Блог Елены (MamaSugar). Как я вытягивала репку. Понеслась коза по кочкам

Когда не ожидаешь от себя какой-то реакции, бывает, что доли секунды не хватает, чтобы вовремя ее поймать и предотвратить.

Часть 7. Понеслась коза по кочкам

Читать все записи в блоге Елены (MamaSugar)

Вердикт Д.О. был однозначным. Это 100% диагноз и — «подумай семь раз, надо ли оно тебе».

Ане было неуютно на встрече. Она выполнила задания Д.О., сделав над собой явное усилие, говорила, что ей не хочется, неинтересно, попыталась «проверить» Д.О. на прочность, обращалась у ней на «ты», отказывалась делать часть заданий, говорила, что ей непонятно.

Я на тот момент не могла принять ситуацию и давила, конечно. У меня было свое представление в голове о том, как у Ани пойдет учеба, и что я готова сделать, чтобы она «наверстала программу», я была готова заниматься, объяснять, входить в положение, но только с тем условием, что однажды (пусть и не скоро) все получится. А тут раз — и получалось, что не выйдет это.

Было очень трудно свернуть свой «план на пятилетку». Но, руководствуясь принципом о том, что «своих не сдаем», я понемногу начала двигаться к принятию этих новых данностей.

А тем временем адаптация шла своим ходом. И жизнь тоже. Очень помогал тот факт, что Аню я забрала летом. Когда-то раньше, пока я только просматривала анкеты, мне казалось, что все по плечу — возьму ребенка и буду работать как обычно, справлюсь (по сути, оставить ребенка на время рабочих часов я могла бы только с няней, спасительных бабушек и дедушек у меня, увы, не было).

И только оказавшись один на один с живым ребенком и сотней моментов, которые надо решать каждый день, я поняла, как здорово, что это — лето. Отпуск 56 дней у учителей — просто волшебный подарок для начала адаптации.

Читать также — Адаптация приемного ребенка: четыре возраста и четыре стадии

Снова решила перечитать свой #дневник_адаптации, чтобы припомнить насущные ситуации тех дней. Первое, что подсветилось в отношениях, это, конечно, выстраивание границ. Я понимала, что будучи по натуре своей дипломатом и человеком, у которого не так уж много жестких принципиальных пунктов по жизни, я могу быстро просесть по части авторитета и понятности для ребенка.

Я имею в виду, что когда есть правила в семье, ребенку проще и комфортнее, так как он выяснит, что к чему и будет понимать, как ему действовать. По школьному опыту с подопечным классом я понимала, что правила игры должны быть четкими и понятными, тогда у ребенка меньше поводов сомневаться, паниковать или оказаться в некомфортном состоянии.

Аня нервничала, конечно. Мало ела, зато не могла уснуть без включенного ночника. Для меня тоже многое поменялось по режиму дня и моим «холостяцким» привычкам.

Помню еще два момента насчет речи: с одной стороны, Аня иногда выдавала довольно интересные слова, которых я не ожидала от нее, что она вообще знает их значение. С другой стороны, слышала довольно много слов не с теми ударениями или несуществующими формами, все эти «звОнит», «ложит», «спадывает» — что-то региональное и т.д.

Ну и конечно, самым трудновоспринимаемым был мат. У меня в семье это было просто недопустимо, от родителей ни разу за всю жизнь я не слышала ни одного грубого слова. И тут юная 13-летняя дева просто разговаривает матерными словами.

Моя подруга Анна, от которой я и узнала об Ане, как-то рассказывала, как ее приемная дочь и подруга моей Ани рассказывала матом о жизни в их детдоме. Вот тоже самое получилось и у Ани. Я вскоре узнала почти все о ее жизни в ПНИ.

Про ее группу, каждого из детей Аня называла по имени и фамилии. Это были подробные и интересные рассказы, вскоре мне уже казалось, что я лично знакома со всеми девочками из ее группы, знаю, чем они живут, о чем мечтают, какие у них характеры. Я внимательно слушала, задавала вопросы, хотела как можно больше узнать о том, чем жила Аня.

Мне также было известно, что на несколько лет Аню забирали в приемную семью, где было 4 или 5 детей, кроме нее, жили они в деревенском доме. Из Аниного рассказа я понимала, что та деревенская жизнь ей нравилась, была понятна: домашнее хозяйство, животные, природа, размеренная жизнь.

Потом Аню вернули в детдом и, похоже, из-за того, что она бунтовала, не была «удобной», там был вопрос с психиатром…

В детдоме мало про это рассказывали, вообще я заметила, что в региональных организациях есть темы, на которые сотрудники остерегаются распространяться.

Зато вот о культурной составляющей и Аня, и одна из ее воспитательниц рассказывали с удовольствием. Как я поняла, все-таки в целом Анин ПНИ был неплох по части работы и с детьми, и с развитием их возможностей. Забегая вперед, могу сказать, что Анин запас слов и то, как она строит предложения, оказался гораздо богаче, чем у младшей, хотя у той гораздо больше возможностей по части развития речи изначально.

Аня — настоящий «танк». В компьютерных играх танком называют игрока, который принимает на себя основной удар противника, он очень силен и долгое время может держать оборону в игре. Так вот это про Аню.

В тот период я занялась активно дрессировкой нашего пса, прежде чем пройти курс практических занятий, необходимо было посетить семинар (длился он порядка 5 часов). Конечно, оставить Аню одну дома и поехать на семинар не было и речи, я предложила ей поехать вместе, объяснив, что это будет за встреча. Аня согласилась и терпеливо высидела все эти пять часов с небольшим перерывом. Это произвело впечатление.

