вообще. Мне было всего 9 лет.

Я почувствовала себя плохой, заразной, никому не нужной. Я человек-брак. Я не должна жить, мне надо умереть. Только вот как?

Психолог с Нелли еще о чем-то разговаривали, но я больше ничего не слышала, я не могла слышать. Мне задавали вопросы, но я не отвечала.

Психолог позвала воспитателя и меня отвели в изолятор. Я легла на кровать прямо в одежде и провалилась. Мне совсем ничего не хотелось, мне было все равно.

После слов «сексуализированное поведение», значение которых я не знала, во мне все замерло. Я вроде и жила, а вроде и не жила. Я не могла понять: хочу я есть или не хочу.

Меня каждый день из изолятора забирала психолог мы рисовали кружочки, палочки, домики, сыпали песок… Мне давали конфеты и другие сладости, но мне все это было не нужно.

В то же время мне чего-то не хватало. Я тосковала, хотя про Нелли не вспоминала. На самом деле ее и ее мужа и не Нелли зовут, и не дядя Сережа. Я просто не помню их имена и не могу вспомнить, как не пытаюсь. Их лица тоже плохо помню, они вроде есть, но как-то расплываются.

Через какое-то время вроде все наладилось. Я стала ходить в школу. Но во мне что-то изменилось. Я стала злая, дралась, кусалась.

Со взрослыми старалась не общаться совсем. Только при очень большой необходимости. Я их не боялась, скорее презирала. Если ко мне обращались с каким-то вопросом, я делала вид, что не слышу. Я взрослых просто игнорировала.

Меня кормили, куда-то водили. Но мне было все равно. Я думала о смерти, как так можно просто взять и умереть?

Я не боялась ничего. Я хотела умереть, но кроме того, что наш сосед напился боярышника и умер, я ничего не могла вспомнить и придумать.

Мне было безразлично, что будет дальше со мной. Сейчас я понимаю, что была глупая. Но в то время я была ребенком, очень одиноким ребенком.