«Это пройдет, надо просто это пережить»

Самое сложное в моей адаптации с Сашей было признать, что мгновенной любви у нас не случилось. Разрешить себе не любить этого дикого, орущего ребенка.

Часть 18. «Это пройдет, надо просто это пережить»

Читать все записи в блоге Татьяны Калачевой

Моя память почти стерла воспоминания о том, что и как там было. Остались только старые записи и фото, просматривая которые, я думаю: «Этого не могло быть, мы бы такого не выдержали».

Но это было, и мы смогли это пережить. Без любви к дикому напуганному зверьку, без каких-то геройских чувств «я спасаю мир». Просто потому, что мы хотели вторую дочь и мы нашли вторую дочь.

И варианта «вернуть назад» не было никогда, ни одного раза. Хотя мысли «зачем мы это сделали, надо было остановиться на одном ребенке, зря мы все испортили» появлялись часто. Но мы с мужем эту ответственность взяли, и мы ее несли. Через истерики всех членов семьи, через наши срывы, через Сашины откаты.

Сначала про мою адаптацию, потому что в этот раз меня накрыло с головой.

Самое сложное в моей адаптации с Сашей было принять и признать вслух, что мгновенной любви у нас не случилось. Разрешить себе не любить этого странного, дикого, орущего ребенка.

Меня швыряло из умиления и жалости в раздражение и ненависть к ней. Любви не было совсем. Раздражало абсолютно все. Как двигается, как смотрит, как пахнет, как балуется, как говорит, как ест, как спит. Плачет Саша, а мне жалко Киру, а к Саше только раздражение.

Иногда целыми днями я не спускала ее с рук, а иногда было противно брать на руки, поцеловать даже мысли не было. Она тянется ко мне, а я прохожу мимо, сделав вид, что не заметила. Все во мне кричало, что это чужой ребенок, не мой, грязный какой-то.

Однажды на прогулке Саша упала. Вбила зуб. Кровь течет, рот разбит, ей больно и страшно, а у меня только ненависть, что из-за нее испугалась и плачет Кира.

Хорошо, что я еще до Киры перечитала кучу информации об адаптации в книгах и у приемных мам в Инстаграме. Я понимала, что со мной происходит и как это пережить.

Муж почти полностью взял Сашу на себя. И Киру тоже. Без объяснений моих, как-то интуитивно понял, что нужно сделать прямо сейчас именно это.

Каждую свободную минуту дома муж проводил с девочками. Долго и часто с ними гулял. Готовил еду на девочек и на нас. Ни слова упрека, ни малейшего недовольства моим поведением.

Просто. Делал.

Я в это время приходила в себя, намывала дом, проглаживала кухонные полотенца с двух сторон. Занимала свое время «суперважными» делами, только бы не контактировать с Сашей. Мне понадобилось почти два месяца, чтобы начать принимать Сашу.

Саму Сашу в это время тоже штормило сильно. У нее был настолько тяжелый взрослый взгляд, что даже Сережу передергивало иногда. Я вообще хотела спрятаться сама или закрыть ей глаза чем угодно. Лишь бы она не смотрела ТАК.

Саша до истерики боялась кошек. А потом начала их со всей силы бить и дергать шерсть, со злобой, исподтишка. Кошки терпели и прощали.

Саша сосала губы и язык с мерзким звуком. Язык был распухший, огромный, постоянно выгибался и дергался. Саша скрипела зубами очень сильно, руки и ноги выгибались и дергались неконтролируемо, пальцы были постоянно в движении, больше напоминающее судороги. Часами гоняла еду и слюни во рту, засовывала в рот кулаки, опять же, с мерзким звуком и хлюпаньем.

Она не умела укрываться и боялась одеяла. Выла, Господи, как она выла! Скулила, орала, скрипела, выла, выла, выла! Я этот вой никогда в жизни не забуду, наверное.

Бывало, что я пихала ее в руки мужа, пришедшего с работы, с криками: «Я больше не могу, забери ее» и уходила рыдать в ванную от бессилия.

Саша боялась транспорта, ее укачивало. От нее воняло, как от кучи гнилого мусора, от тела и изо рта. Она выла перед сном по 40-50 минут до срыва голоса, пока от усталости не падала на подушку.

Ее первые звуки НЕ ВОЯ были скрежетом и сиплым басом, потому что голос был сорван вечным воем. Смех напоминал безумный смех маньяка какого-то.

Безумного аппетита, как было у Киры, у Саши не было. Первые дни она еще открывала рот бездумно либо сама подчистую съедала, сколько положишь. Кушала сама ложкой, даже вокруг рта ложкой собирала сама и все вокруг тарелки, чтобы ни крошечки мимо не упало.

Если что-то из еды падало мимо тарелки, Саша сжималась и замирала. Немного привыкнув к дому, Саша почти перестала есть. Только макароны с сыром согласна была кушать. Если в еде присутствовал хотя бы привкус мяса, она все выплевывала. Пила только воду, много воды.

Абсолютно не видела края мебели. Как шла прямо по дивану, так прямо и падала с него, делая шаг в пустоту. Падать тоже не умела, падала плашмя на лицо, не выставляя руки вперед. Поэтому регулярно разбивала лицо, вбивала зубы в десны, разбивала нос. Не вписывалась в повороты и углы мебели. Не умела залазить и слазить на стул/диван/кровать.

Ходила очень неуверенно, могла упасть или потерять равновесие, стоя на одном месте.

Первые заметные изменения появились через два месяца дома. У Саши исчез скрежет зубами и нервное выгибание языка. Успокоились нервные руки и ноги. Перестала щуриться на нас.

Начала пытаться говорить, иногда даже проскальзывали понятные слова. Перестала грызть ногти. Перестала, пардон, какаться во сне. Полюбила обниматься и целоваться, помогать с домашними делами. Полюбила музыку и танцевать.

Научилась взаимодействовать с мебелью. Начала выставлять руки вперед при падении. Обгрызание пальцев заменили на бутылочки детские и соски.

Начала плакать со слезами! Не бессмысленный вой и скулеж, а нормальный детский плач со слезами и соплями. Мы радовались всей семьей.

Прошли постепенно врачей, из диагнозов осталось только по сердцу уточнить. Остальные диагнозы были сняты полностью.

Все вокруг говорили, какие мы сильные, смелые и непробиваемые, а я чувствовала себя маленькой лодочкой посреди океана во время шторма. Фразой: «Это пройдет, надо просто это пережить» мы с мужем часто начинали и почти всегда заканчивали день.

Если любовь между мной и Кирой возникла как борщевик, который мгновенно заполняет все вокруг и ничем не выводится, то с Сашей, как капризный цветок из маленького зернышка, нам пришлось осторожно выращивать эту любовь между нами.

ПОДДЕРЖАТЬ ПРИЕМНЫХ РОДИТЕЛЕЙ