Блог Елены (MamaSugar). Как я вытягивала репку. Как мы жили…

Коллеги сказали, что приемное родительство – это сложное решение, «занимайтесь своими подопечными девочками, и то, и другое сложно потянуть».

Часть 12. Как я вытягивала репку. Как мы жили…

Читать все записи в блоге Елены (MamaSugar)

Через несколько дней Кире исполняется 14 лет, и сегодня я монтирую подарок для нее — это видео, в котором одна часть — это поздравление от друзей и знакомых — детей и взрослых, а в другой части они же отвечают на вопросы о Кире. А я свожу сегодня все видео в один ролик и не перестаю удивляться, сколько же хороших ассоциаций у всех друзей с Кирой.

Это, правда, очень здорово, то, что они вспоминают, например, о первой встрече или впечатлении, о дружбе и о том, что Кире удается — это все бесценные слова, и я знаю, что эти поздравления искренни, от души. То, что ребенку говорят это – верный знак того, что у нее получилось.

Прямо скажем, Кирина жизнь началась совсем не безоблачно, но то, что она обрела к 14 годам – этому цены нет, это в сердце, это никому не отнять, и само по себе тоже никуда не денется: поддержка, дружба, любовь, безопасность. Я не верю в существование стабильности, но точно знаю, Кире есть, у кого получить поддержку, понимание, тактику, любовь, веселье, а когда надо, и строгость, которая стоит на ее защите.

Расскажу вам сегодня о том, как мы жили все вместе.

Так вышло, что я устроила презентацию своей книги для друзей, и как раз в те же дни мы с Аней забрали Киру из детдома. И многие познакомились с ней именно на том вечере.

Если про Аню я много обсуждала с друзьями накануне того, как забрала ее домой, то с Кирой было немного иначе. Не все знали об этих новостях и удивились (я и сама не так давно удивлялась, как я решилась на второго ребенка так быстро).

Даже потом в шутку сравнивала, что это, наверное, как вторая беременность — ко многим моментам относишься совсем иначе. Проще. Сложнее. Но по большей части проще.

Я уже поняла, что отчасти стало легче, потому что у девочек было не только взаимодействие со мной, но и друг с другом, мы распределяли как-то эту потребность во внимании. Делали что-то все вместе (ну, например, читали на ночь что-то из Гоголя и хохотали, девочкам очень нравилось) или готовили ужин втроем. Конечно, девочки не осваивали сложные какие-то блюда, но им нравилось готовить вместе и помогать, делая то, что им было понятно.

Аня и Кира практически не ссорились, это потом еще обнажит сложности, их тандем, но поначалу они быстро сошлись, нашли интерес в играх, общались с интересом, узнавали друг друга.

Аня и Кира — это как кошка и собака по темпераменту. Аня — та еще любительница побыть дома была, Кира — огонь и клубок энергии, все время рвалась вперед.

Вообще, по темпераменту склонная к лидерству, она требовала внимания, всегда готова была придумать что-то, чтобы привлечь внимание к себе. Аня, глядя на нее, тоже активизировалась, и это было здорово, ей это как раз не помешало бы тогда.Постепенно появилось ощущение этакой своей «стаи». Девочки очень хорошо считывали мое настроение, а если бывало, что где-то меня не понимали, было прямо видно, как они анализируют. Кира, конечно, очень натренировалась сканировать настроение близких, было видно, как идет в голове у нее этот аналитический процесс.

Было сложно не обобщать, общаться выборочно – то ли это у многих так, то ли это у меня «учительское» просыпалось, знаете, как, когда злишься, «вы сломали», «вы забыли», тут могу одно сказать – сложно не обобщать вообще детей и саму себя: «У нас сегодня врач», «Мы сейчас изучаем дроби» и подобное.

Я очень это не люблю, но, думаете мне удалось этого избежать? Вовсе нет, хорошо, если удавалось вовремя подметить и поймать «воробья», пока фраза еще не сказана.

Точно так же было сложно не обобщить самих девочек, особенно, когда случался какой-то «прокол», и я пыталась выяснить, кто же решился на неоднозначный поступок: «Это не я!» С этим, конечно, случалось много казусов. И фразы: «Оно само» и «Это не мы» стали частыми в наших диалогах…

Постепенно я начала понимать, кто как говорит правду, а кто как обманывает. Но штука в том, что это же был постоянный процесс: я еще так мало знала их реакции, а они — мои. Вот у девочек была классическая боязнь признаться в том, что, они считали, может меня рассердить.

Порой спрашиваешь: «Кто положил пакет молока в хлебницу?» (или подобное что-то, безобидное сделал), ну и не с целью отчитать, а просто понять, от кого можно ожидать такое, и кому надо что-то бытовое объяснить, потому что детском доме об этих простых для меня вещах с ними просто или не говорили, или им не важно было про это помнить, потому что нет ни хлебницы, ни лично купленного молока или взрослого, который каждый день все кладет, куда нужно, и ты просто видишь это и знаешь.

А они боятся. И сразу: «Мы не знаем, как это там оказалось».

Или ты думаешь «что-то с памятью моей стало», увидев какое-то несоответствие или что-то сделанное явно не тобой, и просто хочешь убедиться, что ты в своем уме, а не вещи сами по себе гоняют по квартире. А на тебя смотрят две честнейшие пары глаз: «Так все и было».

Аня просто, когда была одна… Она… Ну, проще что ли, она могла обмануть, но у нее все было как на ладони. Кира прошла более жесткую школу, и порой мне было очень сложно держать себя в руках, чтобы понять, как обстояли дела. Но это был такой отличный психологический тренинг.

