Блог Яны Дворкиной. Часть 12. Наши многоликие дети

Читать все записи в блоге Яны Дворкиной.

Хочу рассказать про свой опыт встречи с «масками», которые иногда начинают использовать дети, находившиеся в детском доме.

Хочу быть понятой правильно. Этот текст – мое личное исследование тяжелой и сложной истории. Но наши отношения и, тем более, сам ребенок, не ограничиваются только ей. Это лишь одна часть нашей жизни, о которой я хочу рассказать сейчас.

Дети, получившие опыт нахождения в детском доме, испытали ни с чем не сравнимый стресс, чувство бессилия, страх смерти, боль отвержения и многое другое… Тяжелейший опыт, через который сможет пройти не каждый взрослый. А они – дети с еще не устоявшейся психикой, потерявшие всю поддержку от мира. Но психика детей пластична и настроена на выживание, приспособление к любой ситуации, какой бы ненормальной она ни была. На мой взгляд, часто получается так, что ребенок в попытке выжить создает себе определенную «маску» – это «социальная роль», искусная игра, целью которой становится извлечение определенной выгоды из контакта со взрослыми людьми. Чтобы контролировать их, а значит, выживать.

Мне кажется, что обычный человек, видевший всю жизнь только «домашних» детей, мог никогда и не встречаться с таким явлением. Чтобы психика ребенка начала выстраивать удобную для него «маску», он должен пройти, действительно, через страшный опыт – потерю всего, что было ему дорого, привычно и знакомо, всего, что было залогом его безопасности. Остаться без поддержки и объяснений. В очень конкурентной среде. Среди таких же напуганных до безумия детей. В стае. Где есть только одна цель – выживание.

Для любого ребенка залогом спокойствия и безопасности является наличие рядом его близкого взрослого. Если у ребенка нет «своего взрослого», то психика считает, что он находится в смертельной опасности. И наличие еды и игрушек рядом не меняют ситуацию. Так уж мы запрограммированы природой – рождаясь, мы не можем выжить, если к нам не привязан какой-то конкретный взрослый. Если мы остались без него, то это смерть.

«Маски», которые могут использовать дети, бывают очень разные. Мне хорошо знакома одна – это «маска» моего приемного сына. Я назвала ее «милый малыш».

Задача такой роли – очаровывать каждого человека, оказывающегося рядом. Я даже не буду использовать слово «нравиться». Нет. Именно очаровать, завлечь, влюбить в себя. Так, чтобы взрослый как можно быстрее встал на сторону ребенка и был готов сделать для него все, что угодно.

Чтобы быть милым малышом, надо для начала не расти, а оставаться именно маленьким. И мой ребенок успешно с этим справился. За три года детского дома он набрал всего один килограмм и вырос на три сантиметра. В свои пять лет у него был рост 92 см. Пухлые щечки, огромные глаза на пол-лица. Ему на взгляд не давали и трех лет!

Чтобы быть милым, наработался огромный арсенал мимики и жестов. Так как ребенок не слышал, то речь не использовалась. Только мимика, взгляд, поза тела. Но этого оказалась совершенно достаточно для достижения нужной цели. Достаточно для того, чтобы им, действительно, очаровывался каждый встречный, чтобы воспринимал его как «милого», «потрясающего», «замечательного» малыша и, да, был готов сделать для него все, что угодно.

Давайте проведем эксперимент. Закройте глаза. Представьте, что вы вообще не управляете своей жизнью и не можете ни на что влиять. Все зависит от окружающих людей. Представьте, как вы выходите из дома куда-то по делам. И от каждого знакомого, малознакомого и случайного прохожего может зависеть ваша жизнь. Единственный способ для вас выжить – это нравиться каждому встречному человеку. Чтобы он действовал в ваших интересах. Но просто нравиться – это недостаточно. Нужно гарантированно чувствовать, что каждый встречный принял вашу сторону.