Как-то сразу Аню втянуло в привычную мне жизнь, в тот год мой племянник заканчивал школу и знакомство с большей частью родственников по папиной линии пришлось как раз на выпускной. Старшее поколение оценило все трудности, с которыми мне предстоит столкнуться, и родные не преминули озвучить мне это потихоньку.

Я, если честно, стеснялась немного и опасалась, что Аня что-то резкое сделает или как-то неожиданно отреагирует, но, в целом, все прошло довольно неплохо. Тут надо сказать, что я принимала решение об опеке сама, хотя, разумеется, родственники были в курсе, но мне не нужно было разрешение насчет опеки от них, как минимум потому, что я жила одна. (Если в квартире зарегистрированы родственники, для опеки и усыновления требуется заявление от них, о том, что они не против). Но, согласитесь, гораздо увереннее себя чувствуешь, когда семья поддерживает тебя в таком решении.

Аня познакомилась с частью моих друзей, с детьми подруг, выяснилось, что Аня очень любит малышей (об этом подробнее еще, надеюсь, расскажу), дом постепенно стал обрастать всякими детскими мелочами, которые я сама бы, конечно, не стала приобретать: типа «мерзких» лизунов, розовых предметов, всякой милоты.

Было сложно принять, что Аня не любит некоторые блюда, которые я, напротив, очень люблю и готова готовить хоть каждый день. Зато она удивила семью брата, попросив в гостях целую луковицу, которую сама почистила и съела на глазах у изумленной публики!

В общем, первый этап адаптации оказался про быт и границы. Привыкнуть к повадкам друг друга, продавить границы, увидеть реакции, порой самые нелицеприятные, как у ребенка, так и у самой себя.

Читать также — Алина Степанова: «Самое важное – уметь отдавать без процентов»

Да, учили в ШПР, что все это будет, и много. Что полезут самые замшелые травмы из детства и не только, что ребенок — прошаренный психолог и тонко все это чует, и осознанно или интуитивно будет прощупывать все эти больные места. Я была прямо готова-готова, а по факту сделала то, за что мне было непомерно стыдно.

Я против физических наказаний. В детстве опять же в моей семье это было неприемлемо (хотя в более старшем возрасте были конфликты, но это другая история). Я искренне считаю, что это недопустимо ни в каком виде.

Но случилось вот что. В один вечер к нам пришла няня (мне нужно было ехать на медицинскую процедуру, а оставить Аню одну мне тогда не представлялось возможным, ей надо было находиться со взрослым, как минимум, чтобы было комфортно, это были первые недели дома).

Аня мыла посуду и говорила про кота. Я стояла рядом с ней и уже собиралась выходить из дома. Аня что-то говорила про Басю (кота), а потом возьми, да произнеси, глядя на нож в раковине: «А что, если я ему голову отрежу?» И так глупо улыбается, глядя на меня, как мне показалось с вызовом. И я дала ей пощечину…

Понятно, что не со всего размаха, но какое имеет это значение. Ужасен и недопустим сам факт. Как я, взрослая женщина, которая прошла школу приемных родителей, прочитала тонну литературы на тему, сама даже успевшая побыть матерью за несколько лет до этого, вдруг поняла, что здравый смысл вырубился, и на инстинкте я подняла руку на ребенка, за которого несу полную ответственность.

Самое ужасное было то, что я не могла остаться и уехала, потому что уже опаздывала. Потом было много переживаний, разговор с Аней, мои извинения и долго еще потом я думала о той своей реакции.

Такие вещи непоправимы по сути. Как говорят, что слово не воробей, так и физическая сила — не воробей.

Когда не ожидаешь от себя какой-то реакции, бывает, что доли секунды не хватает, чтобы вовремя ее поймать и предотвратить. Так важно помнить про «холодный разум»… Так страшно узнавать о себе нелицеприятную правду.

Еще один эмоциональный момент был связан уже с Аниными реакциями. Пошла проверка на прочность не только у меня, но и у Ани, конечно. Пошли истерики, мат, крики. Мы ехали в машине, Аня на что-то разозлилась и кричала.

Я спокойно говорю: «Ну поплачь, побесись, выпусти пар, это помогает». Сидит, смотрит исподлобья, ворчит себе под нос, матерится. Я «привожу пример», весело кричу на всю машину (как же хорошо, когда в городе с тобой есть немного личного пространства, чтобы не шокировать окружающих): «Улюлю! Эгеге! Я хочу клубникуууу! Я хочу кататься на велике!», а потом: «Аня красивая! Аня умная!»

Она слушает и немного в шоке от моей реакции, рвем шаблон. А потом оттаяла (Аня вообще довольно быстро отходит после этих всплесков эмоций) и рассказала многое про свои обиды, про то, что задевало ее в детдоме.

Дети в интернате… Не дай такого Бог никому. Это личная история, потому не напишу, о чем был рассказ. Но… Это нельзя пускать на самотек, надо воспитывать, высказывать свое мнение, продвигать мысль о том, что та история — о недопустимом, что никто не имеет право так вести себя друг с другом.

Надо наводить на мысль о чем-то лучшем, о том, что оно, это лучшее, возможно, что это настоящая норма жизни.

Это больно, когда понимаешь, что ты жила себе в Москве с мамой и папой, гоняла во дворе мяч с мальчишками и еще что-то там про свое детство имеешь «высказать», про травмы (хотя да, тоже имеешь).

Но как эти дети не ломаются, я не знаю, правда.

Аня — танк. И я очень ее люблю!

Читать все записи в блоге Елены (MamaSugar)