Также я стала понимать, что я что-то «не тяну». Я сама – поздний ребенок и теперь уже понимаю, что, когда рожаешь в 43, порой на многое нет ресурса. То, что по силам «на щелчок» 20-летней матери, может быть неподъемным в 40.

Это не 100% истина, есть разные ресурсы здоровья, творчества и сил у разных мам (да и пап в равной мере), если бы это были мои кровные дети, то «родила» бы я их в мои 21 и 23 — вроде бы в самый раз.

Наверное, когда ты постепенно растишь детей, то как-то плавно привыкаешь и выстраиваешь свое общение все эти годы, а тут я несколько ошалела — ты еще не умеешь предугадывать детей, у них тоже — обостренная жажда внимания (обычно к 13-14 годам они, наоборот, отдаляются), а тут, конечно, мой ритм жизни резко перестроился, я стала искать минуты уединения (и хорошо, что у девочек была отдельная комната, им и самим, несмотря на жажду внимания, было нужно свое какое-то тихое, комфортное место).

Постепенно я научилась просить их дать мне передохнуть, восстановить силы, плюс и работу вне работы никто не отменял.

А потом Кира пошла в школу. Общеобразовательный класс, там, где я работала. С одной стороны, это было очень удобно, давало мне уверенность – Кира, если что, знает, что я рядом. Это и ее сдерживало в плане активности, не всегда созидательной, хотя я не 5 дней в неделю работала в ее корпусе, и я всегда могла подойти и обсудить конфликт, если такой, все же, случался.

Как классный руководитель у подростков (а Кира пошла все в тот же 5-й класс, несмотря на ее 12,5 лет) , я сама больше всего боялась, что появится на фоне адаптации повод для «вызова на ковер», да еще и к коллегам. Я, конечно, знала, как объяснить ее поведение, понимала я и то, что в идеальном мире, надо сначала принимать в семью, проживать адаптацию, не напирая на учебу, но вместе с тем и боялась упустить по знаниям (а ведь их было, дай Бог, на началку), и тот момент, что Кирин возраст не соответствовал классу (да, она была на вид совсем крохой, как раз на 11 лет многих ее одноклассников), но бесконечно же не просидишь же в 5 классе…

Подростковый возраст по документам уже настал, но кризиса пока не было, ни гормонального, ни адаптационного, и я его ждала, ох, как ждала. А пока все мои вечера посвящались битве за дроби, орфографию, малореальный иностранный, которого в старой школе у Киры и не было, и было так много моментов с русским, что какой там базовый английский.

«Ты же учитель английского», — говорили мне мало осведомленные о том, как это работает, люди. Я пока непонятно кто вообще по статусу, в плане семьи, а тут еще и быть учителем – нет, ребята, мама, опекун – это один человек, а учитель – это совсем другой, поэтому, спустя месяц у Киры появились репетиторы по математике и английскому, а чтобы выпускать пар, не терзая тетрадки, появился футбол в соседнем корпусе нашей школы.

Кира быстро освоилась и в классе, и на кружках, и даже разобралась в географии своего района и знала дорогу от школы на футбол и домой. Как-то и мне удалось отладить режим дня – с утра мы садились в машину, отвозили сперва Аню (она тоже от места «высадки» научилась доходить до школы, и мне стало полегче), потом я или ехала с Кирой вместе до нашего корпуса школы, или высаживала ее отдельно, а сама ехала в основной корпус на первые уроки.

Потом в обратном порядке, в зависимости от дня недели, я собирала весь наш коллектив в сторону дома. Ритм был немножко сумасшедший у меня (надо это признать).

Следить за своим здоровьем удавалось не всегда. Постепенно выработалась привычка «часа отдыха». Его я проводила дома без девочек – они или гуляли во дворе, или смотрели видео или фильм, или просто отдыхали у себя в комнате. Был уговор дать друг другу поделать свои дела.

А потом уроки… Репетиторы сильно меня разгрузили. Да, конечно, я готова была помочь, что-то объяснить. Но часы над домашними уроками убивали процесс адаптации, мне не хотелось, чтобы то, как я расстраиваюсь, что Кира не понимает, мне стопорило процесс налаживание общения. А мое желание поддержать ее в учебе и помочь разбивается об стену под названием «нет прогресса».

Тогда мне казалось, что ей не хочется понимать, я еще не задумывалась о других причинах этому. Такая энергичная в разговорах, фантазии и творчестве, она очень быстро ломалась о непонимание предмета и необходимость делать над собой усилия в выполнении домашки…

Постепенно, схватившись за одно, я стала выпускать из рук другое, в какой-то момент я поняла, что не справляюсь с классным руководством, а администрация школы поняла это несколько раньше, и было решено забрать у меня класс.

Мне было и тяжело справляться, и тяжело отпускать, опять сыграл роль в моих решениях принцип «не сдавать своих», я сначала очень расстроилась решению школьной администрации, а потом ощутила, что обрела хотя бы небольшую степень свободы.

Коллеги, в общем, так и сказали, что приемное родительство – это сложное решение, «занимайтесь своими подопечными девочками, и то, и другое сложно потянуть».

Вспоминая, как много сил дал мне прошлогодний, еще без детей, отпуск в феврале, смена климата и прямо, как глоток чистого воздуха, небольшая поездка в Испанию посреди снежной зимы, я решила, что путешествие будет в самый раз нам троим, нашла дешевые билеты в Лондон и начала рассказывать и показывать девочкам, куда мы поедем.

Все мы трое ждали с нетерпением этой поездки!

Читать все записи в блоге Елены (MamaSugar)