Представьте, как вы идете по улице… Встречаете людей, заглядываете каждому в глаза… Возможно, у вас есть всего пара секунд на то, чтобы его очаровать. Надо использовать для этого всю свою силу. Нельзя расслабляться! Нельзя себе это позволить. Надо улыбаться, подмигивать, надо успеть сделать такое милое выражение лица, которое бы одномоментно покорило незнакомого вам человека… Потом другого… Третьего… Десятого… С кем-то из людей вы остаетесь в одном пространстве на более длительное время. И каждую секунду этого времени вы должны удерживать их внимание. Не расслабляться! Вы в опасности!

Придется научиться сотне способов нравиться, разыгрывать милые сценки, внимательно отслеживать реакцию. Надо, чтобы люди не отводили от вас глаз, были вашими все время. Чтобы они умилялись, смеялись, поддерживали и восхищались… Потом вы встречаете следующего человека. И все заново. Не расслабляться! Ни на секунду.

По моим наблюдениям, в таком мире живет мой ребенок. Какое у вас возникло внутреннее ощущение? Колоссальная затрата сил, да? По сути, вся энергия уходит на это. Развиваться, расти, увлеченно играть или просто спокойно есть в таких условиях невозможно. Зашкаливающая тревожность.

Попав в приемную семью и получив для себя постоянного взрослого, ребенок поначалу с ним тоже отыгрывает все свои привычные сценки и использует все способы понравиться. Но все равно, они быстро заканчиваются, и он начинает повторяться… Начинают сдавать нервы. Быть хорошим актером 24 часа в сутки невозможно. И умиляющийся изначально взрослый вдруг чувствует усталость. Нет сил реагировать на игру, он чувствует, что им манипулируют…

Со временем он начинает ловить «настоящие» взгляды ребенка, искоса – серьезные и внимательные. Взгляды, которые проверяют: «Сработало или нет?», «Поверил мне сейчас взрослый? Умилился? На моей он стороне?» Эти взгляды могут показаться очень страшными. Они и есть такие. Потому что не детские. Потому что отражают тот тяжелый опыт, который получил ребенок, то искаженное детство, в котором он живет.

Постепенно взрослый видит, что ребенок начинает повторяться, и закрадывается ощущение, что что-то не так. Например, мой сын очень часто использовал разыгрывание миниатюры: «Я играю в воображаемый телефон». Он подносил к уху руку или любой предмет и с безумно милым лицом изображал, как разговаривает по нему. Улыбались в ответ всегда и все. Смотрели, не отводя взгляда. Говорили: «Какое у него воображение! Как он здорово играет!», «Какой он невероятно милый». Цель достигнута. Взрослые очаровались и удерживают свое внимание. Со временем становится видно, что это не имеет вообще никакого отношения к игре, это отработанный способ манипуляции.

И таких способов – сотни. Они искусные, воистину ребенок достигает настоящего мастерства в своей роли. Стороннему человеку отличить эту «маску» от просто милого ребенка – практически невозможно. И я не встречала еще неспециалиста, который бы заподозрил, что что-то не так. Ребенок кажется просто очень общительным. Очень милым. Ну, так дети – они милые, а этот просто особенно очарователен. Это кажется нормальным и естественным.

Встречая дома незнакомых людей (мои друзья/новые преподаватели/соседи/курьеры/ сантехники), мой ребенок молниеносно изображает огромную радость. Всем своим существом говоря: «Я так ТЕБЯ ждал! И ТЫ пришел! Я безумно счастлив ТЕБЯ видеть!» Может броситься на руки или обнять за ноги, может повалиться на пол, кататься по нему и визжать от восторга. Конечно, внимательно смотря при этом в глаза – срабатывает или нет? Дальше идет в ход весь арсенал способов очаровать этого взрослого. Не было ни одного незнакомого человека, которому бы он не обрадовался таким образом.

Отвлекшись на что-то, я могу через минуту увидеть, что ребенок уже сидит на руках у нового взрослого и самозабвенно с ним обнимается. С человеком, которого видит впервые в жизни… Он благополучно так посидел на руках электрика, курьера и многих моих знакомых… Взрослые при этом обычно несколько удивляются, но испытывают трепет: «Я так ему понравился!», «Мы поняли друг друга», «Установили контакт», «Малыш мне доверяет!» и т.д.

