Блог Елены (MamaSugar). Как я вытягивала репку. «Экспертное» мнение

На футболке дочки черным маркером - ее имя и фамилия и, кажется, номер группы. Это было просто дико для меня. И такая же куртка из кожзама.

Часть 6. Как я вытягивала репку. «Экспертное» мнение

Читать все записи в блоге Елены (MamaSugar)

Наконец собралась с мыслями, чтобы рассказать о трудностях принятия… ребенка таким, какой он есть. Довольно долго я откладывала эту часть, в которой опишу те неоднозначные чувства, которые меня накрыли, когда я поняла перспективы, с которыми предстоит идти дальше, если взять под опеку А.

Как я уже говорила, в карте А. стояли коды диагноза, который я не расценивала, как реальное положение вещей. «Гипердиагностика», — говорила себе я и часть моих знакомых. Однако, я понимала, что, учитывая возраст А. (на тот момент ей было 13 лет) и то, что она только что окончила 4 класс, явно то, что надо решать ситуацию со школой.

Думала об инклюзии в общеобразовательном классе (как далека я была от реальности!), тем более, что будучи сама учителем, планировала, чтобы А. училась в моей школе, так сказать, под боком. Тут стоит добавить, что с особенностями коррекционки я никогда дела не имела, да и не считала себя компетентной судить об особенностях развития А.

Стала разбираться с документами, и первое, что выяснила — даже если у ребенка имеется заключение психолого-медико-педагогической комиссии (ПМПК) из местного региона, в Москве требуется перепройти комиссию заново, иначе школа не имеет права брать ребенка на адаптированную программу (нет официальных оснований).

Забегая вперед скажу, что я почти не помню нашу комиссию с А. Фактически было так — пришли, увидели, получили, спустя год та же процедура с младшей будет фактически эпопеей в трех частях, и там гораздо больше будет про принятие.

Ну а еще до всех комиссий, еще до того, как я забрала А. домой, я решила обратиться к своей бывшей коллеге, мнение которой всегда было для меня авторитетным. Она ушла на пенсию, а прежде была учителем начальных классов. Она пригласила меня к себе и так, за чаем, я рассказала ей о своей идее стать приемной мамой.

За спиной у Д.О. (назовем мою коллегу так) долгие годы плодотворной работы, отличные выпуски, дети ее классов всегда были самыми сильными в школе, с ними потом было очень продуктивно и интересно работать. Я только начала свою работу в школе и многое почерпнула из общения с Д.О., которая с удовольствием делилась опытом с мной.

И вот я сижу напротив нее, а она расспрашивает. Почему вообще хочу приемного ребенка взять, каковы перспективы по здоровью, с какой целью планирую это все, постепенно выясняется про А. — Д.О. сразу настораживается, узнав про несоответствие возраста и класса, просит показать фото, долго всматривается в лицо девочки и говорит: «Ну да, вообще что-то там есть» (диагноз  — авт.).

Тут надо сказать, что я слышу все, что она говорит, это на одной чаше весов, а на другой — мое упрямство, два года после ШПР и поиска «своего» ребенка в бесконечных анкетах и базах, найденная мной А., данное мной согласие на оформление ее документов, собственно «я уже мать» в своей голове так точно.

Д.О. тем временем предлагает не спешить и вообще «не ставить на себе крест», рассказывает случаи из жизни, когда приемное материнство это хорошо, а когда нет, ну и всякое про «родишь сама» и «жизнь удивительная штука».

«Возьми на гостевой режим, привози ко мне, я посмотрю ее насчет знаний и развития в целом, можно показать неврологу, не спеши, не бери пока на себя такую ответственность, ничто не мешает тебе общаться с ней, пока не оформляя постоянную опеку, если диагнозы верны, а я уверена, что да, тебе будет очень тяжело, это неподъёмная ноша, подумай в первую очередь о себе».

И у меня внутри все холодеет — но не от того, что это ребенок с диагнозом и непонятные перспективы аттестата и дееспособности после 18, и не от того, что я со своими хроническими заболеваниями однажды буду вынуждена понимать, как устроить дальнейшую жизнь ребенка, самостоятельную, если это вообще возможно, жизнь.

У меня совсем другие мысли — вот я уже дотянулась до мечты, пообещала А., что приеду за ней и заберу в семью, уже со всеми есть договоренность, это моя ответственность, это мой принцип — «своих не сдаем», «взялся — иди и сделай».

Как же я могу пойти на попятную? Там, в глубине сознания мелькает мысль — а что, если это, правда, мне будет не под силу? Это судьба живого человека, если браться, так со всем пониманием, в том числе и о том, что справишься, что не испортишь человеку судьбу…

Я прощаюсь с Д.О., договариваюсь (не хватило мне духу сказать, что документы уже оформлены) что мы приедем с А. «на гостевом» и потестируемся. И в смешанных чувствах еду домой.

Там-то меня и порвало в клочки. Обычно я не облекаю эмоции в текст, а переживаю это все в плоскости ощущений и физического состояния. Крыло меня со страшной силой.

У меня диабет, и сахара скакали как козы по горам, в какой-то момент сахар просто зашкалило, я не взяла с собой инсулин (явно неслучайно, голова не думала о жизненно важном лекарстве, мысли метались вокруг моего решения) и, в итоге, в день, когда надо было ехать за А., я лежала тряпочкой с диким отравлением. Единственное, что смогла — это как-то дать знать, что плохо себя чувствую и не приеду за девочкой.

…

Потом все утряслось, мы вернулись в Москву на неделю позже запланированного, и настал момент, когда я была готова снова приехать к Д.О. уже с А. Да, вот так, войдя в мою жизнь, эта девочка стала не просто буквой в базе данных детей-сирот, с футболкой, которую она захотела взять из детдома, на которой были написаны ее инициалы — помню как меня это поразило, как будто это тюремная роба.

Да, я помню, что в моем детстве в детском саду часто пришивали бирочки с именами, чтобы не перепутать одежду, а еще так в прачечную сдавали вещи…

На футболке А. черным маркером — ее имя и фамилия и, кажется, номер группы. Это было просто дико для меня. И такая же куртка из кожзама. Первое, что я выбросила, просто физически было невозможно, чтобы ребенок это носил.

А теперь представьте: мы едем к Д.О., к этому моменту адаптация уже идет полным ходом. А. уже знает, что я фанат «почитать интересную книжку» и «вот скоро в школу пойдешь, давай повторим то, что ты учила в этом году». И тут я ей сообщаю, что мы поедем к учительнице, которая с ней хочет познакомиться…