Блог Татьяны Мишкиной. Часть 8. Первое серьезное испытание. Женя в больнице

Еще лежал всюду грязный серый снег, мокрые голые деревья чернели за окном, и стаи воробьев купались в лужах, а местные больничные собаки с лаем носились друг за другом, но мы уже почувствовали первое дыхание весны.

Никакие уколы, бесконечные процедуры и недомогание не могли затмить той радости, когда сквозь грязноватое мутное оконное стекло заглядывали первые осторожные лучики по-настоящему весеннего солнышка. Женек щурил глаза, улыбался и радостно вздыхал, жался теснее ко мне. Предвкушение грядущего счастья, веселья, свободы охватывало нас, и нам отчаянно хотелось туда, за окно, в бурлящую кипящую жизнь, бродить по лужам, вдыхая полной грудью наш городской воздух, слушать музыку транспорта и улиц, кормить голубей, смотреть на кошек и собак, гулять, гулять, гулять!

Время в больнице тянется бесконечно. Строгий режим дробит жизнь на короткие промежутки: от подъема — до завтрака – до процедур – до уколов – до обеда и дневного сна. Промежутки нужно заполнить чем-то, чтобы замкнутый мирок нашей палаты не обратил нас в узников. Мы старались изо всех сил.

Сперва, пока температура упрямо держалась выше отметки 38,5 – 39 градусов, мы коротали часы, лежа и сидя на кровати. Несколько машинок, пара книг для Жени и мама в маске. Было сначала легко, мама выучила наизусть содержание Жениных книг и теперь могла «читать», держа книгу вверх ногами, чтобы сыночку удобнее было рассматривать картинки. Но даже самые занимательные вещи с течением времени теряют свое очарование, и малыш активно начал скучать.

Сначала он засопел. Громко, как сердитый еж. Потом — пузо вперед, рот сковородником, и грозное утробное урчание. Ну а когда все вышеизложенное не сработало, в ход пошел громкий, пронзительный рев. Мама сдалась. Спустила на пол. Радости не было предела, ведь даже бегать кругами по малюсенькой одноместной палате было настоящим счастьем после нескольких дней на двух квадратных метрах больничной койки. Впрочем, радости хватило тоже на пару дней.

Следующим этапом был выход в коридор – и сразу скачок температуры, снова кашель, маята. В больнице, перенаселенной вирусами, микробами и прочей пакостью, закопаться в углу и по максимуму избегать контакта с соседями – единственный шанс к спасению. Каждый день поступают новые пациенты, зараза гуляет себе по отделению, по цепочке нападая на ослабленных антибиотиками детей. И мамы болеют, разумеется, не меньше. Мне выпал свинячий грипп. Он существует. И он, поверьте, ооочень свинячий!!!

На самом деле, есть еще один путь. Мне он, оглядываясь назад, кажется самым верным – как только кризис миновал, нужно бежать из больницы без оглядки, под расписку. И долечивать дома. Как ни парадоксально, эта гениальная и простая мысль посетила меня в минуту очередного рецидива, и мы сбежали, не дождавшись даже снижения температуры. Температура, к счастью, упала сама дома, в первый же вечер.

Своя кроватка, любимые игрушки, мультики, главное – любимый папа… Ребенок ликовал. Тощий и бледненький малыш, с острыми лопатками и торчащими ребрами, просто светился от счастья. Улюлюкал, смеялся, ластился и терся о нас, словно кот, пытался даже расцеловать нашу серую кошку. И главное — сразу, с первых дней, бегом пошел на поправку! Появился откуда-то аппетит, Женек с удовольствием уплетал все подряд. Каждый новый день мы встречали восторженно. Я радовалась возможности понежиться в ванне, вырвалась в Интернет наконец-то. И все же, скоро наш домашний карантин начал потихонечку тяготить.

Меня неудержимо влекло гулять — просто ходить с коляской и с Женей за ручку по улицам. Привычные стены замылили глаз, хотелось нового, свежего впечатления, новых эмоций, бежать навстречу весне.

Наверно, долгожданная наша весна, маленький кусочек которой мы уже захватили, навсегда врежется в мою память. Первая наша общая весна с Женей. И его интерес ко всему вокруг, жадность открытий! Как мы вместе слушали капель и ломали прозрачные сосульки, как бабушка у помойки рассыпала пшено голубям, и они веселым вихрем  бросались его поглощать, копошась и воркуя, как подбежала к нам смешная лохматая собачонка и дала себя погладить, и после Женек с упоением гонялся за ней, периодически планируя, словно он белка-летяга, на брусчатку. И брызги из луж от нашей коляски во все стороны, и солнце слепящее — прямо в лицо, и улыбка до ушей!

Наверно, радость отчетливее ощущаешь после тяжелых мрачных дней. Тени, падая, ярче выделяют свет. Позади, казалось бы, в далеком прошлом, осталась реанимация, слезы, бесконечный страх и отчаяние. Часы, когда молились и плакали попеременно, а иногда такая тоска подкрадывалась, такое отчаяние, что опускались руки. Всего-то сутки. Мы еле смогли дождаться вердикта. И были помилованы, а наш сын спасен. Слава Богу! Спасибо нашим чудесным врачам.

Теперь же, все эти давящие темные воспоминания будто смыло талой водой и унесло далеко-далеко. Осталась только благодарность за жизнь. За то, что мы вместе. За эту неспешную, осторожную мокрую весну. За голубей и солнце, и капель, и ветер – совсем почти теплый. Мы оттаиваем душой и просыпаемся. Тело еще помнит недавнюю болезнь, по сей день пытаемся стряхнуть с себя последствия ее и лечения. А душа уже поет и радуется. Распахнутая настежь, встречает звонкую долгожданную весну, нашу первую весну с Женей.

Уже тогда, в больнице, случались удивительные и трогательные вещи. Добрая, очень милая нянечка так полюбила Женю, что подарила ему большую яркую машину на веревочке. Это было совсем неожиданно и по-настоящему здорово.

Дай ей, Господи, здоровья и счастья на долгие годы!

Не каждый может взять ребенка в семью, но помочь может каждый