На мой взгляд, очень сложно в период адаптации и без помощи специалистов разобраться родителям во всем этом… А часто еще бывает, что подозревает какую-то «двуличность», например, только мама, которая находится с ребенком весь день, а папа, который видит ребенка реже, ничего не замечает и говорит о том, что «ты на него наговариваешь», «тебе кажется», «ты ревнуешь»…

Мой ребенок очень быстро перестал вызывать у меня ощущение умиления, зато пришло чувство вины. У меня такой замечательный малыш, а я почему-то ему не радуюсь. Все вокруг умиляются, а я не могу… Ощущение очень шизофреничное, и у него множество разных граней. Не возьмусь сейчас описывать его в полной мере, это должен быть отдельный рассказ.

Прошло много месяцев, прежде чем я смогла сесть и написать вот так подробно этот текст, разложив все по полочкам и объяснив для себя смысл происходящего с ребенком.

Умиление такой ребенок перестает вызывать у своего постоянного взрослого, потому что тот начинает чувствовать определенную фальшь. Ощущение, как будто что-то не так. Что именно, оформить в слова очень сложно. А весь окружающий мир начинает активно транслировать родителю, что «что-то не так» именно с ним. Потому что его ребенок благополучно их уже очаровал и «переманил на свою сторону». Они начинают защищать его от родителя.

Родитель правильно чувствует, что «что-то не так». Потому что между обычным домашним малышом, который выглядит мило, и ребенком с такой «маской» целая пропасть. Домашний ребенок вызывает умиление, потому что несет в себе детскую чистоту и непосредственность. Его эмоции такие восхитительные, потому что искренние и спонтанные. Если он улыбнулся вам во всю мордашку, то да, для вас это сигнал о том, что вы, действительно, ему очень понравились, и вы улыбаетесь в ответ – да, малыш, твое чувство взаимно! Ты мне тоже нравишься!

Ребенок непосредственно прекрасен, потому что он еще несет в себе базовое доверие миру и невинность. В случае с ребенком в «маске» все в точности наоборот. Его базовое доверие подорвалось в тот момент, когда он потерял семью. Он больше не верит взрослым, он страшно зол на них. Он не чувствует себя в безопасности, чтобы даже позволить себе высказать эту злость. Детские чистота и невинность закончились. Теперь он сам за себя, должен выживать своими силами.

Его милота – это отражение не непосредственности, а продуманная манипуляция. Только имитация «милого малыша». До безумия качественная и сложная. Мне кажется, взрослый человек не способен на такую мастерскую игру. Только ребенок, у которого пластичная психика, и его задача подстроиться к ненормальной ситуации, в которую он попал, может взрастить в себе такую многослойность. И за этой «маской» стоят не доверие и открытость, а страх, зашкаливающая тревожность, адреналин, тотальная закрытость. Настоящие чувства спрятаны далеко внутри. Он не может показать свою боль, злость на происходящее, отчаяние – это небезопасно. А открываться людям вообще не следует, ведь он знает точно по своему опыту – они потом бросят.

И родитель, постепенно общаясь с ребенком, начинает чувствовать это. Его ужас, страх и злость… Но не может подметить ни одного физического доказательства этому. Ребенок мастер в своей игре, он научился скрывать свои чувства. А пластичная психика помогает запрятать их поглубже. Он выглядит действительно «милым малышом». Поневоле родитель может начать сам испытывать эти эмоции, бессознательно отражая их наличие в пространстве дома…

Он может воспринимать их, как свои собственные, и искренне удивляться их наличию и неуместности. Ведь нет никаких предпосылок к тому, чтобы испытывать злость или страх в таком объеме. Внешне видно только милого, замечательного ребенка, в целом даже не доставляющего больших проблем. А эмоции родителя могут зашкаливать и вообще не соответствовать ситуации. Зато они соответствуют тому, что чувствует ребенок на самом деле.  Под вот этой милой «маской». Чувствует ежесекундно, но не позволяет себе расслабиться и предъявить это миру.

Это все очень сложно, правда. Потому что разобраться в происходящем, находясь в самой ситуации, очень тяжело. Адаптация, перестройка семьи, оформление бумаг, медицинская часть и куча противоречивых чувств внутри. И окружающие люди… В большей своей части они верят тому, что транслирует ребенок, а не говорит родитель.

