Дневник приемного подростка. Часть 12. День за днем

Читать весь Блог приемного подростка

Подъем. Мы просыпались, нам хотелось еще поваляться в кроватях, но это бесило воспиток, и они посылали за старшими, чтобы те от…ачили нас и подняли силой. Если старшие еще спали — хорошо. Можно было послать воспитку и поспать до завтрака. Как вставали, сразу шли на улицу курить. В любое время года — в борцовках и шлепках. 

Фото — Ben Heine.

Затем в столовку — просить завтрак, где воспитки, доедая наши порции, отвечали, что ничего не осталось. Если же к завтраку мы успевали, то есть нужно было быстро. Если не успеешь до прихода старших, отдашь им свой сыр и хлеб. И вообще, если мы не успевали съедать что-то ценное до их прихода, они забирали это за долги или за обещание нас не трогать. Но один …, это не помогало.

Школу мы ненавидели и всегда в нее опаздывали. Для старших это был еще один повод докопаться до нас и построить из себя любителей порядка. Они говорили, что мы не уважаем учителей, и это типа оправдывало их террор. На уроках мы или спали, или просто не слушали. Училкам было пофигу, им нужно было отработать часы и получить зарплату. Из предметов я любил русский, мне нравилось аккуратно прописывать и выводить буквы. Училка думала, что я тормоз, потому что писал я из-за этого медленнее остальных.

На переменах мы бежали в поселок стрелять сиги. Если мимо проезжал дирик, мы прятались от него за магазом. Иногда он заходил и спрашивал продавщицу, были ли мы у нее. Нашим любимым занятием было бегать от дирика. Он мчал за нами по поселку на внедорожнике, а мы прятались от него по кустам. Иногда он заходил в школьный туалет, где мы курили. Чтоб не спалиться, мы набивались в кабинку, иногда человек по 10-15, а когда начинала литься моча, кто-нибудь обязательно не выдерживал и начинал ржать. Тогда мы щемили от него через окно, но нас было много, вылезать удавалось не всем.

Сразу после уроков мы шли в столовку обедать. Если накрывали старшие, то мяса нам не доставалось. Практически все куски они забирали себе. Но не всегда. Иногда хорошую порцию ставили нам. Специально. Чтоб подойти и разыграть сцену, что кто-то из нас ее подменил. Того, кто «подменил», унижали и после обеда втаптывали.

Когда дежурили мы, нормально поесть тоже удавалось не всегда. Старшие приходили и ложками вылавливали из наших супов мясо, ну и от второго нам часто доставался только гарнир. Все это происходило на глазах у воспитки, она сидела за нашим столом, но делала вид, что ничего не происходит. Реагировала она только тогда, когда ей в голову прилетала тарелка или лился за шиворот суп.

После обеда начиналось собрание, на котором воспитки «учили жизни». Унижали, отчитывали и говорили какие мы конченые м…ки. Указывали, у кого воняют ноги, у кого подмышки, а у кого изо рта. После собраний мы шли в игровую и втупляли в телик. Просили включать самое ненапряжное — клипы. «Лада седан баклажан»,  Мот «Капкан», ну, и прочую попсовую херь.

Кто-то смотрел, а кто-то шел в поселок работать. Копать огороды или колоть дрова. Я в том числе. После работы старшие встречали нас, обыскивали и забирали деньги. Я просил работодателей говорить, что заплатили мне меньше, потому что старшие могли прийти и спросить. Оставшуюся сумму я прятал в подошву рваных бот, в карман трусов или на улице.

Пару часов спустя начиналась подготовка к школе. Мы ее ненавидели, но не идти было нельзя. Если старшие видели, что нас нет — втаптывали. Воспитки платили им за нашу дисциплину деньгами, сигаретами и покупками в городе.

После подготовки все, как зомби, опять бежали к телику и просили включить клипы. Был и компьютер. Один на группу. Играли в него по расписанию. У каждого было свое время. К нему тоже ломились, как зомби. Зрелище было не из лучших, но многие таким способом уходили от «зоновской» реальности. Я какое-то время тоже уходил и выдумывал вымышленные миры, в этих мирах я представлял себя крылатым воином с двумя огненными мечами. Но в реальности ни крыльев, ни мечей у меня, конечно же, не было, у меня была куча проблем, и я даже не знал, как переживу следующую ночь.

На ужин обычно давали самую вкусную еду. Котлеты, сок, фрукты. Кто-то ел очень быстро, а я, наоборот, медленно. Маленькая порция мяса доставалась мне один-два раза в неделю, и я старался прочувствовать вкус.

После ужина некоторые опять щемили к ящику, а мы с пацанами шли в поселок стебаться над прохожими. Мы любили пробираться на котельную и дразнить мужика, который там работал. …ачили по его будке ногами, ходили по забору, перекатывали его «Оку» в разные места, чтобы посмотреть, как он забегает, ища ее по всему поселку. Фамилия у него была Огурцов. Мы подкидывали ему под дверь огурцы, стучали и сматывались. Он злился, гонялся за нами с полупогасшим фонарем, а для нас это было кайфом.

Потом наступал отбой. Мы должны были идти мыть ноги и стирать носки. После нас на полу умывальника всегда стояла черная вода. Наступала ночь. Время расплат за долги и ожидания старших. Старшие обычно влезали через форточки и начинали обход должников и непокорных. В корпусе оставалась дежурить одна ночная, которая все знала, но боялась и никогда не ввязывалась. Она закрывалась в игровой и просто смотрела телик. Если старшие с тобой уже «поговорили», твой день кончился, и ты мог спокойно засыпать. Если, конечно, мог.

© «Дневник приемного подростка», 2017.