Блог Юлии: «Первая ролевая игра в ШПР — никакого хеппиэнда, только жизнь»

• «Школа приемных родителей: Начало пути»

Второе занятие в Школе приемных начиналось гораздо проще: уже не было прежней настороженности: лица в основном все знакомые, хотя и пришли три новых человека. Мы начали с того, что вслух сообщили, что каждый из нас знает, а что умеет. «Я знаю, что я ничего не знаю, я компетентна в варке борща». Определить точные знания оказалось сложнее, чем определить свои компетенции. Хотя ведущие и требовали точнейшее определение компетенций: готовить не суп вообще, а именно борщ, не играть в карты, а именно в преферанс.

Фото old.lipetsktime.ru

Понимать, что ты превосходно умеешь жарить картошку – может помочь избежать очень многих проблем. И в процессе усыновления в частности. А еще важно понимать, чего ты не умеешь. Когда ведущие рассказывали  о том, почему компетентностный подход столь важен, я стала узнавать себя и даже пару раз шепнула мужу: вот видишь, а ты говоришь,  что я плохая мать.

«Я плохая мать, не люблю все эти обнималки-целовалки, я люблю больше поговорить». «Я плохая мать, я поздно прихожу с работы и предоставляю ребенка самому себе». « Я плохая мать, я не люблю играть с ребенком в игрушки»…  Наличие или отсутствие тех или иных компетенций еще не делает человека плохим или  хорошим, пригодным для усыновления или не пригодным.

Во-первых, некоторые компетенции человек может восполнить за счет привлечения внешних ресурсов: позвать бабушку, нанять няню, купить готовую еду в кулинарии, вызвать врача, нанять репетитора Все эти действия – восполняют не хватку наших компетенций или ресурсов.

Ну, и во-вторых, для родителя с одними компетенциями нужен один ребенок, а родителя с другими – другой. Если  мама не любит лишние нежности, ей надо найти девочку или мальчика, которые также любят соблюдать дистанцию, если мама ненавидит  делать с ребенком уроки, то можно ей подобрать более самостоятельного школьника.

Такой подход позволяет избежать психологически катастрофичных для ребенка вторичных отказов. Впрочем, в наших опеках действуют в основном не по науке, а по наитию. Никаких государственных стандартов подбора детям приемных родителей не существует. Это приводит к коррупции, необоснованным отказам, неправильным подборам детей и родителей и множеству других проблем. Вместо описания компетенций сотрудники опеки занимается довольно субъективным оцениванием потенциальных родителей. Крайнее проявление такой практики: участившиеся отказы одиноким мужчинам в усыновлении, а тем более удочерении. На лоб ставится штамп, а на шею вешается ярлык: и какой-нибудь сирота остается без помощи готового предоставить ее взрослого.

Теория компетентностей родителей разработана довольно подробно, рассказали нам на занятиях. Западные ученые выделили их  … более 27 тысяч. Наши ведущие обобщили из в три категории: компетенции в отношении себя, в отношении ребенка и  отношении общества. Теория суха, и понять что-либо про себя можно, если только и думать про  себя.

Именно этим мы все и занялись. Выписали в столбик свои компетенции, но не просто так, а в соответствии с потребностями ребенка. Потребностей получилось очень много, и думать о таких вещах, как сон, еда тепло, кров и здоровье – особенно не хотелось. Хотелось думать о любви, свободе, развитии… Но в основе все равно лежат – сон, еда, тепло и здоровье. Какие без них свобода и любовь? По крайней мере, именно такая позиция заложена в пирамиде Маслоу, которой ведущие иллюстрировали  наш кейс про потребности ребенка. Уже на втором уровне появляется безопасность, а потом общение, развитие и т.д.

Конечно, теория Маслоу – только одна из теорий, и мне было немного грустно слушать на психологических занятиях отсылку к этому маркетинговому инструменту. Как на самом деле устроен наш вид и что лежит в его основе – мы до сих пор  не знаем точно. Есть теории, по которым альтруизм является нашим видовым отличием, которое дало нам эволюционное преимущество, а как частный случай, дало нам речь. Однако, к моему  сожалению, все эти увлекательные сюжеты обсуждать на занятии мы не стали.

Зато на этом занятии была наше первая, но, как уверяют ведущие, не последняя  ролевая игра. Сюжет ее банален, как все, что в большинстве своем происходит в нашей жизни. Живут мама и дочка, и все у них более-менее. Потом мама выходит замуж. Муж оказывается неуровновешенным или пьющим, но в общем отношения с падчерицей не складываются, он начинает ее бить. Это замечают в школе, приходит опека, и ребенка забирает в приют. Никакого хеппиэнда. Только жизнь.

То, что жизнь такова и есть, для некоторых из участников нашей группы оказалось шокирующим открытием. Однако на меня эта история, даже в прочувственном исполнении участников ролевой игры никакого серьезного впечатления не произвела. Чувство беспомощности и несправедливости, которое появилось у моих согруппников, я не смогла разделить. У меня появилось чувство гнева на безответственных взрослых, которые живут в этой тоталитарной системе, дающей единственный выбор: либо жить в ужасной семье либо в ужасном детском доме. Сюжет игры не предполагал никакого сопротивления. Потому что у всех из ее участников были заранее предписанные роли и заранее предписанный сюжет. Нового они придумать не могли. Вот так и в реальной жизни. Большинство подчиняется какому-то написанному не ими, да и в общем-то вообще непонятно кем сюжету. Большинство не готово сопротивляться: оно готово или подчиняться системе, или ей служить.

Хорошо, что в нашей школе собрались те, кто сделал первый шаг на пути сопротивления. На пути, цель которого: отнять детей у этой системы и поместить их большой и интересный мир, полный возможностей, как сказал один из моих попутчиков в Школе приемных родителей.