И поддерживая ребенка в его программе «обольщения», они усугубляют ситуацию. Говорят ему тем самым, что твоя «маска» продолжает работать, ты делаешь все верно, не останавливайся, у тебя все получается. И вот они уже на его стороне, могут осознанно или нет в его присутствии опускать авторитет родителя. Ребенку это и нужно. Чтобы взрослые верили в его «маску», чтобы ими можно было управлять и получать желаемое. Взрослый, который его рассекретил и не ведется на эту игру, для него помеха и опасность. Им нельзя управлять.

Чтобы ситуация нормализовалась, чтобы ребенок смог почувствовать себя спокойно, в безопасности, действительно любимым и желанным просто так, а не потому что взрослые очарованы им, то надо не поддерживать эту игру. Транслировать ребенку, что ситуация изменилась, и необходимости в твоей «маске» больше нет. У тебя теперь есть СВОЙ взрослый. Ты в безопасности и, когда будешь готов, можешь показать свои настоящие чувства.

Я разделю их с тобой. Транслировать ему постоянно, что у тебя больше нет необходимости очаровывать всех окружающих, теперь я – твой единственный взрослый. Я забочусь о тебе и люблю. Все хорошо. Я стою между тобой и окружающими людьми. Я создаю для тебя безопасное пространство. Ты маленький, а я большой. Поэтому я главный, и ситуацию контролировать буду я. Ты можешь мне довериться.

Каждый «отзывчивый» прохожий, ведущийся на игру ребенка, усугубляет ситуацию. В идеале, ребенок должен получать реакцию от посторонних взрослых – «Я тебя не знаю, я не могу с тобой контактировать без разрешения твоей мамы. Вот твоя мама. Надо у нее спросить разрешения». Это все может быть не словами, а просто хотя бы взглядом, ощущениями… Но этого не происходит. А взрослые радостно поддерживают «маску», и вступают в близкий контакт с ребенком, подтверждая ему тем самым, что он действует верно.

Теперь истории из нашей жизни. Женщина гуляет с собачкой. Мой ребенок обожает собак и несется к ней, но быстро теряет интерес к собаке (первостепенно ведь выживание, он не может позволить себе долго концентрироваться на собаке), и пока я в метре от него ищу палку для этой собачки, он быстро покоряет женщину и уже сидит у нее на руках. Женщина улыбается во все лицо, и я успеваю только услышать ее запоздалую реплику: «Ты хочешь ко мне на ручки!»

Меня ребенок игнорирует в этот момент полностью. Я говорю ему, что он должен немедленно слезть, потому что эта женщина чужая, к чужим на руки нельзя. Женщина очень недовольна. Она только что чувствовала счастье. Она впервые в своей жизни так сильно понравилась ребенку, что он доверился ей и залез на руки. А мама просто ревнует. Наверное, это злая мама, она не дает ребенку нужной ласки и внимания, ребенок вынужден за ними обращаться к незнакомым людям. Благо интуиция у него хорошая, и он правильно увидел в ней хорошего человека. Она его не предаст. Она на его стороне. Да.

Детская площадка. Дети играют, а две мамы стоят и разговаривают друг с другом. Мой ребенок не играет с детьми, он не умеет, и у него другие цели. Он должен выживать, а рядом еще есть непокоренные взрослые. У взрослых власть и ресурсы. Он видел, как одна мама достала своему сыну игрушку из пакета. Он дожидается, пока ее сын отойдет в сторону, и занимает его место. Втискивается между мамами (которых я, кстати, вижу впервые, я нахожусь на другом конце площадки) и обхватывает владелицу пакета за ногу. Заглядывает в пакет. И стоит так. Мамы спокойно продолжают разговаривать… Проходит минута, вторая… Пять минут… Как они потом сказали, у них было ощущение, что это кто-то из их детей. И они даже не заметили подмены, пока я не подошла и, извиняясь, стала оттаскивать своего ребенка в сторону. В попытке объяснить происходящее, я сказала про пакет, и мама с охом начала в нем рыться: «Что бы подарить ему?» Такой милый ребенок, такой непосредственный и доверчивый. Так доверял ей, что обнял за ногу, и так мило хотел новую игрушку, конечно, она сейчас найдет, что ему подарить. Я твердо говорю: «Нет! Не давайте ему ничего!»

Женщина в изумлении: какая жесткая мама! Она не хочет, чтобы ее ребенок порадовался? Он же расстроен, он так ждал новую игрушку… Он просто маленький и хочет поиграть. А ей не жалко, подумаешь – игрушка ее сына. Ерунда. Да, она уже на стороне ребенка. И против меня. Потому что ведь у них была связь, а я вторглась и оборвала ее. Для меня же было бы самым ценным, если бы она, увидев моего ребенка, спокойно, но уверенно его отстранила, сказав: «Я не твоя мама, мы с тобой не знакомы. Где твоя мама?», «Ты хочешь игрушку? Нет, я не могу тебе ее дать. Это игрушка принадлежит моему сыну». Я не обвиняю прохожих и не жду от них такого. Это нереально – рассекретить логику ребенка в такой «маске» и адекватно на это среагировать. Я просто поражаюсь его мастерству каждый раз и расстраиваюсь, как мощно мир продолжает поддерживать его картину мира.

Но я должна сказать, что за 8 месяцев, которые ребенок находится дома, стало намного легче. Это «маска» как будто начала сходить, отслаиваться пластами, чарующая мимика забываться, а настоящие чувства становятся все ближе к поверхности… Но и тревожность ребенка все больше стала проступать, она становится очевиднее.

Но я знаю истории, где подобные «маски» держатся годами, и нет и намека на какие-то изменения. Где родители перебирают специалистов, но слышат только, что «вы наговариваете на него», «с ним все в порядке, это вы предвзяты». А ребенок мастерски отыгрывает нужные роли во время консультации. Наедине с родителем он становится кардинально другим.

По моим наблюдениям, эти «маски» бывают очень разные. Я встречала «маску» «я глупый ребенок». Она очень удобна: «Что вы от меня хотите? Я просто глупый, ничего не понимаю. Не надо от меня ничего требовать и просить, я не способен понять поставленную задачу. Просто кормите меня, поите, вытирайте попу и ничего не требуйте. Я глупый. Я спрятался». Это создание феерической иллюзии отсутствующих мозгов, при которой специалисты могут поставить тяжелую УО и не иметь никакого запроса на рост и развитие ребенка. Родитель же достаточно быстро начинает замечать расхождения в поведении ребенка и с ужасом осознает, что это абсолютно интеллектуально сохранный ребенок, который просто выбрал такую игру и отстает теперь в развитии на многие годы, а, главное, не хочет с ней расставаться.

Я видела «маску» «я страшный и грозный темный рыцарь». Цель – запугать окружающих, чтобы они боялись тебя и были таким образом под контролем. Возможно глубокое ощущение, что «я плохой», и желание, чтобы никто не приближался, дабы не пережить снова отвержение. И маленький ребенок может быть, действительно, очень страшным, действительно, вызывать ужас и нести с собой огромные разрушения вещей, дома, быта, отношений в семье… Он мастер в своей роли.

Я встречала и «маску» «я внимательный, послушный и любознательный ребенок». Цель – удерживать внимание взрослых, подпитывая их чувство значимости. Такой ребенок смотрит в глаза, открыв рот, бесконечно задает вопросы (удерживает внимание), выслушивая ответ, он счастливо прыгает и изображает восторг – я узнал что-то новое! Спасибо, что рассказали мне! И задает новый вопрос. Какой взрослый откажется поделиться знаниями, когда их ждут с такой жаждой? И так радуются новым открытиям… Но, приглядевшись, начинаешь замечать, что вопросы повторяются, а если попросить пересказать ответ, то ребенок ничего не сможет сказать… Он тебя вообще не слышал. Он находился в адском стрессе, и весь его ресурс ушел на то, чтобы удержать твое внимание и отыграть правильно роль. Настоящая любознательность находится прямо в противоположной стороне.

P.S. Весь этот рассказ – это мои личные наблюдения за одной гранью нашей жизни и мой личный опыт. Я не претендую на истинность.

P.S.S. Я очень люблю своего мальчишку, хоть и не вижу его милым)

Не каждый может взять ребенка в семью, но помочь может каждый!